Свет во тьме

Дженни повернулась к своей наставнице, и брови ее вопросительно приподнялись.

Кэтрин принялась терпеливо объяснять:

— Вы, наверное, теперь уже поняли, что Грей привел вас сюда только потому, что вы самая неподходящая женщина изо всех, на которых он мог бы жениться.

Дженнифер задумчиво кивнул, и щеки ее зарделись. В последние несколько часов она начала понимать мотивы, которыми руководствовался Грей, но даже ее коробило, когда об этом говорили вслух.

— К сожалению, Грей не разглядел под грязью и грубым домотканым платьем настоящую красавицу, — продолжала Кэтрин.

Дженнифер недоверчиво скривилась, и она подвела девушку к зеркалу.

— Посмотрите на себя, — кивнула Кэтрин.

Дженнифер с сомнением посмотрела на свое отражение.

Определенно, платье улучшило ее вид, несмотря на то что было не совсем ей впору. Корсет придавал ее фигуре стройность, а низкий квадратный вырез платья маняще приоткрывал грудь. А вот лицо, пусть и чистое, казалось ей тем же самым, что и раньше.

— Как же вы этого сами не видите! — раздраженно воскликнула Кэтрин.

Вымытая, причесанная и приодетая девушка была не просто красива, она ослепляла своей красотой. Изумительные темно-зеленые глаза смотрели из-под изогнутых золотистых бровей, овал лица был безупречным, носик — правильным, как раз о таком все время мечтала Кэтрин. Когда волосы Дженни отмыли, оказалось, что они вовсе не мышиного цвета, а отливают янтарем. Теперь они были убраны просто, но элегантно.

Дженнифер, как бы извиняясь, смущенно отвела глаза: — Я вовсе не так красива, как вы. Услышав такое от любой другой, Кэтрин поморщилась бы от неприкрытого лицемерия, но Дженнифер, судя по всему, и впрямь так считала. Пожалуй, сочетание такой красоты с отсутствием всякого зла и коварства многое может сделать с сердцем ничего не подозревающего мужчины, подумала Кэтрин.

Пораженная этой мыслью, она в первый раз допустила возможность того, что сердце Грея, замороженное в день смерти Дианы, способно оттаять. Может, Грею только и не хватало общества молодой красивой девушки, чтобы преодолеть то горе, которое терзало его в течение семи долгих лет? В конце концов, Грею ведь всего тридцать. Как Дженнифер, как сама Кэтрин и как все люди на свете, он временами, наверное, тоже хотел любви и счастья.

«Может быть, — подумала Кэтрин, — с помощью этой девушки мне удастся вернуть Грея в лоно семьи?» Уже дважды она пыталась сделать это: первый раз — через высокомерную, надменную женщину, которая ненавидела ее, а теперь вот пробует использовать эту презренную девчонку. Грубо вторгаться в его жизнь она не хотела, потому что любила его, несмотря ни на что. Кэтрин снова посмотрела на Дженнифер.

В голове у нее стал складываться план. Может быть, она использует эту девушку без всякой связи с именем Грейсона. Ведь красота Дженнифер — сильное оружие, надо применить его, чтобы вытащить Грея из трясины самоуничижения. Кэтрин была предана брату, несмотря на бесконечные поры между ними, и хотела сделать его счастливым.

Разумеется, будь у нее выбор, она никогда бы не привезла сюда эту девчонку. И каковы бы ни были обстоятельства жизни несчастной, пьяному человеку не следовало привозить ее сюда. Но теперь эта самая Дженнифер уже здесь, и нет причин, чтобы не использовать ее поразительную красоту для возрождения Грея.

И не важно, что у девчонки куриные мозги. Диана едва ли могла сложить два и два, и тем не менее Грей обожал ее. Кэтрин знала по опыту, что настоящие мужчины не требуют особого интеллекта от красивых женщин. Главное, чтобы девушка перестала смущаться по каждому поводу и научилась флиртовать, улыбаться, трепетать ресницами…

Итак, план Кэтрин окончательно созрел. Она улыбнулась Дженнифер, которая все еще смотрела на себя в зеркало. Однако внешность бывает обманчива, подумала Кэтрин.

