Tear You Apart (СИ)

- Он начинает приживаться к твоей плоти. – Констатировал Менгеле через пару минут безмолвного изучения «якоря». - Стоит подождать еще немного и твой организм полностью к нему адаптируется.

- Мне все еще обязательно носить эту бандуру? - С пренебрежением спросила Лена. - Я вообще без нее обходиться смогу?

- Не все сразу. - Менгеле позволил Окстон натянуть ткань одежды обратно. – Тебе надо сначала на ноги встать.

- С тех пор как эта хрень у меня в груди – я не могу нормально спать и даже дышать. Я молчу о других вещах… - Пустилась Лена в тихое откровение.

- Кого нужно благодарить за это? - Хмыкнул Менгеле, водружая оборудование на плечи девушки и застегивая кожные ремни.

- Overwatch. - Словно яд выплюнула Лена и сжала зубы от мимолетной боли, когда врач крепко затянул ремни. - Из-за них я сейчас в таком состоянии…

- Они явно не догадываются о том, что ты выжила. - Иногда Менгеле проявлял эмоции и сейчас он активно разжигал внутри Окстон медленно крепчающую ненависть. Тем более среди остальных агентов она сейчас была самым занимательным… Экземпляром.

- Да… - Лена сама не заметила, как ее губы растянулись в усмешке, но под маской этого видно не было.

- Хм… - Менгеле неожиданно обхватил лицо Лены и помотал им из стороны в сторону. -…у тебя радужка цвет поменяла. Это что-то новенькое.

- Это плохо?

- Скорее необычно. - Задумчиво проговорил Менгеле и приложил к подбородку ладонь, невольно почесав небольшую недельную щетину. - У тебя феноменальный случай из-за эксперимента с «Супервспышкой». Ты могла просто исчезнуть из этой реальности, но теперь есть «якорь». Твое тело реагирует на… Новое рождение?… Я пытаюсь объяснять тебе простыми словами. А если более «умно» - твои стволовые клетки сейчас заново адаптируются, некоторые достраиваются и обновляются. Из-за этого некоторые детали твоей внешности меняются. Не переживай, ничего лишнего у тебя не вырастет, а вот цвет глаз, волос… Вполне может поменяться.

- Хм… Ясно. - Кивнула задумчиво Лена. - А какой цвет у моих глаз? Я забыла, когда в последний раз просто смотрела в зеркало.

- Хм… Красный. - Хмыкнул Менгеле в усмешке. - Злюка. Ладно, можешь идти.

- Менгеле… - Позвала Лена, вставая на ноги.

- Ответ не изменяется, Окстон. - Глубоко вздохнул Менгеле, снимая перчатки. - Никуда твои агенты не денутся - успеешь еще поквитаться с ними.

- Они ведь… продолжают этот ебанный эксперимент… - От закипающей внутри ярости Лене приходилось дышать чаще, а это напрямую зависело от ее самочувствия и очень скоро ее могло настичь новое удушье. -…скольких они еще используют?.. Почему никто до сих пор не дал мне хоть какие-то зацепки? Почему постоянно молчат? Все решили просто использовать меня? Я уже ненавижу это терпение… эту слабость!… бессилие… Мне осточертело торчать здесь!

Менгеле глубоко вздохнул, отложил перчатки, развернулся к девушке и неожиданно одним движением опрокинул ее на кушетку, заставив вскрикнуть от неожиданности, а когда с нее рывком сорвали маску, то ее легкие мгновенно обожгло и удушье не заставило себя долго ждать. Сквозь туман боли и удушья до нее донесся равнодушный голос Менгеле:

- «Коготь» даст тебе возможность отомстить, но это не значит, что он поможет тебе в этом. Он дает лишь возможность. Хватит скулить, как щенок об этом. Хочешь прекратить это? Значит сама и прекратишь. Но не сейчас, когда ты еле на ногах стоишь. Ты даже не можешь спокойно дышать.

- Кха!… - Лена пыталась дышать, но пронзительная боль в легких от каждого вдоха и выдоха была просто невыносимой.

Но несмотря на это, каждое слово Менгеле врезалось прямо в голову, словно клеймо. Когда же Лена безвольно закрыла глаза, маска вернулась и в легкие полился спасительный и такой необходимый кислород, который Лена начала жадно глотать, делая глубокие вдохи и выдохи.

- Ты в таком состоянии даже обычного человека не одолеешь. Тем более не убьешь. Ты просто жалкая.

Лена сжала зубы, ее потряхивало от слабости, боли в спине, на которую пришлось падение и легкого головокружения от удушья. И, что было хуже всего, Менгеле был прав… Она была настолько слаба, что просто не могла даже пока обходиться без чертовой маски и еле таскала на себе чертов… Хроноускоритель.

