Любовный узел

— Мне хотелось бы знать, мисс Дарлей, чем бы вы предпочли сейчас заняться?

Даже не поинтересовавшись, кто обращается к ней, девушка промолвила:

— Я хотела бы взлететь к звездам и оттуда нырнуть в серебряную глубь вод.

Она произнесла эти слова очень тихо, потом, не дождавшись ответа, обернулась и увидела стоявшего совсем близко герцога. Ей показалось, будто взгляд его был каким-то странным. Некоторое время он просто смотрел ей в глаза, а когда наконец заговорил, в его голосе ей послышалась легкая насмешка.

— Я рад, что вам нравится у меня.

— Ваш дом... восхитителен!

— И я надеюсь, что он идеально подходит мне?

Теперь Катрине было уже ясно, что герцог подсмеивается над ней. Откуда ей было знать, что именно это говорили ему все бывавшие здесь когда-то женщины. Он слышал эти слова уже тысячу раз с тех пор, как стал владельцем Линда.

Но к его немалому удивлению, Катрина снова подняла глаза к небу.

— Я не уверена, — сказала она так, словно говорила сама с собой, — что это самое подходящее окружение для вас.

— Что вы хотите этим сказать? — удивился он.

— Возможно, я ошибаюсь, но мне легче представить вас на фоне заснеженных Гималаев или под палящими лучами солнца в бескрайней пустыне.

Катрина сама не понимала, что заставило ее сказать это. Вероятно, сама не отдавая себе в этом отчета, она снова прибегла к помощи своего «третьего глаза», чего делать никак не собиралась.

Герцог замер от удивления, потом отрывисто спросил:

— Кто рассказывал вам обо мне?

— Никто, — поспешно ответила Катрина. — Мне жаль, если я допустила... бестактность, но вы задали вопрос, и я сказала то, что думала.

— Как раз это меня и удивило.

Он хотел было спросить Катрину, что означали ее слова и что она имела в виду, но в этот момент дверь гостиной открылась и дворецкий, обращаясь к герцогу, произнес:

— Граф и графиня Калвертон, ваша милость!

На мгновение герцог окаменел. Потом, сделав над собой усилие, пошел навстречу Анастасии.

Она была необычайно хороша в отделанном соболями дорожном костюме и украшенной перьями шляпке.

— Мой дорогой герцог! — воскликнула она, протягивая к нему обе руки. — Простите нас за опоздание, но муж никак не мог выехать из Лондона раньше.

Она одарила его очаровательной улыбкой.

— Я рассказала ему о вашем любезном приглашении, и он очень вам признателен, поскольку завтра утром ему нужно быть на выставке в Бакингемшире, и ему пришлось бы выехать из Лондона ни свет ни заря.

Анастасия сжала его пальцы, словно для того, чтобы не дать ему возможности возразить. Только герцог собрался было воспротивиться и попытаться дать отпор, как вмешался граф:

— Моя жена пытается объяснить вам, Линдбрук, что мне придется оставить ее у вас, а самому продолжить свой путь. Меня ждут у лорда Бакхерста.

Он сделал небольшую паузу, а потом продолжил:

— Я буду главным судьей на выставке крупного рогатого скота, которая состоится в имении лорда Бакхерста. Анастасия заявила, что не в состоянии проделать такой долгий путь среди ночи. К тому же она совсем не интересуется коровами, как вы, вероятно, догадываетесь!

Он рассмеялся своей собственной шутке, и, прежде чем герцог успел открыть рот, Анастасия быстро заговорила:

— Я знаю, что у вас я буду окружена всевозможным комфортом, мой дорогой герцог, в то время как дом лорда Бакхерста славится своими сквозняками и ужасным отоплением.

Она снова крепко сжала руку герцога, и наконец он обрел дар речи.

— Я, разумеется, счастлив, что вы согласились погостить у меня.

— Это так мило с вашей стороны, Линдбрук, — сердечно произнес граф. — Я присоединюсь к вам завтра, как только смогу, но боюсь, что успею вернуться лишь к обеду. А теперь мне пора ехать дальше.

Герцог спустился с ним по лестнице и проводил до дверей. Анастасия сошла вниз вместе с ними и ласково поцеловала мужа на прощание.

