Никому тебя не отдам

— Возможно, вы ошибаетесь… Рейф покачал головой:

— Думаю, что нет. И я уверен, что вы со мной согласны. Это написано на вашем лице. Вы с самого начала знали, что Уэрин де Депайфер пытается обмануть вас.

Ошеломленная словами Рейфа, Кейт снова вспомнила наставления леди Аделы. И тотчас же подумала: «О Боже, если Годсол заметил так много, то не узнал ли о моих намерениях еще кто-нибудь? Господи, помоги! Ведь если люди узнают, что я способна на такой греховный поступок, моя репутация будет погублена».

Стараясь скрыть свое беспокойство, Кэтрин скрестила на груди руки и осмотрелась. В нескольких метрах от них сидели на пледах леди Хейдон и пожилая графиня. Мать новобрачной хмурилась, глядя на молодую вдову. Наконец спросила:

— Леди де Фрейзни, у вас все в порядке? Может быть, у вас… какие-нибудь неприятности?

Прежде чем Кейт успела ответить, вдовствующая графиня сняла шляпу и, взглянув на хозяйку, с усмешкой проговорила:

— Дорогая Беатрис, какие неприятности могут быть у симпатичных молодых людей? Мне кажется, они очень мило беседуют. Оставь их в покое. — Прикоснувшись своей морщинистой рукой к плечу леди Хейдон, графиня продолжила: — Жаль, если у них ничего не получится. В графстве мог бы воцариться мир, если бы они смогли объединить враждующие семьи.

Однако слова пожилой графини не успокоили леди Хейдон. Она с тревогой поглядывала то на Кейт, то на молодого рыцаря, стоявшего с ней рядом.

Тут к хозяйке подошли стражники, и Кэтрин поняла: они придут на помощь, если попросить об этом, но в таком случае все узнают ее намерения на тайное любовное свидание. Впрочем, Рейф едва ли знал о ее договоренности с Уэрином — возможно, лишь догадывался об этом. Однако рисковать все же не стоило.

— У меня все в порядке, леди Хейдон, — проговорила Кейт, взглянув на хозяйку.

Графиня усмехнулась:

— Вот видишь, Беатрис, я так и думала. Леди Хейдон молча пожала плечами.

Кейт снова зашагала вдоль кустарников. Покосившись на Рейфа, по-прежнему следовавшего за ней, она внезапно нахмурилась. «А ведь он, наверное, обманул меня, — промелькнуло у нее. — Да-да, конечно, обманул! И заставил усомниться в благородстве сэра Уэрина».

Но хуже всего то, что она теперь оказалась в нелепом положении. Если войти в лес, этот негодяй, несомненно, последует за ней и, увидев Уэрина, тут же поднимет шум — во всеуслышание заявит о своих подозрениях. Значит, ей придется вернуться к отцу.

А Уэрин… Он может подумать, что она больше не хочет видеть его, и тогда на турнире он не пожелает стать г ее рыцарем. Рейф улыбнулся, и этой улыбки было достаточно, чтобы раздражение Кейт выплеснулось наружу.

— Распутник, — проговорила она сквозь зубы. — Распутник и лжец. Ведь вы меня обманули… Впрочем, чего можно ожидать от человека, который, воспользовавшись моей доверчивостью, навязал мне свои поцелуи? Что ж, я заслужила своей оплошностью дурное мнение обо мне, однако управитель моего отца не заслуживает грязных подозрений. Сэр Уэрин — благородный рыцарь, и я не позволю порочить его имя лживыми обвинениями. Если хотите знать, зачем я пошла в лес… У меня на это есть личная причина. Просто мне надо ненадолго уединиться в кустах.

Рейф снова улыбнулся.

— Полагаю, вы решили оскорбить меня, чтобы тем самым утвердить свое достоинство. Прошу прощения, леди, за то, что разоблачил перед вами сэра Уэрина и таким образом помешал вам. Что ж, разрешите откланяться. Можете возвращаться к своему отцу.

Кейт едва не задохнулась от возмущения. Как он смеет указывать ей, что делать?! Она твердо решила, что поставит на место этого несносного Годсола.

— Сэр, почему вы навязываете мне свою волю? Я не хочу возвращаться. Отойдите в сторону и дайте мне пройти.

Глаза Рейфа сверкнули.

— Вы вернетесь к отцу, — заявил он. — Хотя сэр Уэрин, конечно же. расстроится из-за того, что не встретился с вами. Видит Бог, я тоже расстроился бы на его месте.

— А вот с вами, сэр рыцарь, я ни за что не пожелаю встретиться!

