Любовь Белого волка. Любовь Волков (СИ)

Такой же, как и Андреас: черноволосый, с голубыми глазами, белой кожей. Копия своего отца совершенно во всем: коварный, хитрый, жестокий, бесчувственный.

Юноша опустил голову, беззвучно всхлипывая. В его животе зародился волчонок Андреаса. Этот ребенок, который станет такой же сволочью, как и его отец. Он также возьмет в супруги омегу и будет издеваться над ним.

Николас залился слезами. Несчастный парнишка не желал ребенка от Лирого. Не желал его вынашивать, рожать, кормить, растить. Молодой человек знал точно: Ник никогда не сможет полюбить этого ребенка, будь он омегой, бетой, альфой, да кем угодно!

Волчонок, зачатый от Лирого будет обладать тем же характером и темпераментом. От папы, разумеется, кое-что достанется, но это ничего не меняет.

Николасу было все равно, что малыш в первую очередь является его родным ребенком, точно таким же, как Мик. По крайней мере, Майкл был рожден от любимого человека.

Да, Гастон побрезговал жениться на том, чью невинность сам же забрал. Андреас был вовсе не таким. Полная противоположность: и подарки дарил, и в любви признался, защитить прилюдно смог, да позора не постеснялся, раз к самому вожаку попросился с целью на слуге жениться.

Все равно. Ребенок никогда не будет любим со стороны младшего родителя. Николас это твердо решил, даже поклялся самому себе ненавидеть еще нерожденного малыша ни чуть не меньше, чем мужа.

Омега плакал, но потом решил резко взять себя в руки. Умывшись, и, извинившись перед лекарем, парень молча сел, будто чего-то дожидаясь.

Бейон не стал говорить этому мальчику, то что сказал бы любому другому омеге. Не стал говорить, что нельзя делать аборт, Боги покарают или про то, что это великий грех — убивать волчонка, который может стать либо хорошим воином, либо подарить жизнь.

Брюнет всего лишь спросил уверен ли Николас в своем решении, а также не забыл предупредить, что пожелав ребенка в будущем, омега может потерпеть фиаско.

«Ничего не говори мне, прошу. Я все понимаю и осознаю. Не нужно!» — выкрикнул Ник, перед тем как заплакать.

Лекарь вздохнул прижав омегу к себе, и, стараясь успокоить.

Бейону было вдвойне паршиво, ведь он, по сути, решает судьбу своего собственного зятя. Убить родного внука было бы крайне жестоко со стороны мужчины, а тем более лекаря всего племени.

Альфа не знал, что ему делать. Омегу было крайне жаль, ведь тот не был виноват в своей судьбе и свадьбе с Лирым.

Мужчина еще немного успокаивал омежку, пока тот резко не прекратил плакать. Извинившись, юноша подошел к умывальнику, дабы смыть следы от слез. Приведя себя в порядок, паренек повернулся к лекарю и, как ни в чем не бывало, повторил некогда заданный вопрос.

— Приходи через неделю, — кивнул мужчина.

— Хорошо. Благодарю тебя за помощь, Бейон, — кивнул, покидая покои лекаря.

Николас вышел из комнаты с изображением кленового листа, шмыгая носом. Омега ясно понял, что ему не нужен больше ребенок. Один есть, и достаточно. По крайней мере, Майкл был желанным, так как он был зачат от любимого человека.

Ник облегченно вздохнул. На душе стало легче от осознания того, что он, в некотором смысле, поможет этому малышу.

Уж лучше пусть зародыш умрет совсем неразвитым, не успевшим стать ребенком. Если даже волчонку удастся родиться, он не сможет быть счастливым, так как его родитель не сумеет дать ему любовь, заботу и прочее.

По телу Николаса прошел неприятный холодок. Он ведь, действительно, не сможет ни кормить, ни укладывать спать, ни любить своего второго сына.

За своими мыслями, омега не заметил стоящий в другом конце коридора силуэт. Внезапно подняв глаза, юноша испуганно охнул, забыв, как дышать. Казалось, к нему приближалось само привидение.

Бледный, с кругами под глазами, исхудавший омега с пустым взглядом стоял впереди, вглядываясь в бывшего слугу.

Дири стал медленно приближаться к супругу дето-убийцы. Склонив голову на бок, некогда беременный медленно приблизился к Николасу. Когда между ними оставалась пара сантиметров, голубоглазый прижался к стене, испуганно смотря на несчастного.

