Тайна наложницы

Наконец она поняла, что надо показать принцу ту дорогу, которую он ищет, но пока не может найти. Она опустилась на спину, и увлекла принца за собой. И вот ее лоно открылось навстречу тому, кого она мечтала назвать любимым! Это ощущение было невероятным. Несколько мгновений боли сменились сладостным ощущением наполненности и возбуждением от нежных и одновременно резких толчков, словно принц только пробовал в себе новую просыпающуюся силу.

Айше тихо застонала, не в силах сдержать радость, и в этот момент огненная лава поглотила ее.

«Так вот какова человеческая любовь! Самое мучительное из мучений и самая сладкая из сладостей жизни!»

Тело Айше горело огнем наслаждения, а мысли словно заволокло туманом. И еще необыкновенное ощущение единения с любимым она чувствовала в эти минуты первой своей страсти.

Розовел восход. Айше проснулась и почувствовала тепло рук, которые нежным кольцом обнимали ее. Пели птицы в дворцовом саду, и с ними пела душа девушки.

«Теперь он мой! Он принадлежит мне, и я принадлежу ему!» Айше вытянулась на ложе и только сейчас заметила, что ее шелковая рубашка скомкана у изголовья, а она сама обнажена, как и принц, что лежит рядом с ней. Но стоило девушке пошевелиться, как ее любимый поднялся на ложе.

– Айше! Что ты здесь делаешь? И почему ты…

Гарун покраснел и поспешно отвел глаза.

– Немедленно уходи отсюда! Прочь!

– Но, мой принц… – испуганно прошептала Айше, ибо слишком разительной была перемена в ее любимом.

Ночью это был самый ласковый и самый нежный из всех юношей мира. Сейчас же он был холодным, словно каменный истукан.

– Ты обманула меня! Пробралась в мои покои и… нарушила мой сон…

И тут принц запнулся, ибо он вспомнил все, что было ночью.

– Так значит, это был не сон?! Несчастнейшая, лживая лисица… Прочь отсюда! Не смей и на фарсах приближаться ко мне и моим покоям!

И Гарун поспешно встал и попытался одеться. Руки его дрожали, ноги не попадали в штанины шелковых шальвар. Наконец ему это удалось, и он почти выбежал из опочивальни в курительную комнату.

Со слезами одевалась Айше. Она печалилась сейчас не о том, что отдала свою девственность, а о том, что сердце принца Гаруна, ее единственного, любимого, не ответило на ее нежность. Гарун остался сухим и жестким, как засохший плющ, что оплетает стены старой башни.

Наконец Айше оделась, потуже затянула кушак и выскользнула из покоев принца.

– Прощай, мой принц, – сквозь слезы произнесла она. Но ответом ей были собственные шаги.

Девушка шла по тихим в этот утренний час коридорам дворца. Слезы огнем жгли ее глаза. Но она старалась сдерживать их, ведь впереди был еще разговор с Марджаной, прекрасной повелительницей.

– Отчего ты плачешь, красавица? – В голосе царицы звучала искренняя забота.

– Я не смогла… – И тут мужество покинуло Айше. – Я не смогла удержать его возле себя. Он был моим, я была его… Но миг сладости прошел, и принц сбежал от меня… Он никогда больше не посмотрит на меня… Никогда не скажет добрых слов…

– Не плачь, девочка. Ни один мужчина в мире не стоит слезинки из твоих глаз. Значит, я была неправа и мой сын такой же заносчивый и самовлюбленный, как и многие другие мужчины. Ну что ж, значит, его надо завоевывать не хитростью… Это будет мне уроком. Ну, а тебя, маленькая смелая девочка, ждет награда…

– Ничего мне не на-а-адо… – Слезы рекой текли из глаз девушки.

Тогда царица нежно обняла ее за плечи и что-то тихонько зашептала.

– Правда? – Теперь голосок Айше звучал уже намного тверже. – Он правда согласится взять меня в жены? Даже теперь?

– Салеха я знаю много лет. Это уважаемый и достойный человек. И я знаю наверняка, что он уже давно собирается к твоему отцу. Он будет замечательным мужем. Я помогу тебе, девочка, забыть моего никчемного сына. И помни, ничего не было. Этой ночью ты крепко спала в своих покоях вместе с сестрой.

