Очаровательная плутовка

— Право, дядя Джордж, — осторожно произнесла она, — это вовсе не обязательно. Спасибо за то, что помните о папе, но я не думаю, что он бы…

— Чепуха! — отмахнулся Джордж. — Ты единственная дочь моего единственного брата. Я настаиваю на этом. — Он повернулся к Деймену Локвуду. — А что вы об этом думаете, Шелдрейк?

Откашлявшись, маркиз ответил:

— Я считаю, это дело нужное. В конце концов, Генри оставил на эти цели десять тысяч фунтов. Так что средств на проведение приема больше чем достаточно. — Он замолчал, и Анастасия подумала, уж не пришла ли лорду Шелдрейку в голову та же мысль, что и ей. — Когда вы собираетесь устроить прием?

Джордж поерзал на стуле, явно недовольный замечанием маркиза относительно средств на проведение вечера, и ответил:

— Как можно скорее. Может быть, уже через неделю. Я сегодня же разошлю всем приглашения.

— Через неделю? — удивилась Анастасия. — А не слишком ли рано? Я помню, мама с папой получали приглашения на такие крупные вечера по крайней мере за две недели до их начала. Только в этом случае можно было быть уверенным, что несколько вечеров не будут назначены на один и тот же день.

— Во время проведения «балов невест» так и делают, — ответил дядя. — Но они давно прошли, так что ничего подобного нам не грозит.

— Это верно, — согласился Деймен. — Однако существует другая проблема. Большинство представителей высшего общества находятся сейчас либо в Брайтоне, либо в Бате, либо за границей. Почему вы не хотите дождаться осени, когда все вернутся?

— Потому что в этом случае Анастасия целых два месяца будет пребывать в тоске и печали, — ответил Джордж, и от его мнимой заботливости Анастасии стало тошно. — А если устроить прием в ее честь прямо сейчас, она запомнит свое первое лето в Англии как веселейшее время, полное радости и праздничной суеты. — Он небрежно пожал плечами. — Кроме того, большинство моих знакомых остались на лето в Англии. А что касается Брайтона и Бата — оба они находятся не так далеко отсюда, так что при желании всегда можно приехать.

— Совершенно верно. — Поднеся к губам бокал, лорд Шелдрейк допил остатки вина. — Хорошо. Что ж, прием так прием.

— Вот и отлично. — Джордж откинулся на спинку стула. — Я был бы вам премного благодарен, если бы вы помогли мне составить список приглашенных. Я хочу, чтобы на вечере присутствовали самые влиятельные члены нашего общества.

— Влиятельные? А бизнесмены войдут в их число? — оживилась Анастасия.

— Естественно. — Дядя как-то странно посмотрел на нее. — Бизнесмены, титулованные особы, нетитулованные мелкопоместные дворяне. Все, с кем стоит познакомиться.

— Это просто великолепно! — воскликнула Анастасия, крепко сжав под столом кулаки, чтобы скрыть возбуждение. — Спасибо, дядя Джордж.

Лорд Шелдрейк кашлянул, и этот кашель был подозрительно похож на еле сдерживаемый смех.

— Конечно, Медфорд, я буду рад помочь вам составить список приглашенных. Мы включим в него самых выдающихся дворян, уважаемых мелкопоместных дворян… ну и, естественно, влиятельных бизнесменов. — Он взглянул на Анастасию с кривой усмешкой, однако она сделала вид, что не заметила этого.

— Хорошо. — А вот дядя Джордж и в самом деле не заметил усмешки маркиза. В этот момент он был занят созерцанием своих столовых приборов, явно размышляя над тем, как получше преподнести еще одну мучившую его мысль.

— Кстати, Шелдрейк, — оставив наконец нож и вилку в покое, Джордж принялся тщательно сворачивать салфетку, — вы окажете мне честь, сопроводив Бреанну на бал.

— Отец… — Вспыхнув, Бреанна опустила глаза, разрываясь между смущением и боязнью прогневать отца. — Я не думаю…

— Я с превеликим удовольствием буду сопровождать леди Бреанну на ваш грандиозный бал, — перебил ее лорд Шелдрейк, одарив девушку теплой улыбкой. — Мы с ней вместе Позаботимся о том, чтобы леди Анастасия насладилась первыми впечатлениями от английского общества. — Он искоса взглянул на Анастасию, и в глазах его мелькнула явная усмешка. — Я вам торжественно обещаю, что ваша племянница не будет скучать ни секунды.

