Тайна горной долины

Он уже ждал ее, и Леоне показалось, что в его глазах мелькнуло одобрение.

Она сделала реверанс.

— Ваша светлость, я ошеломлена вашей щедростью. Я только надеюсь, что мой вид будет вам приятен.

— Вы выглядите очень привлекательно, — ответил герцог, — и я предполагаю, что мужчины уже неоднократно говорили вам об этом.

Леона улыбнулась:

— Я вела очень уединенную жизнь в деревне, и матушка слишком плохо чувствовала себя в последний год.

— Да-да, конечно, — кивнул герцог. — Поэтому я не сомневался, что вам понадобится много вещей, которыми, я надеюсь, я смогу вас обеспечить.

— Вы так щедры и так внимательны!

— Я хочу, чтобы вы понимали, — произнес герцог, — что отныне это ваш дом. Вы займете законное место в замке, и относиться к вам будут, как если бы вы были моей дочерью.

— Но я думала, у вас есть дочь! — воскликнула Леона, вспоминая, как мама рассказывала ей, что у герцогини были дети.

— Моя дочь мертва.

— Ох… простите меня!

— Она умерла два года назад. Она была моложе вас и всегда была очень слабой.

Голос герцога дрогнул, и Леона поняла, как сильно он страдал, когда умерла его дочь.

— Мне так жаль, — тихо сказала она. — Но есть ли у вас другие дети?

— У меня есть сын.

Леона чуть было не спросила, нельзя ли с ним познакомиться, но тут герцог сменил тему:

— Нас ждет обед, и мне кажется, что после путешествия вам хочется есть.

— Да, вы правы, ваша светлость.

Говоря это, Леона вспомнила крики детей, которых выселяли из дома, и почувствовала, что кусок встанет ей поперек горла.

Она хотела поговорить о них с герцогом, умолить его проявить милосердие, спросить, нельзя ли что-нибудь устроить, чтобы помочь им обрести другой дом.

Но когда они шли к столовой, ей было трудно произнести хотя бы слово.

Девушка прекрасно понимала: стоит снова затронуть этот вопрос, и герцог снова оставит его без ответа. Но Леона твердо сказала себе, что нельзя быть такой трусихой. Рано или поздно она должна будет поговорить с герцогом о насильственных выселениях людей.

Тем не менее за обедом это казалось совершенно невозможно.

Она предполагала, что они с герцогом останутся одни, но, к ее удивлению, в столовой их ждали.

Это была огромная зала, гораздо больше, чем столовая в замке лорда Стрэткарна, а за столом могли бы разместиться не менее тридцати человек.

За обедом их было восемь. Другими гостями оказались две престарелые кузины его светлости, которые жили в замке, сестра герцога, прибывшая с визитом, двое соседей, приглашенных на обед, и священник из рыбацкой деревни, располагавшейся в устье реки.

«Возможно, мне удастся поговорить со священником», — подумала Леона, когда их представили друг другу.

Но за едой она совершенно ясно поняла, что священник неописуемо боится герцога и готов соглашаться с ним по любому вопросу.

У нее возникло ощущение, что он даже не предложит изгнанным семьям церковный двор, если герцогу это не понравится.

Вопреки решительным намерениям Леона понимала, что сейчас ничего сделать нельзя, этим она только разгневает герцога.

Она видела злость на его лице и слышала холод в его голосе, когда впервые заговорила о выселениях.

— Поскольку Леона Гренвилл теперь будет делить с нами кров, — говорил герцог своим кузинам, — нам придется следить, нет ли по соседству каких-нибудь развлечений или торжеств, иначе она сочтет Шотландию очень скучным местом.

— Уверяю вас, ваша светлость, — улыбнулась Леона, — там, где я жила в Англии, было очень тихо, и мне нравится здесь. Пожалуйста, не беспокойтесь о развлечениях для меня.

Она посмотрела через огромную комнату на солнечный свет за окнами и продолжила:

— Мне хочется найти белый вереск. Матушка часто говорила, что он приносит удачу. И еще я надеюсь увидеть лосося в реке и шотландскую куропатку, взлетающую с поля.

