Жена незнакомца

— Мы с Саем допустили ошибку, попытавшись ограбить игорный дом, — пошла в атаку Лили. — Он поплатился за эту ошибку головой, а я пятью годами тюрьмы. Да, такого рода правила я понимаю и сожалею, что пыталась украсть деньги, которые мне не принадлежали. Но я ненавижу правила, придуманные людьми, которые воображают, что лучше меня знают, как мне следует жить. Черт побери, какое им дело, замужем я или нет, если у меня есть моя Роуз? Какое им дело, если я хочу жить с мужчиной невенчанной? Кто придумал дурацкие правила, разрешающие мужчинам ругаться, курить, пить виски, а женщинам нет? Кто, черт побери, выдумал есть мясо обязательно ножом и вилкой, а в карету садиться, только опираясь на руку мужчины? Большинство из ваших светских правил ужасно глупые!

Как ни странно, Куинна порадовало, что Лили пытается отстоять свою точку зрения, и он решил проверить ее реакцию на следующий провокационный вопрос:

— Неужели вас не волнует, что Роуз незаконнорожденная? И когда вы приедете в Миссури, люди начнут судачить по этому поводу?

— Нет, черт побери! Какое мне дело до того, что думают люди?

С удовольствием вдохнув сигарный дым, Куинн заметил:

— Большинству женщин это важно.

Лили засмеялась, и смех ее прозвучал совершенно искренне.

— А мне нет! Я не собираюсь жить с оглядкой на других, угождая им. — Она секунду помолчала и добавила: — За исключением вас с мистером Казински, поскольку мне или придется жить по вашим правилам, или возвращаться в тюрьму.

— Мне уже стали надоедать ваши настойчивые утверждения, что мы с Полом ваши враги, — холодно ответил Куинн. — Мы отнюдь не враги.

— Как же! — Ее фиалковые глаза сердито блеснули.

Видя незнакомую злость в таких знакомых глазах, он просто опешил. Мириам ничего подобного себе не позволяла. Если она считала его неправым, то начинала плакать или подолгу с ним не разговаривала, демонстрируя безутешное горе. Может, если бы она хоть раз вспылила, посмотрела на него с такой вот неприкрытой яростью, все бы у них было по-другому?

— Похоже, вы неверно оцениваете свое положение. Советую вам хорошенько подумать, Лили. Когда-нибудь вы еще поблагодарите Бога за то, что Пол Казински вас нашел.

— Никогда! — презрительно фыркнула она. — Я поблагодарю Господа, когда распрощаюсь с вами, негодяями.

Куинн почувствовал, что его терпение вот-вот лопнет.

— Даже так? Что ж, моя милая, тогда позвольте мне обрисовать два варианта вашего будущего, — процедил он сквозь зубы. — Вариант первый. Предположим, мы сегодня же отпустим вас домой в Миссури к дочери. Как вы намерены заботиться о ней? Где будете жить? На что ее содержать? Вы подумали об этом?

— Пять лет я только об этом и думала.

— Ну и?

— Тетя Эдна наверняка позволит нам жить у нее на ферме, — вызывающе произнесла Лили, но он заметил в ее глазах беспокойство.

Кивнув, он проговорил:

— Предположим, вы правы. Тетя Эдна снимет с себя обязательства по воспитанию девочки и позволит вам с Роуз жить на ее ферме. — Лили уже готова была сорваться, но Куинн поднял руку. — Что дальше? Ваша дочь вырастет в таких же условиях, в каких росли вы. Она будет работать с утра до вечера, ухаживать за свиньями, таскать ведра с водой, чинить изгороди, рубить дрова, чистить хлев. Верно?

— Я тоже буду работать! Я не намерена сидеть у тети Эдны на шее.

— Наверняка с деньгами на ферме туго, — не обращая внимания на ее слова, продолжал Куинн. — Значит, у Роуз не будет ни нарядных платьев, ни красивых ленточек. Когда в деревне устроят ярмарку, у вас не найдется лишних пяти центов, чтобы девочка купила себе игрушку. Поскольку на ферме работы всегда полно, в школу Роуз не пойдет. Будет, как и вы, учиться дома. Она повзрослеет быстрее остальных детей, поскольку уже с детства ей придется зарабатывать на хлеб насущный.

Бессильно опустив плечи, Лили поднесла дрожащую руку ко лбу.

— Откуда вы это знаете?

