Не меньше чем леди (Истинная леди)

Довольная тем, что догадалась надеть крепкие сапожки, когда ее увозили, Джулия старалась идти в ногу с Рэндаллом, когда они продолжили путь. Ей приятно было размять ноги. И странно думать, что она направляется на собственную свадьбу с почти незнакомым мужчиной.

Вблизи ей стали заметны признаки боли на его лице, да и шел он с трудом.

 — Великий Турок не выглядит особенно усталым. Почему бы вам не проехаться немного верхом?

 — Нечего со мной нянчиться! — коротко отрезал он.

Джулия привыкла отступать, если мужчина сердился на нее. Но скверное расположение духа у страдающе го от боли — совсем другое дело.

 — Нет ничего страшного в том, чтобы дать отдых больной ноге, раз уж выдался такой неудачный день.

Он хмуро взглянул на нее.

 — Сделайте одолжение, занимайтесь своими проблемами.

Джулия невольно рассмеялась.

 — Раз уж мы женимся, то вы и есть моя самая важная проблема. Ведь и вы сами приняли мои дела близко к сердцу.

Застигнутый врасплох, он против воли улыбнулся:

 — С этим трудно поспорить. Простите, что оказался таким грубияном. Как вы заметили, моя нога сегодня сильно болит, но сейчас лучше продолжать идти, иначе боль усилится.

 — Что это была за рана? — Когда он неодобрительно посмотрел на нее, Джулия пояснила: — За неимением более сведущей персоны, в Хартли мне приходилось быть и хирургом, и врачом, и повитухой. Мне доводилось лечить все возможные болезни и раны.

 — Меня осматривали и исследовали знатоки своего дела, — с кислой улыбкой произнес он. — По общему мнению, я должен был умереть. То, что я не потерял ногу, граничит с чудом. Сомневаюсь, что вы сможете помочь.

Она одарила его лучезарной улыбкой.

 — Кто знает? Просто мне хочется утолить свое проклятое любопытство, потому что болезни и раны всегда меня очень интересовали. — Это действительно было так, даже когда она была ребенком. Если бы мир был устроен иначе она скорее всего изучала бы медицину, а не выскочила бы так рано замуж.

 — Ну, если вы так ставите вопрос... — Он снова на миг улыбнулся. — Меня изрешетило шрапнелью в битве при Альбуэре. Армейские врачи старались изо всех сил, но в теле; все еще остаются острые осколки металла, которые дают себе знать самым неприятным и непредсказуемым образом.

 — И из-за этой раны вы очутились на чердаке у Давентри?

Рэндалл утвердительно кивнул.

 — Сильное кровотечение, заражение, лихорадка. Я был без сознания, когда кто-то решил, что нужно отправить меня домой, на милосердное попечение моего дяди. Мой денщик Гордон не допустил бы этого, если бы смог, но он тоже был ранен.

 — Эта битва состоялась в мае прошлого года, верно? — Когда он кивнул, она продолжила: — Примерно в это же время умер младший сын Давентри?

Рэндалл печально вздохнул.

 — К несчастью, да. Этот мальчик всегда был болезненным и умер от лихорадки как раз перед тем, как меня высадили у порога дома Давентри. Мой дядя обезумел от горя. Я подозреваю, что из-за этого он и отправил меня на чердак умирать, ведь я был жив, а его сыновья — нет. Он всегда меня не любил, но, надо отдать ему должное, не желал мне смерти.

Джулия внутренне содрогнулась, видя, с каким безразличием Рэндалл вспоминает все, что с ним случилось.

 — Раз вы были наследником, казалось бы, он должен был желать, чтобы вы выжили.

 — В то время в роду еще оставались один или два более близких родственника, так что особой нужды во мне не было.

 — Полагаю, вы правы, и теперь он станет вас больше ценить, раз вы последний наследник, — холодно сказала Джулия.

 — Надеюсь, так и будет. У него было время оправиться после потери сына, — ответил Рэндалл. — Я даже не видел этого мальчика. Он родился уже после того, как вы сбежали. Его мать, вторая графиня, умерла спустя несколько дней после родов.

 — Вашему дяде не повезло с детьми и женами, — заметила Джулия. — Я никогда не встречалась с нынешней графиней, но мне говорили, что у прежних двух многократно случались выкидыши и рождались мертвые дети.

