Соблазненная его прикосновением

Грейс ничего не узнает, он позаботится об этом. Так что никаких причин для беспокойства нет. Вообще.

— Кажется, где-то тут был лабиринт, — сказал он, изгоняя неприятные мысли. — Да вот же он. Вам нравятся запутанные ходы? Не боитесь?

Грейс покачала головой. При ярком солнце глаза у нее были скорее голубыми, чем серыми, рыжие волосы под шляпкой ярко блестели. Ему вдруг захотелось освободить их, запустить пальцы в распущенные пряди, а потом жадно целовать ее, пока она не захочет большего. Джек чуть не протянул к ней руку, но вовремя остановился.

— Тогда войдем? — спросил он. — Если хотите, можно устроить игру и посмотреть, кто из нас первым окажется в центре.

— Я не была в лабиринте с самого детства, — призналась Грейс.

— Значит, пора оживить далекие воспоминания.

И он повел ее к входу. Тщательно подстриженный самшит образовывал непроницаемую живую стену, пахло травой, нагретой солнцем, две бабочки порхали на легком ветерке. Но Джек не замечал ничего, кроме девушки, идущей рядом, и с нетерпением ждал начала игры.

— Я даю вам фору, пока считаю до десяти. — Он поставил сумку Грейс в укромное место у входа, затем скрестил руки на груди и повернулся спиной к началу лабиринта. — А теперь вперед. Раз!

Она побежала.

— Два! — Он повысил голос. — Я все еще слышу вас.

Кусты зашуршали, когда Грейс натолкнулась на препятствие.

— Три!

Судя по звуку, она была уже далеко.

— Четыре!

Джек услышал «о, чтоб тебя» и улыбнулся, пытаясь определить, насколько глубоко девушка забралась.

— Пять!

Звуки шагов стихли. Он боролся с желанием повернуться.

— Шесть!

Не стоило давать ей так много времени.

— Семь!

Что, если она его обгонит?

— Восемь!

Что, если нет?

— Девять!

Почти все.

— Десять!

Круто развернувшись на каблуках, он бросился в лабиринт.

Грейс закусила губу, чтобы не засмеяться, пока бежала по узкому коридору.

Вскоре лорд Джек закончил счет, в отдалении зашуршали кусты, и она подумала, не оказался ли он в той же ловушке, куда недавно забежала она сама. Но с его ловкостью и находчивостью тот скоро выберется из тупика.

Значит, нельзя терять ни секунды. К несчастью, каждый поворот напоминал предыдущий, а каждый угол заманивал в вероятную ловушку. Остановившись возле проема в зеленой стене, Грейс взглянула направо, потом налево, чтобы выбрать правильное направление.

Она уже не слышала Джека: несмотря на высокий рост и солидную комплекцию, он умел двигаться совершенно бесшумно. Теперь девушка понимала, что должна чувствовать лань, которую преследует опытный охотник. Сердце у нее глухо стучало, дыхание было прерывистым — не от страха, а от возбуждения.

Грейс наугад выбрала направление и помчалась вперед. Но этот путь увел ее только глубже в лабиринт, заставляя делать сужающиеся круги, один путанее другого.

Она дважды поворачивала назад, всякий раз опасаясь, что столкнется с лордом Джеком. Однако время шло, а тот не появлялся, видимо, тоже попал в затруднительное положение. А еще Грейс вдруг осознала, что они здесь совершенно одни, поскольку не было даже намека на человеческие голоса или какое-либо движение.

Наконец Грейс почувствовала, что приближается к центру лабиринта, ее цель совсем рядом. Но отыскать Джека опять не удалось.

Она снова повернула и опять неудачно, попав в квадратный тупик, из которого уже не было другого выхода. Тогда она бросилась назад, к тому месту, где обозначился проем в живой изгороди.

Грейс уже пробегала сквозь него, когда мужская рука железным кольцом обхватила ее талию. Она пронзительно вскрикнула и, развернувшись, увидела Джека.

— Я вас догнал! — с нескрываемым торжеством произнесен.

— О, вы напугали меня! Вы бесшумны, как ветерок.

— А вы легки, словно газель, скользя между рядами зелени, как туман. Иногда мне даже казалось, что я потерял ваш след.

— Это коварный лабиринт. Хотя центр совсем рядом. Может, попробуем его найти?

