Мошенник

Не будучи джентльменом, Этан никогда не упускал возможности похитить поцелуй у хорошенькой девушки. Никогда...

Мятежная гувернантка, стоя с бокалом в руке, вновь устремила на него полный вызова взгляд. Этан расплылся в широкой улыбке:

– Вот так-то лучше. – Он налил вино в бокалы. – А теперь выпейте, только очень медленно...

Девушка поднесла бокал к губам, но Этан остановил ее, положив ладонь на ее руку.

– Нам некуда торопиться, – произнес он тихо. – Наслаждайтесь моментом. Пейте вино без спешки и представьте, что нет завтра, как нет вчера, и нет ожиданий...

Глаза девушки вдруг подозрительно заблестели, и Этан запнулся. Он не хотел ее расстраивать... Но может, не его слова послужили причиной, спровоцировавшей слезы?

Поставив стакан на скамейку, Этан взял в ладони ее руки с бокалом.

– Не огорчайтесь так, – прошептал он. – Я знаю, как трудно пробить себе дорогу в чужом окружении – ходить по их залам, жить в их комнатах. А вам, неприкаянной, не слуге и не ровне, должно быть вдвойне труднее...

Джейн не могла больше переносить ласкового участия его тона, теплоты его рук. К ее полной растерянности, из уголка глаза сорвалась и бесконтрольно скатилась по щеке одинокая горючая слеза. Почему? Ведь подобный груз ее не обременял. Она леди Джейн Пеннинггон, и ее ничто не заботит.

Все же до нынешнего момента она не понимала, как одинока на самом деле. Неприкаянная – вот точное слово для определения ее самочувствия. Мало кого из женщин своего круга она считала ровней по положению или способностям. Ее мать смотрела на дочь такими глазами, словно не совсем понимала, откуда она взялась у нее такая. К ней обращались, когда возникали какие-либо трудности, но никто никогда не задавался вопросом, нет ли трудностей у нее.

Мужчины не знали, как к ней относиться. Её самодостаточность как будто отпугивала их. Лишенная беспомощной женственности, Джейн если и привлекала людей, то только своим богатством, которое, как ни печально, сыграло с ней злую шутку.

Мистер Деймонт проникся к ней расположением... Но мистер Деймонт не знал ее.

Когда она позволила своей руке расслабиться в его теплых ладонях, он забрал у нее бокал и поставил рядом со своим. Его глаза светились участием к судьбе скромной гувернантки. Если она заговорит, выдаст себя, то он...

Что он сделает? Джейн находила его совершенно непредсказуемым. Этот человек был то очаровательным, то ядовитым, то добрым, то циничным. Но совершенно определенно любви к аристократам он не питал и, следовательно, узнав, кто она, вряд ли продолжит относиться к ней с симпатией, вряд ли будет с ней беседовать, не говоря уже о том, чтобы держать в своих больших теплых ладонях ее руку.

Правда состояла в том, что она не имела права на это утешение. Она его не заслужила и не хотела.

Джейн попыталась высвободить руку, но Деймонт крепче сжал ее пальцы.

– Тсс, – успокоил он. – Не сердитесь. Одна слеза не нальет океан. – Он провел рукой по ее щеке, осушая непритязательной лаской оставленную слезой влажную дорожку.

Джейн опешила. Интересно, кто-нибудь прикасался к ней так?

Взмахнув ладонью, Деймонт раскрыл пальцы.

– Видите? Ничего не было. Никто не узнает. К тому же мы сегодня совсем одни, если вы не забыли.

Джейн медленно кивнула, поддаваясь невольному очарованию сказанного. В таком случае ей не придется задаваться вопросом: «Что леди Джейн Пеннингтон думает о себе, сидя в темноте с игроком без титулов и званий, попивая его вино и держа его за руку?»

Внезапно дверь в дом отворилась, и волшебство момента вмиг исчезло.

– А, леди Джейн, вот вы где, – укоризненно произнес появившийся на пороге лакей. – Ее светлость повсюду вас ищет.

Джейн похолодела и метнула испуганный взгляд на мистера Деймонта, который, уронив ее руку, смотрел на нее так, словно она внезапно превратилась в свеклу.

Не отрывая взгляда от растерянных глаз мистера Деймонта, Джейн медленно произнесла:

– Спасибо, Роберт. Передайте ее светлости, что я сейчас иду.

