Во власти наслаждения

— А что касается мадам Бриджит, миледи, — убежденно заявила Мари, — не желаете ли посетить заведение Антоне-на Карэма? Мадам Бриджит создает прекрасные платья для молоденьких девушек, но…

— Ты, конечно, права, — холодно ответила Шарлогга.

Она уже не была и никогда больше не будет молоденькой девушкой.

Встревоженный взгляд Мари она встретила сияющей улыбкой:

— По правде говоря, Мари, в любом случае мне никогда не был свойствен образ женщины-ребенка. Пришло время попробовать другой стиль. Вчера в парке я видела женщину в одном из этих новых платьев с высокой талией и без корсета. Разумеется, — добавила она, — дама, вероятно, не самой высокой морали, но дело в том, что этот новый французский стиль весьма очарователен. Как ты думаешь?

Мари хлопнула в ладоши.

— О да, леди Шарлотта! Месье Карэм именно тот, кто вам нужен! И у вас как раз такая фигура, что можно обойтись без корсета, — практично заметила она. — Возможно… вы могли бы заказать платье золотого цвета? Я часто думала, как великолепно бы вы смотрелись в платье такого же цвета, как занавеси в комнате для завтраков.

Только через минуту после столь неожиданного сравнения Шарлотта пришла в себя и улыбнулась.

— Я больше не буду носить розовое, — сказала она. — Ничего розового, кроме густого персикового. И… — задумчиво добавила она, — никаких оборок, никаких рюшей, никаких вышитых цветов, никаких бантов!

— Непременно, да, да! — почти захлебнулась от восторга Мари.

Шарлотта с улыбкой посмотрела на нее.

— А теперь, Мари, не заберешь ли ты все эти платья?

Глаза Мари засияли. Не от того, что она когда-нибудь сама наденет вышедшую из моды одежду — платья в таком прекрасном состоянии, что она сумеет продать их за кругленькую сумму и тем намного приблизит их с Сесилом свадьбу.

— Благодарю вас, миледи. — Горничная присела перед Шарлоттой в глубоком реверансе, потом закинула кипу платьев на плечо и, пошатываясь, вышла из комнаты, не видя ничего перед собой за пышными нижними юбками, закрывшими ей лицо.

Шарлотта легла в постель, забыв о почти законченной третьей копии сэра Виджиланта Калверстилла, ждавшей ее на третьем этаже. Засыпая, она думала о себе. Во сне она вальсировала с человеком, у которого в черных волосах блестела седина, и он смотрел на нее горящими желанием глазами.

Глава 4

Никто так не радовался решению Шарлотты обновить свой гардероб, как ее мать. На следующий же день Аделаида и Шарлотта вместе поехали к Антонену Карэму. И пока Шарлотта не задумываясь заказывала дюжины платьев — воздушных, с высокой талией, таких легких, что сквозь ткань можно было видеть очертания ее тела, — Аделаида, совершенно счастливая, наблюдала за ней, сидя в удобном кресле.

Месье Карэм в свою очередь тоже был в восторге. В Шарлотте он видел молодую леди с изящной фигурой и совершенным телосложением. Его модные туалеты разлетятся из мастерской после того, как дочка герцога появится на балах, облаченная в произведения его искусства. Глаза Аделаиды загорелись, когда ей назвали цену элегантного платья, выбранного Шарлоттой. По ее оценке, платье стоило почти вполовину дешевле, чем у других, но Антонен, подумала Аделаида, рассчитал правильно, сознательно занизив цену.

Отсутствие корсета позволяло видеть естественные прекрасные округлости уже сформировавшейся Шарлотты. Мужчины с ума сойдут, глядя на ее груди в созданном месье Карэмом необычно маленьком лифе — безупречной формы и совершенно свободные, ничем не стянутые. Женщины, в надежде достигнуть такого же эффекта, тоже закажут себе эти платья.

— Не сползет ли такой лиф у нее с плеч, Антонен? — с некоторым беспокойством спросила Аделаида.

Шарлотта в потрясающем платье стояла перед трюмо. Платье было ослепительно белым, его единственное украшение состояло из шести или семи узких черных лент, спускавшихся прямыми линиями от груди до самого низа юбки и оттого казавшихся бесконечными. А ведь практически и нет никакого лифа, подумала Аделаида, пытаясь предположить, что подумает Марсель, когда увидит это платье. Это было самое удивительное модное платье: женщина в нем выглядела раздетой — такого платья Аделаида еще не видела.