— Вы говорите, что вам плевать на обстоятельства рождения вашей дочери, но Роуз может придерживаться на этот счет другого мнения. Возможно, она испытает боль и стыд, услышав, как ее называют ублюдком. Даже если такого не случится, в один прекрасный день она наверняка сбежит с первым встречным мужчиной, который наговорит ей с три короба и пообещает красивую жизнь. Может, этот человек окажется таким же подонком, как и ваш сожитель, и Роуз закончит тем же: будет сидеть за решеткой, с тоской ожидая выхода из тюрьмы.

— Заткнитесь, черт бы вас побрал! — воскликнула Лили и попыталась вскочить со стула, но Куинн усадил ее обратно, пристально глядя в пылающие ненавистью глаза.

— Вариант второй. Роуз воспитывается в Европе. Общается с детьми из аристократических семей, окружена заботой и вниманием, рядом с ней очаровательная мама, которая вхожа в светское общество. А вы сможете туда попасть, Лили. За семь месяцев вы приобретете достаточно лоска, чтобы выдать себя за светскую даму. И то, что вы сейчас изучаете с большим трудом, Роуз усвоит играючи, подражая вам. Ей не придется узнать, что такое работа на ферме. У вас будет достаточно средств, чтобы дать ей образование, и она станет изящной молодои девушкой, великолепно одетой, с прекрасными манерами и реальной возможностью найти хорошего мужа.

Вырвав у него свою руку, Лили сердито выпалила:

— Знаю я вас, адвокатов! Кого угодно заболтаете!

Однако с веранды не ушла. Примостившись на краешке стула и нахмурившись, она приготовилась слушать дальше.

— Тут вы зарабатываете для Роуз и себя возможность наслаждаться жизнью, о которой прежде не смели и мечтать. Ни больше ни меньше. Чего вы хотите для Роуз? Чтобы она трудилась как каторжная или нечто лучшего?

— Я так хотела ребенка, — прошептала Лили, закрывая глаза. Длинные ресницы черными полумесяцами легли на скулы. — У меня никогда не было ничего своего. Никого, кто бы меня любил. Когда я первый раз взяла ее на руки и почувствовала, что она моя, то едва не сошла с ума от радости. Конечно, я хочу наряжать ее, завязывать ей красивые бантики. Хочу, чтобы она получила образование, чтобы у нее было все то, чего никогда не было у меня.

— Тогда перестаньте с нами воевать и примите следующие семь месяцев как срок, в течение которого вы создаете Роуз обеспеченное будущее.

Допив виски, Куинн хмуро уставился в стакан. До начала эксперимента он порой не вспоминал о Мириам. Но теперь ему суждено видеть ее целыми днями, слышать отголоски мучительных разговоров, которые они вели.

— Я просто хотела ее. Ужасно хотела. И думала, что найду способ вырастить мою девочку.

— Вы можете ненавидеть нас, упорно отказываться выполнять то, что мы от вас хотим, ничего не учить, — ответил Куинн, желая поскорее закончить разговор. — Или можете воспользоваться шансом и сделать все для того, чтобы создать нормальную жизнь для себя и дочери.

Лили молчала так долго, что Куинн забыл о ее присутствии и вздрогнул от неожиданности, когда она вдруг заговорила:

— Почему вы не ищете свою жену?

— Я вам уже объяснял, что это бесполезная трата времени и денег.

— Но почему? Я этого не понимаю.

— Мириам не найдут.

— Вы так уверены?

— Лили, я не хочу разговаривать на эту тему, — бросил он.

Мириам сразу бы прекратила расспросы.

— Но, предположим, ваша жена вернется, — упорно продолжала Лили. — Вы тут нарисовали мне замечательную картину того, как исполнение роли поможет нам с Роуз. А что будет со мной, если Мириам вернется?

— Она не вернется. И давайте прекратим…

— Вы думаете, что, если узнают об исчезновении Мириам, поднимется страшный скандал. Так представьте, что произойдет, если появятся две миссис Уэстин. Тут уж ни мне, ни вам не поздоровится.

Взъерошив рукой волосы, Куинн выругался про себя. Насколько проще, когда женщины послушны.

— Мириам не вернется, — повторил он.

— Как вы можете быть в этом уверены, черт побери?

— Вы правы. Я не могу быть уверен на сто процентов. Но если Мириам вернется, мы с Полом все уладим.