Когда лакей прикрыл дверь, снова оставив их в темноте, Джейн хлопнула в ладоши.

– Прошу простить мой обман, но я должна была проверить, станете ли вы распространяться о неловком происшествии прошлой ночи...

– О! Так это были вы? – Похоже, Деймонт невероятно расстроился. – На дереве? – Его глаза сузились. – И... кто же вы?

Джейн вскинула подбородок:

– Леди Джейн Пеннингтон, дочь покойного маркиза Уиндема.

Деймонт порывисто вскочил.

– Гнусная лицедейка! К чему, ради всего святого, была вся эта игра?

Джейн вздохнула.

– В мои намерения не входило вводить вас в заблуждение, сэр...

– Так я и поверил! – Он пробежал рукой по своему лицу в очевидной попытке вернуть себе самообладание. – Послушайте, леди Джейн, вы хотя бы представляете, какие неприятности могут грозить простому парню за пустяшный разговор с такой женщиной, как вы?

Неприятности? Об этом она не подумала.

– Я не собиралась причинять вам неприятности, мистер Деймонт.

Этан отвернулся и покачал головой:

– Я принял вас за кого-то, кто... – Он бросил на нее гневный взгляд. – Полагаю, теперь мы сыграем в другую игру – «Зовите мирового судью, на меня покушались». Я правильно угадал?

Джейн поморщилась:

– Конечно, нет...

– Почему нет? У вас на меня целое досье. Я держал вас за руку, обнимал, касался самым непочтительным образом. Я видел ваши панталоны, прелестные ножки и все такое прочее, верно?

Джейн не ожидала вызвать такую бурю ярости и нервно сглотнула.

«Прелестные ножки и все такое прочее».

Ужасно. Непристойно. И все же отчего-то лестно для женского сердца, в чем, она, естественно, никогда не признается даже себе. Неужели у нее и вправду красивые ноги? Может быть. Откуда ей знать?

Этан сделал глубокий вдох. «Успокойся, старина. Если бы барышня собиралась призвать тебя к ответственности перед законом, то уже сделала бы это». Одного отчаянного крика хватило бы, чтобы спустить на него всю свору слуг и с позором выставить вон.

Но она обманула его, солгала, заманила...

Впрочем, не совсем так. Она не произнесла ни слова. Тем не менее Этан был не в настроении проявлять великодушие. Ложь в форме молчания все равно ложь. Кому, как не ему, знать, ведь он сам когда-то изобрел этот способ.

Черт! Он только хотел побыть хотя бы миг не таким, каким был всегда...

Но может, и леди Джейн Пеннингтон хотела того же?

Этан не собирался так легко прощать, и тем не менее гнев его в конце концов улегся.

Он повернулся к Джейн:

– Думаю, вам пора отправляться домой. Я приглашу лакея, чтобы вызвать вашу карету...

– Мой дом здесь, – пояснила Джейн. – Я племянница лорда Мейвелла.

Окончательно сдаваясь, Этан закрыл глаза.

– Ну конечно. – Он чуть не расхохотался. – Вы леди, богатая невеста, дочь маркиза, племянница лорда Мейвелла... И я видел ваши панталоны.

Леди Джейн Пеннингтон негодующе скрестила руки на груди.

– Не понимаю, что вы видите здесь такого смешного, мистер Деймонт?

– Конечно, где уж там? – Он насмешливо поклонился. – Возвращайтесь в дом, леди Джейн, или я расскажу всем присутствующим мужчинам, какого цвета у вас подвязки!

– Что?

Лживый интриган! Джейн вытянулась во весь рост, так что при этом ее взгляд почти сравнялся с его подбородком, и затем гордой походкой зашагала прочь. Дверь с громким стуком захлопнулась.

Этан рассеянно потер щеку, и на ней остался влажный след.

Ее одинокая слеза. Леди Джейн Пеннингтон, у которой, насколько он мог судить, не было причин для слез, проронила эту горячую слезу.

Деймонт коснулся пальцами своей влажной щеки и задумался, что же он такое сказал, что стало причиной этой слезы.

Этан боялся, что ужин будет для него, как обычно, томительным и долгим. Теперь же, когда добавилось «дело леди Джейн Пеннингтон», заставившее его чуять на затылке дыхание аристократического возмездия, ужин превратился в сущий кошмар.