Восточные страсти

— Полагаю, что бизнес серьезно не пострадает, если я на часок после обеда отлучусь к священнику и изложу ему суть дела.

Джуди, как и все Рейкхеллы, имела склонность к практическим действиям.

— Это будет очень скромная свадьба, на которую мы пригласим некоторых родственников и самых близких друзей, — сказала она.

— Твой отец и я, — провозгласила мисси Сара, — будем очень огорчены, если не получим возможность дать в вашу честь прием.

— Хорошо, — ответила Джуди, — я с благодарностью принимаю предложение, при условии, что прием не будет шумным. Я ни на мгновение не забываю о том, что Лайцзе-лу больше нет, и представляю, каково у вас на душе, мисси Сара.

Пожилая женщина склонила голову, но промолчала.

— Я хотела бы попросить вас только об одной любезности, — поспешно промолвила Джуди.

Мисси Сара подняла голову.

— Хомер, — спросила Джуди, — сможешь ли ты найти время для свадебного путешествия?

Он широко улыбнулся.

— Ну конечно.

— Я уже плавала в Англию, бывала в континентальной Европе, — сказала со смехом Джуди. — Я посетила с десяток Карибских островов и многие южноамериканские столицы. Боюсь, что особенность семей мореплавателей в том и заключается, что в мире путешествий для них не остается ничего захватывающего. Но я всю жизнь мечтала увидеть Ниагарские водопады...

— И вот туда-то мы и поедем, — закончил за нее фразу Хомер.

Джуди кивнула. У нее было счастливое лицо.

— Единственное, что надо уладить — как быть с Джуди, если мы уедем. Вы посмотрите за ней, когда нас здесь не будет, мисси Сара?

Мисси Сара фыркнула и, кажется, была немного обижена.

— Разумеется, да, — произнесла она недовольным тоном, — мне странно, что ты об этом спрашиваешь.

Итак, будущее Джудит Уокер и Хомера Эллисона было предрешено. После полдника они обговорили все вопросы с англиканским священником, который традиционно проводил обряды венчания Рейкхеллов, и в присутствии немногих гостей тихо обвенчались в следующую субботу. Затем они направились в дом Рейкхеллов, где состоялся скромный прием, а потом — на вокзал, откуда железной дорогой доехали до Хартфорда. Далее они держали путь к Ниагарским водопадам через Олбани, штат Нью-Йорк. Празднества получились тихими и незаметными.

Тем же вечером Джеримайя и мисси Сара сидели за обеденным столом вместе со своей старшей внучкой Джуди Уокер-младшей, которая вскоре готовилась отпраздновать свое двенадцатилетие.

Обычно оживленная и разговорчивая, Джуди казалась подавленной и не выказала воодушевления даже при появлении слоеного шоколадного пирожного с абрикосовой начинкой — ее излюбленного лакомства, приготовленного по требованию бабушки.

Джеримайя изучающе посмотрел на нее со своего места во главе стола.

— Болит животик, Джуди? — спросил он.

Она ответила кивком.

— Кажется, да. Очень похоже, дедушка.

Мисси Сара тоже пристально взглянула на девочку, но от комментариев воздержалась.

— Ну что ж, — сказал Джеримайя, — отлично тебя понимаю. Сегодня был большой день.

— Для одних людей большой, — проговорила Джуди, стараясь тщательно подбирать слова, — а для других не очень.

Джеримайя, казалось, был несколько удивлен.

— Как это понимать?

Внучка заерзала на стуле.

— Я просто так сказала... — прошептала она.

Мисси Сара терпеть не могла глупых недомолвок, и потому, поправив выбившуюся из пучка на затылке седую прядь, строго произнесла:

— Что-то тебя беспокоит, дитя. Расскажи нам в чем дело.

Джуди, смущенная до последней степени, и вовсе потерялась.

— Это... это не важно, бабушка, — пролепетала она.

— Я хочу знать в чем дело, — тоном не терпящим возражений, сказала мисси Сара.

Джеримайя положил нож и вилку и взглянул на внучку так, словно увидел ее первый раз в жизни.

— Ну хорошо, — произнесла Джуди, протяжно и мучительно вздохнув. — Я давно знала, что мама и Хомер нравятся друг другу. Я была бы последней тупицей и дурочкой, если бы не поняла этого, — он ведь обедает у нас каждый вечер вот уже много месяцев. Но вам не кажется, что им следовало бы проявить чуть больше уважения к моему отцу и не жениться сразу после того, как они узнали, что его нет в живых?

