Я тебя научу (СИ)

- Нет, - ты сжимаешь мое запястье, - наоборот. Мне не больно. Здесь кое-что другое. Можно, я объясню… в другой раз?

- Тебе нельзя об этом говорить?

Судя по лицу, нет.

- Рицка, пожалуйста, - ты открываешь глаза. Они уже нормального цвета. - Скажи, что ты повторишь это. Прошу тебя.

Ничего не понимаю. Ни-че-го.

- Повторю, - я растерянно моргаю, а ты вздыхаешь и улыбаешься.

- Спасибо, - ты еще глубже втаскиваешь мою ладонь в свой рукав. - Я думаю, нам стоит пойти, потому что дольше отвлекать твоих друзей уже сложнее.

- Что? - я перевожу взгляд туда, куда ты показываешь. Яёи и Юйко стоят у какой-то киноафиши и обсуждают актерский состав. По-моему, они не пошевелились с момента, как мы остановились. - Ой. Соби, как ты это делаешь?

- Автоматически, - ты осторожно тянешь меня, чтобы я сдвинулся с места. - Только, боюсь, я не смогу тебя научить. Этому учат Бойцов, а Жертвы...

- Значит, не надо, - я поправляю сползший с плеча сумочный ремень. - Боец - ты. И ты это умеешь. А я буду уметь что-нибудь другое.

- Хорошо, - мы догоняем Яёи и Юйко и подходим к остановке все вместе. - Ты уже умеешь очень многое, - добавляешь на ухо, когда мы поднимаемся в автобус. От твоих слов у меня по спине пробегают теплые мурашки.}

}*

Ты ждешь, пока мы разденемся, пристраиваешь на вешалку пуховики - мой на самый дальний крючок, Юйко и Яёи ближе к краю, и в последнюю очередь раздеваешься сам. Расстегиваешь пальто, вешаешь, бросаешь на полку для шапок кепку. Что-то меня смущает, не пойму, что.

- Рицка, можно глянуть фотографии, которые вы делали с наших прогулок? - раздается из комнаты голос Яёи.

- Конечно, - я отворачиваюсь от тебя, так и не поняв, в чем дело. - Включай плеер и телевизор. Там, рядом с пультом, должен лежать надписанный диск!

- Ага, вижу, - это уже Юйко. - Мы включаем, Рицка-кун?

- Да, там должно быть много, - я заглядываю в комнату, - с Иокогамы начиная!

Я уже почти целый диск нарезал с фотографиями - только теми, где я в школе или с ними. День рождения, школьный вечер… У меня есть еще одна болванка - но она прибрана в шкаф. Я почему-то не хочу, чтобы нас расспрашивали, а где, а когда снято.

- Соби, - оборачиваюсь, чтобы позвать тебя тоже, ты еще не видел полную подборку - но ты скрываешься в ванной.

Руки мыть? В шарфе, который в раковину концом упадет?

Шарф. Точно - ты же всегда первым делом разматываешь шарф!

В три прыжка подлетаю к ванной и ставлю на пути двери ногу. Ты удивленно поднимаешь бровь:

- Рицка, ты что?

- Не я, а ты! - я тяжело дышу. - Я понял. Показывай.

- Но…

- Показывай, - я рублю ладонью воздух. - Это из-за меня, да? Я не понимаю, зачем я это сделал, правда! Оно само получилось, я даже не знаю, как!

- Зато я знаю. Уверяю тебя, все нормально, - ты улыбаешься и ненавязчиво выпихиваешь меня. Я вцепляюсь пальцами в косяк:

- Соби!

Ты вздыхаешь, но перестаешь. Отворачиваешься, даешь мне войти, я закрываю дверь.

Ты смотришь на свое отражение в зеркале. Я тоже. Мы встречаемся глазами, и ты пожимаешь плечами:

- Рицка, не случилось ничего, что должно тревожить тебя. И ты здесь ни при чем.

- Разумеется! - я сердито встряхиваю головой. - А теперь покажи, что там.

- Твоя настойчивость… - начинаешь ты, но умолкаешь и разматываешь шарф.}

}Бинты бурые от впитавшейся крови. Она еще не засохла, поэтому они легко снимаются. Ты открываешь какую-то склянку, мочишь кусок ваты и отработанными жестами протираешь рубцы. Они все еще кровят.

Наблюдаю за твоими действиями, и мне хочется разбить зеркало. Дурацкое желание, разве отражение виновато.

- Рицка, - ты поворачиваешься ко мне, встряхиваешь за плечи, - не надо так.

- Что?..

- Не надо, - повторяешь ты серьезно. - Мне совсем не больно. Ты зря переживаешь.

Я поднимаю глаза:

- Соби, я сам решу, переживать за тебя или нет! Лучше скажи, где бинты, я принесу чистые!

- Как хочешь, - ты чуть прищуриваешься. - Третья полка в моем отделении шкафа, на ней аптечка.

- Понял, сейчас.

Я выхожу, притворяя за собой дверь. Нахожу упаковку бинтов, обещаю Юйко и Яёи, что мы скоро к ним присоединимся, и возвращаюсь.}

}Ты ждешь, сидя на бортике ванны. Шея открыта - я так редко это вижу, что взгляд возвращается к ней, как намагниченный. Протягиваю тебе бинты:

- Те?

- Да, все верно, - ты взрезаешь стерильный конверт, - спасибо.

Я кручу головой:

- Почему ты мне не сказал? Я же просил говорить, если тебе плохо!

- А мне не плохо, - ты обводишь светлую полосу вокруг горла, - мне хорошо, Рицка.

- Кажется, Кио это называет мазохизмом, - я сажусь на низкий стульчик, стоящий здесь, чтобы было куда складывать одежду перед душем.

Ты невесело смеешься:

- Кио вообще странного мнения о моих привычках. И не он один. Я не мазохист. И не извращенец, Рицка.

- Спасибо, что объяснил, - я встаю, чтобы помочь тебе закрепить накладную застежку, но твои пальцы справляются раньше - наверное, практика сказывается, бинтуешься, не глядя. Мы сталкиваемся руками, и раньше, чем я отдергиваю ладонь, ты забираешь ее в свои.

- Сам я, конечно, не догадывался, - продолжаю как можно ехиднее, но хвост все равно дергается.

Больше Кио так не скажет.

- То есть тебе мое поведение странным не кажется? - ты внимательно изучаешь мое лицо.

- Скрытным, - загибаю я пальцы, - вредным, недоверчивым. Но не извращенческим. Точно.

Ты поднимаешь мою руку и прикладываешь к своей щеке. Я моментально краснею.

- Рицка… Я расскажу, обещаю, только не сейчас. Ты не виноват в произошедшем, а я рад ему.

- Правда?

Я не решаюсь поверить. Может, ты меня утешаешь.

- Да, - ты кладешь вторую ладонь мне на талию, бросаешь быстрый взгляд на запертый дверной шпингалет. И умолкаешь.

Я не дыша поднимаю другую руку. Ты смотришь в упор, глаза такие глубокие… Они меня смущают. Я закрываю их. Твои веки вздрагивают под моими пальцами. Останавливаюсь - у тебя губы так строго сжаты, что кажется невозможным…