— Я могу вам все это пообещать, — сказал герцог. — Вы ездите верхом?

— Мне нравится ездить на лошадях, — ответила Леона.

— Все лошади в моих конюшнях в вашем распоряжении, — произнес герцог. — А для катаний по вересковым полям нет ничего надежнее арднесских пони, которые, уверяю вас, очень знамениты.

— Я с огромным нетерпением буду ждать того момента, когда смогу покататься на них.

Все были так добры к Леоне и так обходительны. Она подумала, что будет неблагодарно с ее стороны не оценить усилий, предпринятых для ее достойной встречи.

В то же время она не могла не думать о лорде Стрэткарне и том ощущении защищенности, которое возникало вблизи него. Возможно, из-за огромных размеров замка Арднесс, а может быть, из-за того, что, несмотря на доброту герцога, она все равно его боялась, что-то заставляло Леону нервничать и чувствовать себя неуютно.

После обеда герцог спросил, не пожелает ли она посмотреть парадные залы, потом он отвел ее в комнату главы клана, которая, в отличие от замка лорда Стрэткарна, находилась на первом этаже.

Это была, пожалуй, самая большая и самая впечатляющая комната из всех, что она видела.

— Именно здесь собирался наш клан, когда на нас нападали банды разбойников из враждебных кланов, — объяснял герцог, — или когда в море на горизонте появлялись корабли викингов.

Там хватило бы места для сотен членов клана с их семьями, а на стенах висели трофеи, добытые ими в боях.

Был даже флаг, захваченный у англичан в битве при Престон-Пэнс.

— Какое великолепие! — восхитилась Леона, зная, что герцогу будет очень приятно услышать это.

— Это самая красивая зала главы клана во всей Шотландии, — ответил он, — а на стенах вы видите гербовые щиты семей, которые присоединились к нам столетия назад. Графство возникло в XII веке, а герцогством оно стало сравнительно недавно, и всегда наследником главы клана становился его сын.

— Как это замечательно, — проговорила Леона. — А ваш сын в свое время станет вашим наследником!

— Непременно станет! — кивнул герцог.

Он вывел Леону из комнаты вождя и показал ей еще несколько разных мест в замке, где хранились реликвии прошлого, сокровища, накопленные за многие века существования клана.

Затем он открыл тяжелую дубовую дверь, и она увидела перед собой каменную лестницу.

— Она ведет на башню, — сказал он. — Думаю, вам будет интересно посмотреть, где мои предки держали часового, день и ночь в страхе быть застигнутыми викингами.

— А удавалось ли им когда-нибудь завладеть замком? — спросила Леона.

— Только раз, и они пробыли здесь всего два месяца, — ответил герцог.

На его губах мелькнула слабая улыбка, и он продолжил:

— В легендах говорится, что в нашем клане много людей высокого роста из-за того, что в их жилах течет кровь викингов, и нельзя отрицать тот факт, что среди Макарднов много светловолосых, при этом они больше похожи на скандинавов, чем на шотландцев.

— Я заметила, когда приехала сюда, что многие из ваших слуг очень высокие, — сказала Леона.

— Они и были отобраны мною за свой рост, — ответил герцог. — Не хотите ли подняться наверх?

— Да, пожалуйста, с удовольствием.

Герцог шагал по каменным ступенькам впереди нее, винтовая лестница поднималась вверх внутри башни, а свет пробирался только через узкие окошки-бойницы.

Еще одна тяжелая дубовая дверь на железных петлях — и они оказались на самом верху башни, откуда открывался потрясающий вид.

На востоке перед Леоной простиралась необъятная морская гладь, на севере высокие горы подпирали небо, а к западу протянулась темная, глубокая горная долина, через которую она ехала к замку. Все это лежало у ее ног.

Все было очень красиво и в то же время внушало страх.

Она посмотрела в одну сторону, в другую. Взгляд ее остановился на маленькой деревушке, которая находилась прямо под ними, там, где река впадала в море.

Она видела гавань и одну или две рыбацкие лодки, привязанные к причалу.

— Много ли там работы? — спросила она.

— Для тех, кто работу ищет, она всегда найдется, — ответил герцог.