В ее тоне звучала глубокая убежденность в своей правоте.

Джеримайя мог легко справиться с взбунтовавшимся советом директоров, с неполадками на заводе, с штормом в открытом море, но он понятия не имел, как в сложившихся обстоятельствах вести себя с внучкой. Пробормотав что-то невнятное, он перевел молящий взгляд на мисси Сару.

У жены уже созрело решение.

— Ты, значит, полагаешь, дитя, что со стороны твоей матери и Хомера Эллисона было неправильно жениться на скорую руку?

Девочка с трудом перевела дыхание и чуть заметно кивнула.

— Что тебе известно об отъезде твоего отца из Нью-Лондона?

— Поосторожней, Сара, — шепнул ей муж. — Я совсем не уверен, что Джуди посвящена в подробности этой истории.

— В этой семье все путешественники, — ответила Джуди с некоторым вызовом. — Дядя Джонатан пропадает где-то на Востоке, дядя Чарльз разъезжает по всему свету, так почему же мой отец не мог отправиться в плавание?

Мисси Сара глубоко вздохнула и со значением посмотрела на мужа, призывая его не вмешиваться, поскольку сама знала, что говорить.

— Твой отец, — сказала она, стараясь четко произносить каждое слово, — проник в день своего отъезда в контору к дедушке и забрал из сейфа пятьдесят две тысячи долларов, которые ему не принадлежали.

Девочка открыла рот и повернулась к деду. Как ни тягостно было Джеримайе это признание, он был прежде всего Рейкхеллом и не мог отрицать правды.

— К сожалению, это так, Джуди, — сказал он. — Вы с братом были тогда еще совсем маленькие, и мы вам ничего не сказали.

— Твой отец, — продолжала невозмутимо мисси Сара, — устроил твоей матери собачью жизнь задолго до этого случая. Он, видишь ли, думал только о наживе и своем благополучии. Его не устраивала должность одного из главных управляющих компании; он хотел занять место Джонатана, чтобы получить в наследство большую часть состояния дедушки, но после успеха клиперов Джонни ему пришлось расстаться с этими надеждами. Тогда он отправился на Восток и там обзавелся знакомством с очень сомнительными людьми, в том числе теми, которые считались врагами «Рейкхелл и Бойнтон».

Джуди Уокер бросила на бабушку пронзительный взгляд и потом уронила на руки голову.

Джеримайя порывался вступить в разговор, но жена усмирила его одним взглядом. Поднявшись со стула, мисси Сара подошла к девочке сзади и обняла за плечи.

— Прости меня, дитя, — сказала она, — за то, что причинила тебе боль, но ты уже достаточно большая и сильная, чтобы узнать правду.

Джуди приникла к ней, зарывшись головкой в складках боббазинового платья.

Сара похлопала ее по затылку, но сочла уместным промолчать, ибо знала, что молчание само способно врачевать раны.

— Я... мне кажется, я почему-то об этом всегда знала, — прошептала наконец Джуди. — Я о чем-то таком догадывалась, и Брэд тоже, но мы не хотели о папе плохо думать, хотя он все время был так занят, что мы никогда его толком не видели. А мама и Хомер рассказали бы нам когда-нибудь правду?

— Думаю, что да, — сказал Джеримайя, — когда решили бы, что вы уже достаточно взрослые.

— А я полагаю, — очень внятно произнесла Сара, — что вы должны об этом узнать сейчас, иначе вы испытали бы неприязнь к матери и возненавидели бы Хомера, хотя они ни в чем не виноваты.

Джуди подняла голову и задумчиво посмотрела на пожилую женщину.

— Я думаю, что плохое иногда оборачивается хорошей стороной. Теперь у меня есть отчим, который, я знаю точно, меня любит. Я это вижу по тому, как он на меня смотрит и как со мной разговаривает, а мама впервые в жизни теперь счастлива. Наверное, плохо, что я говорю об этом сейчас, но когда папа еще жил у нас дома, я часто слышала, как мама по ночам плачет.

— Теперь все позади, — сказала Сара. — Не надо оглядываться, нужно смотреть только вперед. Я часто повторяла Лайцзе-лу: никогда не оглядывайся назад, не думай о том, что могло бы случиться, но не случилось. Лучше сосредоточиться на том, что ждет тебя впереди.