За обедом все было ужасно. Муж Дженнифер, изрядно напившись, сидел во главе раздвижного стола красного дерева и зло вращал глазами, а Кэтрин вела светский разговор, будто ничего не случилось. «Может быть, — думала Дженнифер, — у них это в порядке вещей?» Может быть, ей придется смотреть на Грея, пьяного и сердитого, через этот вот стол каждый вечер до конца своих дней.

Опустив глаза, она осторожно огляделась по сторонам. Столовая была обставлена так же богато, как и весь дом. Мерцание свечей отражалось на фарфоре из Челси, расписанном вычурными цветами, птицами и бабочками. Над камином висел портрет мужчины с ястребиным носом и в напудренном парике, судя по всему, отца Грея. У джентльмена на портрете было такое же мрачное лицо.

У камина располагался мраморный сервировочный столик. На нем стояли несколько серебряных подсвечников с тонкими восковыми свечами. Эти свечи из пчелиного воска не так сильно дымили и не так едко пахли, как те, к которым привыкла Дженнифер. Надо же, какая расточительность! Дженни следила за освещением таверны, и для того, чтобы запастись свечами на месяц, ей надо было целый день тяжко трудиться, заливая жир в формы.

Стенные панели в столовой отливали золотом, обивка на креслах тоже была такого же цвета. Сами кресла украшала резьба в стиле Чиппендейла. Подлокотники в виде собачьих морд с жутким оскалом напоминали ей хмурое лицо мужа.

Даже в этом наспех подогнанном с помощью булавок, но все же элегантном шелковом платье Дженнифер чувствовала себя неловко среди всего этого великолепия. Подняв глаза, она наткнулась на жуткий взгляд Грея, который яростно сверкнул глазами. Дженнифер в панике заморгала.

— У нее отвратительные манеры, — бросил он сестре с некоторым удовлетворением.

Дженнифер обратила взгляд на Кэтрин с немой мольбой о помощи. Она и без грубого замечания Грея чувствовала себя неловко, когда ела на фарфоре и серебре соленую виргинскую ветчину и сочную дикую утку. В какой-то момент она даже пожалела о своей таверне, где можно было ходить в домотканом грубом платье и есть простую пищу с оловянных тарелок, как и полагалось ей по рождению.

— Не обращайте на него внимание, Дженнифер, — ласково сказала Кэтрин, — мы быстро научим вас хорошим манерам. В конце концов, никто не рождается, зная, как надо правильно держать вилку.

— Она здесь чужая, — прорычал Грей раздраженно. Его горящий злобой взгляд по-прежнему был устремлен на Дженнифер. — Она должна жить на конюшне и обедать вместе с лошадьми.

Кэтрин чуть улыбнулась. В отличие от Дженнифер она все прочитала на лице Грея. Он был в смущении! В смущении от того, что невзрачная маленькая куколка, которую он привез, на его глазах превратилась в прелестную бабочку. Он и представить себе не мог, что она так выглядит. И теперь, сидя за столом напротив красивой женщины, он был в смятении. Грей находил Дженнифер очень привлекательной, и это раздражало его.

Кэтрин с удовлетворением подумала, что мужчины все-таки на редкость предсказуемы. Все шло согласно ее плану. Она прекрасно знала, что Грей не останется безразличным к красоте Дженнифер, пусть сама девушка его и не волнует. Пытаясь позлить его еще сильнее, она сказала:

— Надеюсь, вы согласитесь со мной, что Дженнифер выглядит как настоящая леди. Изумрудно-зеленый цвет ей очень идет, не находите? — Грей ничего не ответил, только нервно заработал желваками. Кэтрин же спокойно продолжила: — Я решила не накладывать пудру на ее волосы. Слишком уж необычен цвет ее волос.

Она никогда прежде не видела таких блондинок с волосами, отсвечивающими послеполуденным солнцем. Волосы Дженнифер она собрала сзади в пучок, и это оставило открытой изящную линию девичьей шейки. Грей не без труда перевел взор на сестру.

— Если вы хотите сделать из нее образец дамского поведения, — холодно сказал он, — то должны приучить ее накладывать на волосы помаду и пудру. Иначе ее найдут странной, как находят меня, потому что я предпочитаю быть самим собой. Но мне кажется, вы не будете уделять ей чересчур много внимания, потому что задача слишком трудна.

— Сомневаюсь, — возразила Кэтрин, не желая выходить из себя. — Я собираюсь сделать ее образцом дамского поведения, как вы выразились, и мне кажется, это не так уж сложно.