Сокровенное желание

– Сейчас же отпустите меня! – приказала она.

– Я подумал, что вы хотите кое-чему научиться, – усмехнулся он.

– Совсем не тому, о чем вы подумали! – гневно воскликнула Алекс.

Дрейк только хмыкнул и отодвинулся от нее на почтительное расстояние.

– Ваша взяла, принцесса, – заметил он. – Обещаю ограничить обучение уроками по мореходству.

Она с подозрением посмотрела на него, а затем кивнула:

– Хорошо. Но помните: вы дали слово.

– А вы доверяете моему слову? – В его зеленых глазах вспыхнули озорные огоньки.

– Думаю, у меня нет оснований вам не доверять.

– Весьма признателен, – засмеялся он. – Хорошо, давайте начнем наш первый урок.

Алекс с энтузиазмом схватилась за штурвал – так голодный бросается на еду. Дрейку пришлось даже признать, что она и впрямь прирожденная морячка. Алекс жадно впитывала каждое его слово, время от времени задавая вопросы и стараясь применить теорию на практике. Эта неугомонная хрупкая девушка не проявляла никаких признаков усталости!

Дрейк мог в любой момент закончить урок, но почему-то эта мысль не приходила ему в голову. Давно уже миновало время ужина, а урок на капитанском мостике все продолжался. У них была одна общая страсть – любовь к морю.

Глава 5

– Что вы сделали с моей одеждой?

Нет на свете такой бури, сила которой может сравниться с бурей, разразившейся у Александрины в душе. Она метала громы и молнии. Уперев руки в бока, Алекс смотрела на Дрейка убийственным взглядом и говорила свирепым тоном, но Дрейк уверенно закрыл за собой дверь каюты.

– Я полагаю, под одеждой вы подразумеваете то пыльное платье и разорванную сорочку, которые вы бросили на пол каюты? – Он небрежно прислонился к стене. Его позабавила эта ситуация.

Алекс была так рассержена, что не заметила замечания Дрейка о ее нижнем белье.

– Вы ведь хорошо знаете, о какой одежде я говорю! – У нее было такое лицо, как будто она его сейчас ударит. – Я требую немедленно вернуть мне мою одежду!

Его брови поползли вверх.

– Требуете? Осторожно, принцесса! Ваш снобизм снова прорывается наружу. Не забывайте, что на этом корабле единственный человек, который может приказывать, – это я. – Дрейк прошел дальше в комнату, не обращая на Александрину никакого внимания, будто она всего лишь капризный и надоедливый ребенок. Алекс перегородила ему дорогу.

– Вы что-то хотели, миледи? – Он остановился, внимательно глядя на ее злое лицо, и широко улыбнулся. – Вашей одежды больше нет.

– Что?! – Ее щеки стали пунцовыми.

– Из-за ваших приключений она разорвалась.

– Лжец! – гневно выкрикнула Александрина. – Зачем вы ее выбросили?

Дрейк усмехнулся в ответ на ее обвинения.

– Хорошо, вы правы, принцесса. Я выбросил ее, потому что не мог позволить вам разгуливать здесь при полном параде. Мои моряки и так уже в открытую глазеют на вас, изнывая от похоти. Мы не можем так над ними издеваться и дразнить их, не правда ли?

– Единственный человек на этом корабле, который относится ко мне с неуважением, – это вы! – возмутилась она.

Он сложил руки на широкой груди.

– Да вы должны мне быть признательны за то, что я ограничил вас ношением мужского платья. Возможно, именно это оградит вас от пошлых и развратных приставаний.

Дрейк снял рубашку и небрежно бросил ее на стул.

Алекс округлила глаза и повернулась к нему спиной. Ей следовало бы заранее догадаться, что он не будет вести себя как джентльмен. Возможно, раньше он раздевался на глазах у бесчисленного количества женщин. И вполне вероятно, что он к этому привык.

Александрина закусила губу. А ведь вечер начинался так хорошо, что у нее уже появилось обманчивое чувство собственной безопасности. Дрейк казался гостеприимным. Нет, он казался чертовски привлекательным, когда давал ей уроки мореходства у штурвала. И Алекс до такой степени воодушевил новый опыт, что она почти забыла, что ей придется спать с Дрейком в одной каюте. Она сначала хотела подождать, пока Дрейк ляжет в постель, потом собиралась надеть сорочку и забраться под одеяло на свою кушетку, но теперь ее план сорвался.