— Интересно, что лорд Шелдрейк имел в виду? — спросила Бреанна Стаси, когда они наслаждались послеобеденной прогулкой по саду.

— Гм… — пробормотала Анастасия, прикрыв рукой глаза от солнца.

Она упивалась пьянящим ароматом цветов в Медфорд-Мэнор. Как же она по ним соскучилась! Равно как и по всей неспешной и ни на что не похожей сельской жизни Англии, когда можно часами бесцельно бродить, наслаждаясь созерцанием природы, чувствуя одновременно и безграничный покой, и тревожно-радостное ожидание того, что что-то вот-вот должно произойти.

Господи, как же хорошо дома!

— Так что, Стаси? — нетерпеливо спросила Бреанна. Улыбнувшись, Анастасия остановилась у могучего дуба, огромные ветви которого нависали над лужайкой и простирались до цветущих деревьев, растущих вдоль южной границы поместья.

— Помнишь это дерево? — спросила она Бреанну, любовно гладя его ствол. — Это на него я залезла, когда мне было четыре года. Мне хотелось быть выше всех на свете, забраться так высоко, чтобы видеть все до горизонта.

— Помню, — сухо ответила Бреанна, скрестив руки на груди. — Ты тогда свалилась с дерева — хорошо еще, что зацепилась за ветку, — и рассекла бедро. А потом у тебя целых полчаса шла кровь, и чтобы остановить ее, потребовалось три дедушкиных платка.

Анастасия весело подхватила:

— У меня до сих пор остался шрам. — Но уже через секунду лицо ее снова стало серьезным. — Я помню, как ты тогда испугалась и как мне было больно. Я даже плакала… Да что там плакала — рыдала навзрыд, а ты знаешь, со мной это редко случается. А еще помню, какое я ощутила неописуемое чувство, возвышаясь над всем миром, хотя это продолжалось всего несколько секунд. И знаешь что? Это чувство стоит и слез, и боли, и шрама. Это, наверное, потому, что предложение дяди Джорджа устроить бал в мою честь застало меня врасплох. Устраивать такие дорогостоящие мероприятия не в духе твоего отца.

— Верно, — кивнула Бреанна. — Меня это тоже удивило. Да еще настаивать на том, чтобы лорд Шелдрейк сопровождал меня… — Бреанна смущенно вспыхнула. — Думаю, это составляло часть отцовского плана. Мне кажется, он собирается устроить грандиозное представление и показать всему высшему обществу, что семейство Колби по-прежнему влиятельно, несмотря на смерть дедушки, а теперь и дяди Генри.

— Очень может быть. — Анастасия уселась прямо на траву, подоткнув под себя юбку. — А может быть, он хочет провернуть какое-то дело и считает, что бал будет этому способствовать. — Похлопав по большому плоскому камню, лежавшему рядом с тем местом, где она сидела, Анастасия продолжала. — Давай немного посидим, погреемся на солнышке. Можешь сесть на этот камень — тогда не испачкаешь платье травой. — В глазах ее мелькнули веселые искорки. — Думаю, дядя Джордж по-прежнему приходит в ярость, когда ты пачкаешь одежду.

Бреанна улыбнулась воспоминаниям, которые вызвало у нее замечание Анастасии, однако уже через секунду глаза ее стали грустными.

— Отец приходит в ярость по любому поводу, — ответила она. — И по такому ничтожному, как испачканные платья, и по другим.

Знакомое с детства чувство беспокойства охватило Анастасию, причину которого она поняла только сейчас.

— Бреанна, скажи… он не бьет тебя?

Уставившись вдаль, кузина покачала головой, и у Анастасии возникло неприятное чувство, что Бреанна скрывает правду, чтобы ее не волновать.

— Нет. Пока нет. У него часто меняется настроение, ты и сама это знаешь. Но всякий раз он выплескивает свою ярость, разражаясь гневными тирадами. Правда, раза два одной лишь руганью не обошлось… Обычно я знаю, когда следует держаться от него подальше, но тогда подошла к нему, не успев распознать признаков.

— Каких признаков?

— По которым видно, что к нему сейчас лучше не подходить: долгое напряженное молчание, обильное возлияние. Обычно в подобное настроение отец впадает после деловых встреч, проходящих за закрытыми дверьми. Ты же знаешь, что всю свою жизнь отец делает деньги. И когда что-то идет не так, он взрывается.