- А теперь, посмотри на меня. - Менгеле обхватил широкой ладонь подбородок Лены и заставил ее взглянуть на себя сквозь туман боли. - Хочешь мести?

- Да. - Шумно выдохнула Лена, еле способная говорить от недостатка воздуха.

- Тогда имей терпение. - Пальцы на подбородке разомкнулись и он, схватив Окстон за шкирку, заставил сесть ее в кресло, в котором она ждала его здесь с самого начала. После этого его руки методично подвели один из висящих шлангов к затылку на маске, позволяя Лене ощутить порцию свежего воздуха. - Забудь о жалости. Забудь о благородстве. Забудь о том, что ты человек. Вселяй ужас и почувствуешь власть. А главное… - Менгеле чуть усмехнулся. -…нарасти мускулы и научись стрелять, девчонка. Иначе даже рядовой солдат тебя пополам, как соломинку сломает. Куда тебе до агентов?

Лена жадно глотала воздух, но каждое слово Менгеле отзывалось в ее голове, словно эхо. Он был прав… Во всем.

- Как отойдешь, шагай к себе, ясно? - Безразлично бросил Менгеле, выйдя за пределы палаты. - Тут тебе никто сопли подтирать не будет.

А Лена и не дала бы этого делать себе…

***

Менгеле славился на базе своим мастерством в сфере медицины, а также научными разработками всех прототипов «Когтя». Его прозвище было отголоском ужаса, но получено лишь за одержимость в своих исследованиях и излишнюю избирательность и придирчивость в пациентах. И на его совести были такие грандиозные проекты, как работа над Сомброй - самой лучшей хакершей современности и Амели Лакруа, носящей имя «Роковая Вдова» и являющейся сейчас лучшим агентом «Когтя». Сейчас в его списках стремительно вписывалась Лена Окстон, заинтересовавшая его своей особенностью - хронологической диссонацией.

И он был ответственным за каждого своего уникального пациента, так или иначе. По крайней мере до тех пор, пока те находились у него на попечении и обследовании. В случае с Окстон все оказалось сложнее… Ее состояние после «Супервспышки» было феноменальным и нарушало даже простые законы физики, не говоря уже о здравом смысле. Так или иначе, а Менгеле обязан был заботиться о таких, как Окстон… и даже просыпаться среди ночи от звука дистанционной тревоги об опасности здоровья…

- Окстон?? – Менгеле залетел в палату девушки, застав ту на кушетке в частом кашле, а сама Лена при этом находилась без маски, которая помогала ей дышать. Та лежала совсем рядом, что означала то, что она сама сняла ее, что невольно разозлило врача. – Ты совсем охренела??

- Заткнись! – рыкнула Лена, держась за горло ладонью, но больше не сотрясаясь в кашле, а медленно вдыхая и выдыхая. – Я заебалась с этой маской ходить…

- Ты дышишь. – Констатировал Менгеле и подошел ближе, невольно осматривая Лену. – Сама.

- Как видишь. - Лена говорила хрипло и приглушенно, но при этом ее голос больше не искажался маской. – Забери ее, не хочу больше видеть.

- Лучше не стоит. – Воспротивился врач, но англичанка порывисто схватила маску, бросив ее в стену со всей вспыхнувшей злобой. – Кончай уже!

- Убери эту херню с моих глаз. Меня тошнит от нее…

- Хватит капризничать. – Холодно отозвался Менгеле, подобрал маску и подошел обратно к Окстон. – Ты можешь задохнуться во сне.

- Лучше так, - Бросила равнодушно Лена, потирая ладонью горло, но упрямо совершая инстинктивные вдохи и выдохи, пока окончательно не смогла нормализовать дыхание.

- Сдохнешь, сама виновата будешь. – Махнул рукой Менгеле, забирая маску с собой.

Это был первый шаг Окстон к ее внутреннему мятежу с самой собой…

После выговора Менгеле, девушка наполнилась еще большей злобой, но уже по отношению к самой себе и к собственной слабости. Масло в огонь подливал факт того, что Окстон практически каждый день боролась за свою жизнь из-за хроноускорителя, который не хотел ей покоряться, словно гордое животное. Этот предмет имел характер! И словно сопротивлялся той участи, какой его намеренно присудили. «Якорь» упрямо отказывался срастаться с ней и становиться одним целым, как задумывалось. Миновало четыре месяца с тех пор, как Лена оказалась под опекой «Когтя», а Окстон все еще находилась под присмотром Менгеле, что ее страшно злило. Собственно, как и ситуация касательно ее «особенностей».