Только для тебя

Кавалькада остановилась на ночлег, и Саксан рано легла спать. Ей не сиделось с Ботолфом и его друзьями: жар недавнего поцелуя был все еще очень силен. Девушка не пошла в приготовленную ей палатку, а проскользнула в карету к Питни. Саксан не терпелось рассказать брату о своем первом поцелуе, не упоминая, однако, о тяжелом теле и горячем дыхании графа. Несмотря на волнения этого дня, ока быстро уснула.

Когда утром мать присоединилась к Ботолфу за завтраком у костра, он заметил, что та чем-то озабочена. «Что-то случилось?» – подумал граф, но промолчал. Разгадка пришла чуть погодя.

– Возможно, с моей стороны глупо придавать этому значение, – процедила леди Мери сквозь зубы, сопровождая сына к карете, где находились Саксан и Питни. – В конце концов, они брат и сестра…

Взглянув на спящих, Ботолф попытался улыбнуться, хотя на самом деле почувствовал укол ревности при виде Саксан, свернувшейся в объятиях Питни.

– Они близнецы, мама. Вместе лежали в утробе матери. Не думаю, что можно быть ближе друг к другу.

– Конечно, ты прав, – согласилась леди Мери. – Они также милые дети.

– Не забывай, что один из этих детей спас мою жизнь, рискуя своей.

– А другая пыталась отнять твою жизнь, хотя я до сих пор не могу в это поверить.

– Согласен, но ее горе было слишком велико, чтобы утешиться слезами. Саксан можно понять. Поэтому я и не стал наказывать ее за то, что она хотела сделать. Эти двое похожи на детей, когда спят, но они не дети. Питни теперь рыцарь и, я уверен, будет мне верно служить. Саксан… ну, в ней еще много детского, но она женщина, созревшая для брака. – Ботолф повернулся, чтобы уйти, и тихо добавил: – Более чем созревшая. Я пошлю за ее братом Тоддом, когда мы вернемся в Регенфорд. Мне нужно поговорить с ним, – твердо закончил он, бросив быстрый взгляд на изумленную мать.

– Если хочешь, чтобы я научила эту девушку светским манерам, тебе следует поговорить с ней, – заявила леди Мери своему сыну. – Мы завтра будем в Регенфорде, а она все еще думает, что мы едем в Вулфшед-Холл.

– Ты права, мама. Мне давно пора с ней побеседовать. Куда только она подевалась?

– Мисс Тодд пошла к реке со своими братьями несколько минут назад.

Прежде чем мать успела договорить, Ботолф бросился к реке. Будучи наслышан об эксцентричности Саксан да и всей ее большой семьи, он все же был шокирован зрелищем, открывшимся его глазам. Даже если Олан и Кенелм были ее кузенами, ей не следовало купаться с ними в таком виде. На ней были короткие мужские штаны и рубашка; на братьях – одни только штаны. Стараясь не напускать на себя слишком суровый вид, граф сложил руки на груди и, прислонившись к могучему старому дубу, ждал, пока они закончат плескаться.

К тому времени, когда троица вышла из воды, Ботолф утратил большую часть своего деланного спокойствия. Молодые люди совершенно не обращали внимания на мокрую одежду девушки, облепившую ее тело, и он позавидовал тому, что братья могут равнодушно взирать на округлые грудки Саксан, ясно вырисовывающиеся под тонкой намокшей тканью.

Графу пришлось несколько раз глубоко вдохнуть, прежде чем он сумел овладеть собой и подойти к ним поближе.

– Пора ехать, милорд? – спросил Кенелм, вздрогнув от неожиданного появления сеньора.

– Да, почти. С вашего разрешения, я бы хотел сказать пару слов мисс Тодд. Наедине, – добавил он твердо.

– Конечно, конечно, – ответил Кенелм, поспешно натягивая на себя одежду. – Пошли, Олан. Было ли это полным доверием к нему или просто недомыслием, но братья ушли и оставили графа одного с красивой полуодетой сестрой. Про Ботолфа не ходило сплетен, но родственникам Саксан следовало быть более осторожными. Они явно не придавали этому значения, поскольку все еще не видели в подруге их детских игр взрослую женщину.