Рейф подошел к ней почти вплотную и вполголоса проговорил:

— Вы не представляете, как тяжело мне слышать это, Кейт.

Она смотрела на него в изумлении. Он назвал ее Кейт. И в голосе его прозвучала нежность… Здравый смысл требовал, чтобы она немедленно повернулась и убежала от этого человека. Но Кейт вспомнила объятия и поцелуи в нише зала и вдруг поняла, что ей хочется ощутить вкус его губ. Кэтрин в смущении потупилась, щеки залились румянцем. В следующее мгновение Рейф взял ее за руку, и Кейт почувствовала жар его ладони. И тотчас же ее словно окатила горячая волна — ей почудилось, что все ее тело пылает, и казалось, что сердце вот-вот выскочит из груди. Она подняла голову и увидела, что карие глаза Рейфа стали почти черными, а его губы — они манили и притягивали… У Кейт перехватило дыхание. Она с дрожью в голосе прошептала:

— Сэр, отпустите меня.

И ей снова вспомнились наставления леди Аделы. Даже если бы Годсол не был врагом ее отца, все равно она вела себя непозволительно… О Боже, ведь за ними, наверное, наблюдают!

Но оказалось, что Рейф не собирался ее целовать. Склонившись к руке Кэтрин, он прикоснулся губами к ее ладони.

Кейт затаила дыхание. Губы Рейфа опалили ее огнем. Тихонько вздохнув, она придвинулась к нему поближе — ей хотелось, чтобы он обнял ее и наконец-то поцеловал.

Но Рейф вдруг выпустил ее руку и отступил на шаг.

— Нет, Кейт, — прошептал он, — мы не можем позволить себе это.

Кэтрин в замешательстве посмотрела на молодого рыцаря. О… как ужасно она ведет себя! Даже Годсол вынужден напоминать ей о приличиях. Господи, что она сделала?! Она позволила врагу отца целовать ее руку на виду у всех!

— О Боже, — прошептала Кейт.

Она сделала шаг в сторону, собираясь уйти, и вдруг увидела отца, стремительно приближавшегося к ним. В следующее мгновение сэр Бэгот с яростным криком бросился к Рейфу.

Глава 8

Проклиная себя за несдержанность, Рейф отступил, уклоняясь от удара, но острие охотничьего ножа все же пропороло его кожаный камзол. Рейф попятился, но Хэмфри Бэгот продолжал его преследовать. Он опять занес нож для удара, однако Годсол был на тридцать лет моложе и гораздо сильнее, поэтому он без труда перехватил запястье противника и с силой оттолкнул его. Выругавшись сквозь зубы, Бэгот вновь бросился на Рейфа, и противники закружились в каком-то странном танце — один, наступая, то и дело взмахивал ножом, а другой, отступая, уворачивался от ударов. Внезапно раздался женский крик — кричала Кейт. Затем послышались крики мужчин, и Рейф вздохнул с облегчением, так как эти голоса свидетельствовали о приближающейся помощи. Лорд Бэгот снова попытался всадить свой нож в живот врага, но Рейф вновь ухватил его за запястье. Он только защищался и не замечал, что происходит вокруг, — видел лишь своего противника. По обветренному лицу старого рыцаря струился пот. Его тусклые глаза были полны ненависти, и он тяжело дышал, пытаясь высвободить руку — было очевидно, что Бэгот теряет силы. Рейф снова оттолкнул от себя противника и, подняв вверх руки, повернулся к поляне, чтобы показать всем, кто наблюдал за происходящим, что у него нет оружия. Затем, заметив Уилла, устремился к нему. Брат схватил Рейфа за плечи, пытаясь успокоить. Немного отдышавшись, младший Годсол осмотрелся и увидел, что вокруг уже собрались мужчины. Внезапно лорд Бэгот с громким криком снова бросился на врага, но лорд Хейдон и еще трое рыцарей удержали его. Старик, пытаясь вырваться, с ненавистью смотрел на Рейфа.

— Негодяй! — закричал он. — Тебя, Годсол, ждет смерть за то, что ты сделал!

Рейф молчал. Он по-прежнему держал руки над головой. Тут к нему подошел Джосс, вытащил из его ножен охотничий нож, и Рейф наконец-то опустил руки.

Повернувшись к толпившимся вокруг рыцарям, Джосс поднял над головой нож друга и прокричал:

— Посмотрите сюда! Вы все являетесь свидетелями того, что до последнего момента оружие сэра Рейфа было в ножнах! Он сдерживал вооруженное нападение лорда Бэгота, не отвечая ему тем же.