 — Его третьей женой стала вдова, имеющая трех здоровых сыновей от первого мужа. Должно быть, дядя надеялся, что гарантирует себе потомство. Но этого не случилось. Так что, если он хочет, чтобы титул Давентри не сгинул, он вынужден будет считаться со мной. — Рэндалл взглянул на Джулию. — И с вами.

С ней, которая станет новой графиней Давентри и тоже не даст потомства. Наверное, этот титул все же обречен угаснуть.

 — Будет интересно посмотреть, как закончится эта семейная драма. — Джулия внимательно вгляделась в лицо своего будущего мужа. Он заметно осунулся и явно страдал от сильной боли. — Может, теперь вам лучше ехать верхом, чем идти?

Он в сердцах выругался себе под нос.

 — Может быть, но я не могу ехать верхом, когда рядом идет пешком леди.

Поскольку Рэндалл не соглашался, она решила обратиться к коню.

 — Турок, ты готов подвезти нас двоих? Всего каких-нибудь три или четыре мили?

Конь повернул голову и дружески ткнулся носом ей в грудь. Она улыбнулась и зарылась пальцами в его гриву.

 — Думаю, он только что сказал «да».

 — Кажется, он бежит бодро, несмотря на вчерашнюю изнурительную скачку, — согласился Рэндалл. — Турок первоклассный конь. Я все думаю, не согласится ли Таунсенд его продать?

 — Он уже отклонил предложение герцога, так что, я полагаю, вряд ли.

 — Эштон пытался и потерпел неудачу? Тогда Таунсенд определенно не продаст его мне. Ну хорошо, Турок, раз уж ты согласен, а мы не собираемся двигаться быстро, давай все же попытаемся.

Он сел на коня, поморщившись от боли в ноге, и предложил руку Джулии. Она поставила ногу на его сапог и, подтянувшись, уселась верхом позади него.

Джулия обхватила руками Рэндалла, и они тронулись в путь. Поразмыслив, она решила, что, прикасаясь к нему, уже не испытывает той тревоги, что накануне. Кое-какой прогресс был явно заметен. Возможно, для нее еще не все потеряно.

Проехав милю или две, она спросила:

 — У вас есть план, как действовать, когда мы прибудем в Карлайл?

 — По правде говоря, нет. Нам необходимо найти повозку, чтобы как можно скорее продолжить путь. Вам нужно еще что-нибудь сделать, кроме как написать друзьям в Хартли?

 — На краю старого города есть лавка поношенного платья: Мне бы хотелось остановиться там и приобрести кое-какую одежду. — Она печально улыбнулась. — Но мне придется занять у вас денег. У меня нет ни единого пенни за душой.

 — Не забывайте, что вы собираетесь стать моей женой. — Рэндалл нахмурился. — И как моя жена вы не должны носить подержанную одежду.

 — Я долгие годы носила именно такую. Поэтому могу и подождать, — мягко сказала она. — Капор и плащ сделают меня менее заметной.

 — Хорошо. Но в будущем я обеспечу вам все только самое лучшее. — Он погладил ее руку. — Думаю, вы заслужили, чтобы вас немного побаловали.

 — Побаловали... Какая замечательная идея! — Джулия вспомнила долгие часы работы, жесткую экономию, чтобы свести концы с концами. Ее жизнь в Хартли приносила ей удовлетворение, но не была легкой. — Думаю, мне это по душе.

Так они и продолжали путь в мирном молчании, пока не наткнулись на заросшую травой узкую дорожку, ведущую в нужном направлении. Наконец-то они выбрались из дебрей с их овечьими тропами к возделанным полям и вполне различимым дорогам.

Поднявшись на гребень горы, они увидели перед собой Карлайл. Над городом величественно возвышался кафедральный собор.

 — Сделаем остановку, — сказал Рэндалл. — Мне нужно размять ноги.

Он помог Джулии сойти с коня и спустился сам. При этом лицо его исказилось от боли. Джулия очень хотела ему помочь, но без своих запасов трав и кореньев она не в состоянии была приготовить даже самый простенький настой.

Возле дороги протекал ручей, так что и конь, и всадники смогли освежиться. Напившись и плеснув холодной водой себе в лицо, Джулия с нетерпением взглянула на город, видневшийся в отдалении.