Биллиантовая нить (СИ)

- О боги… - прошелестел мужчина. Любимый попросил завладеть им, он умоляет взять его, Том больше не мог терпеть. Он не помнил, как перевернул и подмял под себя горячее тело, не помнил, как задрал ноги Омежки, как впился в его губы поцелуем, тут же проникая языком глубоко в рот. Гудящий член почувствовал ласковую руку, направляющую в самую дырочку. Закусив губы до боли, Том уткнулся лицом в черные раскиданные полотном волосы, крепче обнимая любимого и нажимая бедрами. Тонкое тело под ним напряженно выгнулось, то ли от боли проникновения, то ли от наслаждения застонав, но мужчина поддерживал, не позволяя поднятым ногам скользнуть с его спины. Кончик головки сдавило и обдало огнем, чувствуя, как сжимается от боли любимый, Том, измученный годами желанием, уже не мог остановиться. Медленно толкнувшись вперед, преодолевая сильное сопротивление, но все же не такое твердое, как в первый раз, Альфа вновь замер, прислушиваясь к колотящемуся под ним Омежке. Двинувшись дальше, Том неосознанно вжался губами в плечо любимого, давя всхлип. Обожженная вечная боль в паху сменялась остуженным облегчением, он так привык к ней, что сейчас, чувствуя, как раскручивается пружина, готов был позорно заплакать от удовольствия. – Еще немного, - сдавлено успокаивал Билла, тихо постанывая, не скрывая своего удовольствия от любимого, - я уже почти в тебе.

- До конца, войди в меня до конца, - в бредовом шепоте Билл попытался насадиться сам, но его бедра крепко держали руки со вздутыми от напряжения венами. Слишком длинный, слишком крупный член растягивал узкие стенки, продвигаясь в него все дальше, пока жесткие волосы лобка не коснулись нежной кожи бедер, а живот не заныл от глубокого вторжения. Твердая головка вдавила в лотарию, вызывая тянущую боль. Эта боль приносила странное удовлетворение, его Альфа внутри, его огромный горячий член весь в нем. Омежка захныкал, цепляясь тонкими ручками за широкие напряженные плечи.

- Сейчас пройдет, - Том успокаивающе целовал в зажмуренные глазки, совсем немного подавшись назад и вновь упираясь в лотарию. Сдерживать себя, зверя, желание с каждой секундой было тяжелей. Билл внутри был таким упругим, горячим, влажным, казалось, член туго перевязали раскаленным шелком. Альфа медленно задвигался, приподнимаясь на руках, чтобы следить за лицом любимого, знать, что с ним все хорошо. Билл уперся маленькими пяточками ему в грудь, от каждого движения браслет на щиколотке вздрагивал звоном. Звон становился быстрее, резче, к нему присоединились вскрики, Том присел на колени, член был настолько глубоко, что даже не вышел из плотно обхватывающей его дырочки, когда он отстранился, чтобы подхватить любимого на руки и вновь усадить маленькую попку на разбухший пенис, так тяжело исчезающий и проявляющийся между округлыми половинками. - Больно? - тихо спросил в маленькое ушко, когда любимый втянул жалобно воздух.

- Хорошо, как же мне хорошо, - худые ручки как-то по-особенному трогательно обняли Альфу за шею, влажный носик воткнулся в щеку мужчины, когда тот просунул руки под длинные волосы, удобней перехватывая за узкие мальчишеские бедра, приподнимая и осторожно насаживая, стараясь тереть напряженной плотью точку наслаждения Омежке.

Билл с каждым движением все сильнее сжимал ногтями загорелую кожу, чувствуя, как растет неистовое удовольствие. Мальчик отчаянно застонал, упираясь в постель ногами, пытаясь соскочить хотя бы на мгновение с огромного беспощадного члена, который вот-вот взорвет его. Билл выгнулся, протяжно застонав, упираясь руками в грудь мужа, пытаясь что-то сказать, но с губ слетали лишь неконтролируемые стоны. Ему казалось, он сейчас вывернется наизнанку, казалось, он сейчас кончит. Но удовольствие продолжало нарастать. Том опрокинул его назад, не отпуская бедра, не останавливаясь. Пытаясь отстраниться, Омежка вывернулся набок, но член лишь прокрутился внутри, растирая комок нервов, и вновь ринулся вглубь, с большей скоростью долбя в самое лоно.

Глаза Тома непроизвольно закатывались от удовольствия, его нещадно колотило, каждый нерв щекотало животное наслаждение. И сам Альфа не мог с уверенностью сказать, что ему больше доставляло удовольствия – мечущийся от его члена внутри любимый или само ощущение, взрывающее низ живота миллионами мягких щекочущих иголок.

Послышался треск дерева, Том хотел посмотреть, что произошло, но пульсирующий член внутри сдавила лотария, не позволяя больше сделать ни единого движения. Преодолевая тяжелую волну, накрывающую и накрывающую оглушающим оргазмом, Том приподнялся, чтобы убедиться, что из вздыбленного члена Билла так же прыскает совсем прозрачная, дурманяще пахнущая эссенция. Облегченно вздохнув, Альфа вновь накрыл не двигающегося любимого, целуя влажную от терпкого пота шейку, скулу, горячую щечку, касаясь губ, ластясь к своему мальчику.

- Ты все еще во мне, - сонно протянул Билл, дразняще сжимая член мужа.

- Твоя лотария не отпускала, – Том пошевелился, осоловело хлопая глазами. Приподняв бедра, он легко выскользнул полуопавшим членом из растянутого ануса. Сперма, вперемешку с эссенцией и смазкой, с хлюпаньем потекла из натертой судорожно сжимающейся дырочки. Крупные яйца Альфы вновь поджались, член вздрогнул от подступающего острого возбуждения. Том неуверенно посмотрел на устало раскинувшегося Омежку, вид которого не обещал ему еще одного раза. Билл даже не сводил ноги, так и лежал, не шевелясь, тяжело дыша. Оторвав глаза от такого заманчивого вида, Том осмотрелся и только сейчас понял, откуда был треск. Их позолоченная буковая постель вросла кореньями в каменный пол, а красиво выгнутые быльца пустили молодые ростки.

- Ты оживил нашу постель, - Альфа не сдержал смешка, смотря, как распускаются листочки в золотом изголовье.

- Мне было так хорошо, что я удивляюсь, как не оживил замок.

- И такое могло быть? - найдя в себе силы, Том потянулся к прикроватной тумбочке, доставая смоченные в успокаивающем отваре салфетки.

- Я совсем не контролировал себя. А ты? Тебе было хорошо? – недоверчиво спросил мальчик, все так же не открывая глаз.

- Больше, чем очень хорошо. Я не повредил тебя? – осипшим голосом спросил мужчина, вновь вперившись на растянутый его членом приоткрытый вход.

- Внутри все воет от боли, словно ты меня оттрахал колоссом, но пока ты был во мне, было хорошо. Может, войдешь обратно? – Билл приоткрыл глаза и удивленно посмотрел на вдруг застывшего мужа. – Что?

- У тебя глаза светятся, - еле ворочая языком, Том смотрел на заполненные золотом глаза мужа.

- Странно, что только глаза. Тебе точно было хорошо? – Билл вздрогнул, когда не остывшей кожи коснулся прохладный кусочек мягкой ткани.

- Почему ты так недоверчиво спрашиваешь? – Том бережно стер белесые следы с бедер супруга, а свой опрысканный эссенцией живот не тронул, лишь размазал рукой водянистые потеки.