Алекс бросила взгляд на свою мужскую одежду. Для дневного времени бриджи подходили, но они совсем не годились для сна. Она могла их снять и остаться в одной мужской рубашке, которая была ей до колен.

Внимательно разглядывая рубашку, Александрина содрогнулась от отвращения, увидев на подоле пятна. От одной мысли, что ей придется спать в грязной мужской рубашке, ей стало не по себе. Однако ничего другого ей не оставалось.

Она тяжело вздохнула, услышав, как Дрейк в это время готовился ко сну.

Дрейк не мог удержаться от улыбки, видя, как нервничает Александрина. Он понял, что шокировал ее, но не знал почему. Разумеется, ей не впервой видеть обнаженное мужское тело, если только она не принадлежит к числу тех чопорных женщин, которые предпочитают заниматься любовью в темноте. Однако Дрейк усомнился в этом. Она была слишком искренняя и прямая, жизнерадостная и непосредственная, чтобы быть жеманной в постели.

Дрейк уселся на постель, чтобы снять ботинки. Он был рад, что отговорил Смитти выполнять обязанности его камердинера на корабле. Он мог себе представить весь ужас Александрины, если бы ей вдруг пришлось отбросить все приличия и раздеваться в присутствии сразу двух мужчин.

Дрейк никогда до этого не видел, чтобы Смитти так открыто выражал свое неодобрение его действиями. Когда же он предложил ему временно отказаться от роли камердинера, тот только коротко кивнул. Дрейк мог и не спрашивать Смитти, почему и на кого тот сердится. Ему и так все было ясно. Смитти возмутило то, что Дрейк, воспользовавшись беспомощным положением невинной молодой девушки из благородного семейства, всячески ее притесняет.

Дрейк мысленно представил суровое лицо Джеффри Кассела с плотно сжатыми тонкими губами, и ему, терзаемому чувством вины, пришлось признать, что старый слуга прав. В глазах графа репутация дочери безвозвратно загублена. И в самом деле, когда он узнает, что его непорочное чадо вынудили жить в одной каюте с Дрейком, разгневанный отец, возможно, вызовет его на дуэль.

Стаскивая первый ботинок, Дрейк обдумывал такую возможность. Ясно, что молодой импульсивной красавице эта мысль никогда не приходила в голову. Она и вправду даже не думала о последствиях своего опрометчивого поступка. Что руководило ею? Невинность и наивная вера или своеволие и эгоизм?

Дрейк нахмурился, увидев, как вздрогнула Александрина, когда он поставил ботинки на пол. Несмотря на свой решительный настрой, он почувствовал к ней симпатию. И не важно, высокомерной или лицемерной была эта девушка. Он чувствовал, что ей было не по себе. Она суетливо оглядывалась, явно не зная, где бы найти подходящую одежду для сна, но ни один из имеющихся у Александрины вариантов не шел ни в какое сравнение с тонкими шелковыми ночными сорочками, в которых она привыкла спать дома.

Бросив бриджи рядом с рубашкой, Дрейк наконец забрался в постель, тем самым положив конец девичьим страхам.

– Теперь уже можете повернуться, принцесса. Все вполне прилично, и я укрыт одеялом, – поспешил он уверить ее.

Она медленно повернулась, и Дрейк увидел, что у нее дрожат губы.

– Можно потушить свет? – спросила Алекс слабым голосом. – Или мне отказывают даже в этой малости?

В этот момент Дрейка охватило такое сильное желание обнять ее, что он не мог вымолвить ни слова в ответ и только кивнул.

– Благодарю вас. – Александрина потушила лампу, и комната погрузилась в кромешную темноту.

Послышалось шуршание, и Дрейк понял, что она переодевается. Он мысленно представил ее обнаженные прелести. Сердце у него забилось сильнее, а все тело напряглось. Дрейк отчаянно пытался сосредоточиться на чем-нибудь другом, но его сознание настойчиво и упрямо возвращалось к мыслям о Александрине. Она раздета. Они одни в его каюте. Она в его власти, в его объятиях.

Дрейк повернулся, мысленно застонав. Его охватило сильное желание, удовлетворить которое хотелось немедленно.