Дири был бледным, словно призрак. Его взгляд выражал пустоту, несчастье и какое-то безумие. Этот странный огонек сумасшествия в глазах…

Николас сглотнул, понимая, что бывший фаворит может в такую минуту даже убить.

«Ну и пусть убьет. Мне нечего терять.» — подумал юноша.

Дири, тем временем, рассматривал омегу Лирого с каким-то удивлением, будто пытаясь что-то найти и для себя решить.

Этот взгляд испепелял Николаса изнутри. Сам того не ведая, омега инстинктивно положил руку на живот. Данный жест не ускользнул от глаз Дири. Увидев руку на плоском животе, сероглазый понял.

Зрачки расширились, рот приоткрылся. Безумный взгляд направился на лицо Ника.

— Николас, — заговорил Дири, странно улыбаясь.

— Да, это я, — Ник опустил глаза вниз, не смея сталкиваться взглядом с несчастным.

— Похорошел. Украшенье дорогое, да и тряпки, — горькая усмешка растеклась по лицу, в то время как ее обладатель рассматривал чужие одежды.

— Муж подарил, — стыдливо прикусил губу.

— Муж. Ну да, ты ведь замужем, — во рту у обоих мгновенно пересохло.

— Дири, послушай, я не знал, клянусь тебе, — начал было оправдываться.

— Зачем приходил? Беременный? — перебил омега, кивнув на живот.

— Нет, я, — глаза предательски забегали в стороны.

— Ты беременный. Какой срок? — глаза сурово блеснули, давая понять, что правды не утаишь.

— Несколько недель, — прошептал одними губами.

— А твой муж тоже здесь? — поинтересовался Дири.

— Нет, он уехал по делам. Он не знает, где я нахожусь, — опустил голову, казалось, в сотый раз.

— Ему все равно на собственного ребенка, раз он отправляет тебя одного? — Дири приподнял бровь.

— Нет, мой муж не знает, что во мне зародился волчонок. Я сам только сегодня узнал, — пояснил Николас.

— Бейон тебя осмотрел, — кивнул сам себе. — Кого желаешь? Омегу?

— Нет, я, — выдержал паузу. — Мне лучше уйти, — Ник попытался было сделать шаг от фаворита.

— Стоять, — Дири сильно сжал чужую руку. — Кто у тебя будет? Кого желаешь?

— Дири, мне больно. Пусти, — взмолился юноша, но увидев взгляд омеги продолжил: — Никого. Ребенка не будет. Я сделаю аборт.

— Что? — шепнул омега Бейона, не сразу все поняв. — Как это? Лирый не хочет ребенка?

— Хочет. Он очень хочет волчонка, но я не хочу, — отчаянно закричал парнишка.

Дири молчал с минуту, после чего прикоснулся к животу юноши. Николас также не произносил и звука, не замечая текущих по щекам слез.

— Не надо. Не делай аборт, — произнес Дири, вздыхая.

— Я не люблю своего мужа. Мне не нужен этот ребенок, — расплакался юноша, что так нуждался в чье-либо поддержки на данный момент.

— Потерпи пару месяцев. Отправь своего мужа куда-нибудь, когда вот-вот рожать соберешься. А после его возвращения, притворишься горем убитым и скажешь, что выкидыш случился, — серьезно зашептал Дири.

— За- зачем? — не понял супруг Андреаса.

— Ребенка мне отдашь, — громким тоном оповестил фаворит. — Скажешь, что выкидыш, а сам родишь и ребенка мне отдашь, — повторил вновь.

— Нет. Нет, я не отдам, — покачал головой. — Я не отдам его! — закричал Николас на весь коридор, сам не понимая почему, по сути, отказывается избавляться от ненужного волчонка.

— Отдашь! Твой муж убил Доминика и насиловал меня не раз. Ты отдашь мне его. Отдашь! — с ненавистью стал трясти собеседника.

«Дири!» — раздался голос позади.

Омеги обернулись и увидели непонимающего Бейона. Младший зло рыкнул, продолжая с негодованием смотреть на Николаса.

Лекарь тут же подбежал к омегам, пытаясь отцепить несчастного Дири. Юноша барахтался, кричал, просил отпустить.

На крик прибежали слуги, и взволнованный Кайлин с мужем. Бейон попросил извинение у королевской четы, успокаивая любимого.

У Дири произошла самая настоящая истерика: он кричал, готов был разорвать на куски, а потом резко смолк и заплакал.