Но Ботолф смотрел на нее другими глазами. Девушка стояла всего в нескольких шагах от него, расчесывая мокрые волосы и чертыхаясь всякий раз, когда гребень застревал. Она взглянула на него с любопытством, словно не сознавая, что полуодета и выглядит очень соблазнительной. Ботолф не мог отвести глаз от ее прелестной груди и стройной фигуры. Он представил себе, как обхватывает руками эту девичью талию, как гладит узкие бедра, представил стройные йоги, обвивающие его шею, ее тело, жаждущее наслаждения…

– Ты не собираешься одеться? – резко спросил Ботолф охрипший от напряжения и волнения голосом.

Саксан вздрогнула, немного напуганная его жестким, сердитым тоном. Она быстро оглядела себя и чуть не застонала, впервые в жизни испытав чувство стыда. Густая краска задевала ее щеки, когда Саксан, спотыкаясь, шла к своей одежде. Она потянулась за рубашкой, но Ботолф ваял ее за руку.

Будучи не в силах поднять на него глаз, Саксан молча опустилась на землю возле своего платья.

– Посмотри на меня, Саксан, – приказал Ботолф, взяв ее за подбородок и заставив посмотреть ему в глаза. Но слезы, медленно скатывающиеся по ее щекам, пробудили в нем жалость.

– Извини, я не хотел, чтобы тебе было так стыдно.

– Это не вы должны извиняться, а я. – Саксан вздохнула, покачав головой. – Наверное, я не отличаю хорошего от плохого.

– Не суди себя слишком строго. Мне кажется, ты все понимаешь.

Ботолф помог ей одеться, хотя ему стоило большого труда сохранять контроль над своими чувствами.

– Тебе просто не хватает хороших манер. Но я знал это с самого начала и не должен был так говорить с тобой.

– Тогда почему вы так говорили? – спросила она раздраженно.

– Моя дорогая девочка, я тебе не брат и не кузен. – Он улыбнулся, видя ее смущение. – Я отношусь к тебе не как к родственнице или товарищу по играм, а как к женщине…

– О… – Саксан снова покраснела и, повинуясь его жесту, присела возле графа на берегу.

– …и, принимая во внимание то, что ты находишься преимущественно в мужском обществе, я уверен, тебе известно, что может произойти между мужчиной и женщиной.

– Но вы граф, мой сеньор.

– Прежде всего я мужчина, Саксан. Ты можешь величать меня всякими титулами, но я все же остаюсь мужчиной. Если тебе этого недостаточно, то я также мужчина, который долгое время не был с женщиной.

– О… о… – только и смогла прошептать она. Ботолф хохотнул:

– Никогда не думал, что в этот коротенький звук можно вложить столько смысла.

Саксан смущенно улыбнулась.

– Боюсь, живя с братьями, я мало значения придавала одежде, – пробормотала она. – Кроме них, я почти не имела дела с мужчинами.

– И это один из вопросов, которые я хочу с тобой обсудить.

– Вы собираетесь рассказать мне о мужчинах? Почувствовав насмешку в ее словах, граф посуровел.

– Не иронизируй. Уверен, что ты знаешь о мужчинах больше, чем следует знать молодой женщине. Нет, я хочу поговорить с тобой об отсутствии у тебя манер, приличествующих леди твоего круга. И не смотри на меня так.

– А как я смотрю?

– Так, словно размышляешь, оскорбил я тебя или нет. Я не хочу тебя оскорбить.

Саксан передернула плечами, ей было не по себе оттого, что он прочел ее мысли.

– Я хорошо понимаю, что большинство людей не сочли бы меня за леди.

– Тут нечего стыдиться.

Саксан уловила горечь в его голосе, но сделала вид, что ничего не заметила. Ясно, что граф имел дело с дамами, скрывающими мораль продажной шлюхи под шелками и изысканными манерами. Кто-то обидел его. Насколько глубока была эта обида?

– Тогда мне незачем меняться, – сказала она, отвечая невинной улыбкой на строгий взгляд Ботолфа.

– Саксан, тебе восемнадцать лет, ты уже взрослая. На самом деле тебе пора выйти замуж. Существует ли какая-нибудь договоренность на этот счет? – спросил он и замер в ожидании ответа.

– Было два варианта, но эти люди умерли до того, как что-то решилось. Мой отец не верил в браки, заключенные в колыбели. Вы собираетесь познакомить меня с подходящим джентльменом?

– Я хочу, чтобы ты познакомилась с жизнью за пределами узкого круга твоих родственников.

– За пределами? – переспросила Саксан подозрительно.