— Желаю тебе хорошо провести время, дорогой, — сказала она. — И не беспокойся обо мне. Если тебе придется остаться там еще на одну ночь, чтобы не обижать его светлость, я не буду на тебя в Претензии. К тому же, кроме коров, у него могут оказаться и вполне приличные лошади!

Граф рассмеялся.

— Я непременно взгляну на них. До свидания, Линдбрук, — сказал он, протягивая руку. — Очень любезно с вашей стороны было пригласить нас.

Попрощавшись, граф вышел и медленно спустился по ступенькам к ожидавшей его карете.

Как только он отъехал, герцог повернулся к Анастасии и встретил ее смеющийся взгляд.

— Ну разве я не умна, друг мой? — спросила она по-французски, чтобы слуги не поняли, о чем идет речь.

— Твое поведение возмутительно, как ты сама отлично понимаешь! — сказал герцог. — Ты совершенно непредсказуема.

— Тебе всегда нравились неожиданности.

— Мое последнее слово было «нет», Анастасия.

— Я это слышала, — ответила она. — Но я никогда, как тебе отлично известно, не принимаю «нет» за окончательный ответ!

Она тихо рассмеялась, и помимо своей воли герцог тоже не смог удержаться от смеха.

— Ты чудовищно бесстыдна, — сказал он, — и совершенно неисправима!

— А что может быть более привлекательным и интригующим? — спросила она.

Вернувшись в гостиную, герцог подошел к леди Брэнстон.

Как он и надеялся, она нимало не была расстроена приездом Анастасии. Из этого он сделал вывод, что слухи о его давней связи с графиней не дошли до Лондона.

Поскольку его беспокоило упорство Анастасии, он принялся ухаживать за леди Брэнстон с большей настойчивостью, чем намеревался. А это было несложно, поскольку лорд Брэнстон был поглощен картами.

Они вышли в вестибюль, якобы для того чтобы взглянуть на картины.

— Ни одна картина не может сравниться с вами, — сказал герцог. — Вы так прекрасны сейчас, и эта бирюза удивительно гармонирует с вашими глазами.

— Вы очень добры, — мягко произнесла Люси.

— Мне хочется быть очень добрым с вами, — ответил герцог.

Она протянула ему руку, и он поднес ее к своим губам. Почувствовав пожатие ее пальцев, он понял, что она ждет поцелуя.

Он быстро шагнул к двери, ведущей в гостиную, и осторожно закрыл ее.

Потом он протянул руки, и она оказалась в его объятиях.

Как он и ожидал, ее губы были горячими, страстными, но в то же время в отличие от Анастасии она не теряла контроля над собой. Словно стараясь отогнать от себя мысли о прошлом, герцог снова прильнул к ее губам, и на этот раз его поцелуй был более требовательным и настойчивым.

Почувствовав ее ответную реакцию, он целовал ее до тех пор, пока она не подняла руки к волосам, словно опасаясь, что ее прическа растреплется или диадема сползет на сторону.

— Вы прелестны, очаровательны! — произнес герцог глубоким голосом.

— Я рада, что вы так думаете, — сказала Люси.

Она перевела дыхание и добавила:

— Пора возвращаться в гостиную, но я надеюсь, что нам представится возможность продолжить эту беседу позже.

Герцог отлично понял, что именно она имела в виду. Он ничего не ответил, лишь снова поцеловал ее, а потом, понимая, что она права и им следует соблюдать осторожность, открыл дверь в гостиную.

Их сразу же оглушил шум голосов, напоминающий птичий гомон. Следуя за леди Брэнстон, герцог думал о том, что не потерпит никаких выходок со стороны Анастасии. Он сказал ей «нет», и он не шутил. Она должна будет смириться с этим, нравится ей это или нет.

Леди Брэнстон проявила завидную осмотрительность и такт, принявшись с восторгом рассказывать другим гостям об изумительных картинах, висевших в вестибюле.

— Я так рада, — сказала она, — что у нас есть еще несколько дней для того, чтобы обследовать эту пещеру Аладдина!

— Именно это и я чувствую всякий раз, когда приезжаю в Линд, — заметил кто-то.

Герцог отошел от леди Брэнстон, и в этот момент в гостиной появилась Анастасия.

Она ухитрилась переодеться очень быстро. Одним из ее основных достоинств, как хорошо помнил герцог, было то, что она никогда не заставляла мужчин ждать.