— Шарлотта, — сказала она, — ты должна взять его. Ты введешь новую моду.

Шарлотта повернулась к матери.

— О да! — радостно согласилась она. — Я возьму его. Благодарю вас, месье.

Месье Карэм улыбнулся и поспешил подозвать ожидавшую в углу девушку, благоговейно державшую в руках следующий его шедевр.

В тот же день прибыл месье Памплемусс, и, прежде чем Шарлотта успела что-либо сказать, ее длинные волосы лежали на полу вокруг стула.

— Великолепно, — восхищенно произнес месье Памплемусс. — Вы несравненны! — Он поцеловал кончики своих пальцев. — Ах, у меня золотые ножницы!

Шарлотта пристально посмотрела на себя в зеркало. Волосы лежали красивыми локонами, а голове было так легко, как будто она была воздушным шариком, готовым в любую минуту взлететь вверх. Не затемненные волосами губы казались больше, а скулы — еще выше.

— Леди Шарлотта, — убежденно произнесла Мари. — Я никогда не видела вас такой красивой. Вы введете новый стиль.

Отражение Шарлотты в зеркале ответило ей улыбкой. Месье Памплемусс суетился вокруг Шарлотты, показывая Мари, как повязывать ленту на голове хозяйки, если та пожелает, хотя… — Внезапно он остановился на полуслове.

— По каждому важному случаю к леди Шарлотте лучше приглашать меня.

Весь следующий день он будет занят по случаю бала у герцога Кларенса, но может сделать исключение и приехать в Калверстилл-Хаус к четырем часам.

— Я не желаю, чтобы мою работу испортили, — сказал он, грозно взглянув на Мари.

Испуганная Мари разразилась потоком возражений на французском, но месье Памплемусс лишь отмахнулся, не обратив на них никакого внимания.

— Я должен идти, я должен идти, — заявил он с характерным акцентом.

Вот почему, когда Александр Макдоно, новый граф Шеффилд и Даунз, в первый же вечер после своего возвращения в Лондон из Италии, где он провел три года, вошел в свой клуб, казалось, абсолютно все обсуждали очаровательную Шарлотту. Два неуклюжих юноши почти готовы были вызвать друг друга на дуэль, поспорив, кто из них ей больше понравился, а его старый друг Брэддон Четвин при одном упоминании имени Шарлотты выглядел несчастным.

Они устроились в тихом уголке в библиотеке, вытянув ноги перед горящим камином. Александр вертел в пальцах бокал бренди и рассеянно слушал горестный рассказ Брэддона: он просил ее выйти за него замуж, а она ответила отказом; вчера вечером она дважды танцевала с… Господи! Алекс уже успел забыть, как все это скучно! Ему было безразлично, с кем танцевало это наглое существо. Он мрачно посмотрел на Брэддона.

— Довольно, Брэддон, — лениво протянул он. — Она, должно быть, просто глупа. Кто откажет графу? И у тебя нет семнадцати детей или чего-нибудь в этом же роде.

— Что ты в этом понимаешь, Алекс? — горячо возразил Брэддон. — Тебе всегда везло с женщинами… — Но тут же смущенно замолк. Встретив в клубе старого друга, которого не видел три года, он вдруг вспомнил нечто ужасное.

Кажется, Алекс ничего не заметил, подумал Брэддон, украдкой взглянув на него поверх бокала. И успокоился. В Алексе ничего не изменилось: он выглядел таким же, как и раньше. Брэддон вздрогнул и сделал большой глоток бренди. Чем теперь будет заниматься Алекс? Времяпрепровождение джентльмена ограничивалось боксом, заключением пари и распутством. Алекс никогда не любил азартных игр, а распутничать, по-видимому, не сможет.

Брэддон прокашлялся.

— А… так ты вернулся насовсем? — спросил он.

— Да, — рассеянно ответил Алекс, не поднимая глаз от бокала. — Ты знаешь, мой отец умер восемь месяцев назад, но в то время я не мог вернуться, а сейчас я… Ну, имением нужно управлять, и…

Он поднял голову, пристальный взгляд его черных глаз смутил Брэддона.