Он покачал головой:

— Я уже нашел то, что искал.

Сердце у нее подпрыгнуло, когда он вдруг принялся развязывать ленту ее шляпы.

— Что вы делаете, милорд?

— Требую платы, — улыбнулся Джек. — Я вас отыскал и заслуживаю награды.

— Игра еще не окончена.

— Тут вы правы. Самое интересное только начинается.

Он бросил шляпку в сторону и, не дав Грейс времени на размышление, поцеловал ее. Девушка замерла, совершенно не готовая к такому повороту событий. Его рот был удивительно теплым и мягким, а поцелуй настолько требовательным и возбуждающим, что у нее по телу побежали мурашки, несмотря на жаркое солнце.

Она заставила себя откинуть голову.

— М... милорд, что вы делаете?

— По-моему, вы уже спрашивали меня об этом. Я думаю, ответ ясен.

Нежно помассировав большим и указательным пальцами мочку ее уха, он поцеловал ее в шею.

— Да... только я не понимаю, — чуть дыша, сказала Грейс. — Вы же относитесь ко мне... как к сестре.

— Вы уверены? — вкрадчиво произнес Джек и крепко прижал ее к своему телу. — А это выглядит как — по-братски?

Грейс действительно почувствовала твердую выпуклость, упиравшуюся в нее чуть выше места соединения ее бедер. Что происходит? Ведь не может быть, чтобы она возбудила его — такая некрасивая и высокая. Невозможно поверить, что этот человек, великолепный образец мужчины, захотел ее, Грейс Данверс, которая никогда не была настолько соблазнительной, чтобы вызывать желание. Даже Терренс, неоднократно делавший ей предложение, и то ни разу не позволил себе никаких вольностей.

А сейчас Джек Байрон, искушенный распутник и сердцеед, который мог выбрать любую женщину, демонстрировал свою увлеченность ею, незаметной простушкой.

— Послушайте, ведь я вам совсем не нравлюсь!

— Нет? — Он снова поцеловал ее в губы, затем в щеку и в висок. — Значит, вы продолжаете ошибаться в моих чувствах, да и своих собственных.

Девушка нахмурилась:

— Что вы хотите этим сказать?

— Может, вы и не так красивы в традиционном смысле, но это совсем не означает, что вы непривлекательны. Вы необыкновенно хороши с этим внутренним сиянием, которое намного превосходит то, что считается в наши дни, красотой. Возьмем, к примеру, ваши глаза.

— Ну и что в них особенного?

— Вы когда-нибудь замечали, как они меняют цвет в зависимости от вашего настроения?

Грейс растерянно покачала годовой.

— Знаете, когда вы счастливы, они чисто голубые, как небо. А когда чем-то недовольны или задумались, становятся серыми, даже серебристыми, как легкий предрассветный туман над озером. Я думаю, ни у одной другой женщины нет таких глаз. Прекрасных, бездонных, в которых может утонуть мужчина, если не будет осторожен. Что же касается вашего роста... — продолжал он, прокладывая дорожку поцелуев от ее брови к подбородку и шее, — ...то я сам высокий. Мне нравится, что я могу обнимать вас, любоваться вами. Это так восхитительно! — Он медленно поцеловал ее в губы. — Вы мое идеальное дополнение, Грейс.

Он слегка двинул вперед бедра и услышал ее прерывистый вздох.

— Понимаете, что вы со мной делаете? — Джек положил руку ей на грудь. — А я — с вами?

Сосок у нее затвердел и предательски уперся в его ладонь. Ноги подкосились, и, если б он ее не держал, девушка наверняка бы упала на землю.

— Обнимите меня за шею.

Дрожа, Грейс выполнила просьбу, и в результате их тела еще крепче прижались друг к другу.

— Я не слишком настойчив? — прошептал он, продолжая поглаживать ее грудь.

Тупая боль между ногами все усиливалась, Грейс невольно застонала.

— Не останавливайтесь, ваша светлость.

— Джек. — Он еще крепче прижал ее, — Впредь называйте меня по имени.

— Да, милорд. Да, Джек.

Его имя, произнесенное ею, будто освободило его от самоограничения, и он с такой одержимостью поцеловал Грейс, что все разумные мысли вылетели у нее из головы.