– Да, о прекрасная царица, все так и было… Я благодарю тебя…

– Нет, крошка. Это я благодарю тебя за все, что ты сделала для меня. О недостойном Гаруне больше и не вспоминай. Дрянной мальчишка! Он не достоин даже тени от твоего волоса! И поплатится за черствость и равнодушие. Иди, девочка. Завтра на закате ждите меня.

Так ли все было на самом деле, Гарун не ведал, да и удивительно было бы сейчас ему вспомнить то, чего он узнать был не в силах. Однако тепло нежного тела, свет влюбленных глаз, головокружительная сладость первого слияния тел ожили в его памяти. И воспоминания эти были столь ярки, будто поцелуи Айше кружили ему голову только вчера.

Встало солнце. Его безжалостный свет развеял ночные чары и вернул воспоминания туда, где им суждено жить. Суровая реальность брала свое.

– Прощай же, принц и наследник, – высокий гигант склонился перед Гаруном в почти церемониальном поклоне.

– Да хранит тебя Аллах великий, странник Кербушар! Помни же, когда ты обретешь все, за чем сейчас гонишься, найди меня!

– Даю слово: когда обрету все, что утерял, я найду твое царство и потребую исполнения обещаний.

Вот так, в трех сотнях шагов от Врат разошлись на время пути Матюрена Кербушара, ловца судьбы и сына пирата, и принца Гаруна, сына халифа Мухаммада. Однако как ни мимолетна была эта встреча, но в памяти принца остался отчаянный смельчак, который один бросился на поиски своей возлюбленной. Да, он не знает, что случилось с ней, не ведает, жива ли она, но его ведет вперед уверенность в правильности своих деяний.

«Аллах всесильный, – промелькнуло в голове у Гаруна. – В одиночку, через страны и реки, моря и пустыни, через потоки безжалостного времени… Как же не похоже на путь этого воина твое, избалованный принц, странствие за иллюзией! Должно быть, в твоей, глупенький Гарун, жизни так никогда и не появится подобная цель, ибо обрести себя можно только вместе с любимой, а обрести будущее – вернув то, что считаешь своим по праву… Обрести потому, что завоевал это сам… Или нашел сам… и сам смог удержать… Сам…»

Лишь одному Аллаху всесильному и всевидящему под силу знать, встретятся ли эти двое и какую роль сыграет в их жизни мимолетная встреча на пороге грядущего…

Свиток седьмой

До Врат оставалось не более десятка шагов, когда Гарун разглядел хадима. Тот на сей раз не удосужился даже подняться, чтобы поприветствовать путников. Он лишь махнул рукой, дескать, проезжайте, путь открыт.

Принц, более озабоченный успешным возвращением, на такую непочтительность и внимания не обратил. Более того, он даже прикрикнул на Умара, который готов был уже спешиться, дабы «как следует проучить невежду».

– Воистину, Умар, не следует тратить время и силы на каждого, кто ведет себя, не сообразуясь с твоими взглядами.

– Но, повелитель…

– Умар, угомонись. Твои представления о пределах дозволенного несколько устарели. По крайней мере, для этих мест. А потому умолкни. Хотя бы до тех пор, пока не покажется на горизонте дворец моего уважаемого батюшки.

И Умар умолк.

Однако принцу не случилось насладиться и мигом тишины, ибо ему послышался женский голос, теплый, низкий, произносивший неведомые слова на неизвестном ему языке. Сколько ни силился Гарун, не мог разобрать слов. И чем ближе к Вратам подходил конь, тем тише и невнятнее становилась речь невидимой женщины…

Врата были в полнеба. Вот всадники окунулись в первозданную черноту… Гарун хотел закрыть глаза, но удержался. Ему было необыкновенно, до головокружения, страшно, но он решил во что бы то ни стало рассмотреть, что же происходит тут, за Вратами. И был вознагражден сполна: зрелище, что предстало перед ним, поистине поражало.

За Вратами была не чернота ночи или темнота сумерек, а сотни сгустков темноты, каждый из которых венчал свои Врата, светящиеся черным, но уже ослепительным светом. Таким бывает коридор в бесконечность, составленный из двух зеркал.