Там, где жар (ЛП)

POV Джастин

Я вижу, как Брайан упирает ладонь в стену перед моей головой, и сильные длинные пальцы напрягаются, удерживая нас от ударов об неё. Я начинаю толкаться навстречу Брайану с большей силой, чтобы больше не сдвигаться по кровати, а сам глаз оторвать не могу от его руки. Меня всегда торкало от красивых мужских рук, пунктик у меня. Может, это во мне говорит художник, но я просто не могу смотреть на линии пальцев, чуть заметные волоски и складку нежной кожи между указательным и большим пальцем. Мне хочется прикусить эту кожу. В нем так мало мягкого и уязвимого, но это… Я хочу найти все его нежные места и все присвоить. Внутренняя часть бедер в самой верхней части, кожа между пальцами рук и ног, мочки ушей, ключицы, яйца. Я бы днями занимался тем, что мучал бы его, играя с этими частями тела. Прикусывал бы, заставляя выгибаться и содрогаться. Я возвращаюсь мыслями к его руке и выбрасываю вперед свою, накрывая его пальцы своими, заполняя промежутки между ними и крепко прижимаясь горячей ладонью к его кисти. И хотя у меня бледнее кожа и короче пальцы, наши руки удивительно совпадают. Брайан начинает как-то так правильно двигаться, достаточно поверхностно, чтобы проезжаться по простате, и достаточно глубоко, чтобы я чувствовал себя наполненным. Удовольствие так велико, что мне становится трудно держать глаза открытыми, я начинаю стонать в крик и умолять его дать мне кончить.

— Пожалуйста, пожалуйста, Брайан…

Он держит темп.

— Проси, — коротко выдыхает он, наваливаясь на меня сверху.

— Пожалуйста, мне нужно кончить, я прошу, — ору я, может, чуточку перебарщивая с отчаяньем в голосе.

Он отнимает руку от стены и переносит её на мой член. Я нагибаюсь, чтобы видеть, как он дрочит мне. Кольцо из большого и указательного пальцев скользит вверх-вниз по члену, и я стараюсь не забывать дышать, но это так трудно! Тесное кольцо пальцев зажимает основание ствола, а Брайан продолжает двигаться, его тело с громким шлепком ударяется о моё, и у меня звезды сыпятся из глаз. Я делаю глубокий вдох, Брайан ослабляет захват и легонько поглаживает мой член прямо за блестящей от напряжения головкой — мне секунды хватает. Я прогибаюсь в спине и мотаю головой с глухим утробным рычанием. Мне хочется удержать глаза открытыми, но пламя во мне слишком горячо. Я словно посреди горящего здания, но у меня нет ни малейшего желания из него бежать.

POV Брайан

Мне известно несколько хитростей, как сделать оргазм незабываемым, и когда я сталкиваю в него Джастина, я знаю, его тугая маленькая задница позаботится о том, чтобы я ушел следом. Его низкое звериное рычание звучит для меня музыкой, сперма выплескивается ему на грудь и на мои простыни. Я стискиваю бедра и без того вплавившегося в меня Джастина — и позволяю оргазму поглотить меня. Он начинается глубоко внутри, признак высокого класса. Горячим покалывает руки, ноги, губы и глаза. Рот открывается для глубокого стона, я с силой толкаюсь внутрь и чувствую, как жидкость наполняет презерватив, знакомо обволакивая мой член. Несколько судорожных выдохов от проходящих через меня волн оргазма — и я выскальзываю из Джастина, падаю на спину и закрываю глаза руками, защищая их от… от чего? От света? От Джастина?

Вот с по-настоящему великолепным сексом всегда так. Его ждешь, его ищешь, но в то мгновение, когда получаешь, хочется вдруг, чтобы он не случался. Потому что какой-то инстинкт вырывается наружу и стремится оставить себе источник таких прекрасных ощущений. Ненавижу. Ненавижу это блядское желание получить от кого-то нечто большее, чем одноразовый секс.

Мои мысли прерываются, потому что я чувствую, что с меня быстро снимают презерватив и горячий язык начинает вылизывать мой член. Я убираю руку, чтобы посмотреть, и наталкиваюсь на взгляд синих глаз. А розовый язычок лакающими движениями собирает мою сперму.

Я резко втягиваю воздух. Зачем я на это посмотрел?! Зачем продолжаю смотреть? Надо перестать, сделать что-то… Но я не в силах оторвать глаз.

Господи ты в бога душу мать.

— Ну и как он был? — спрашивает Синтия, вручая мне латте и рассчитывая получить карт-бланш на сование своего носа в мои дела.

— Иди на хуй, — зыркаю я в ответ и снимаю крышечку с горячего стаканчика. Кинуть бы в неё, чтоб не лезла, но нельзя, я пиздец как нуждаюсь в кофеине.

— Увы, твой мне не светит, — хихикает она и идет к двери.

— Я не буду это обсуждать, — бурчу я ей вслед.

— И когда он выходит?

Я перестаю пить кофе, чтобы встретить её самодовольный взгляд.

— С понедельника, — ровным голосом отвечаю я. Синтия со смехом кивает и выходит, а я скриплю зубами и едва не раздавливают стаканчик в кулаке.

Я ведь не собирался предлагать ему работу. Просто немного выпил, мы в четвертый раз трахнулись, он, вспотевший, ещё пытался отдышаться и улыбаться одновременно, явно намекая на следующий раунд. И я просто… Ну, не знаю, момент такой был, что ли. Дело было даже не в сексе, оно было в нем самом. Парень умный — по-настоящему умный. Секс у нас просто убиться, но ведь с ним и поговорить приятно. Мы лежали с ним, обсуждали ту суку, над кампанией которой мне приходилось работать до четырех утра. И у него нашлась пара достойных идей. Ну вот тогда я это и ляпнул.

Пятью часами ранее

— Это неплохие идеи, — я бросаю раскадровку на пол и разглядываю пометки, только что мной сделанные.

— Я знаю, — он улыбается и ложится обратно, накрывая свое светлокожее тело темной простыней. Я тоже ложусь, нависаю над ним.

— Ты мог бы работать в рекламе, — говорю я низким голосом, а сам притираюсь своими бедрами к его.

— И я могу начать работать, — со смешком он наклоняет меня к себе за шею, чтобы поцеловать. У него сильный, длинный и очень умелый язык. Какой-то феечке в Питтсбурге следует сказать за это спасибо, полагаю. Черт, да ведь это наверняка какой-нибудь осел, которого я всему научил лет десять назад, когда я только закончил колледж и ещё жил там.

Я приподнимаюсь и смотрю в ясные голубые глаза — невинные, обиженные и самодовольные одновременно.

— Чувствую, не стоит мне отдавать тебя конкурентам, — я вздыхаю.

Он оглаживает мои руки, обнимает меня за шею.

— Да ты этого и не хочешь.

— И когда ты сможешь начать? — я откатываюсь, закуриваю. Мне нужна доза никотина.

— Со следующей недели? — он очень старается не начать прыгать от радости, я не могу не вознаградить его за это.

— Тогда в понедельник, — я поворачиваюсь к нему.

— Мы не обсудили зарплату, мой переезд и прочее, — торопливо добавляет он. Лежит весь вспотевший, затраханный, волосы ко лбу прилипли — нашел время поговорить о карьерных перспективах! Ну да ладно.

— Без предоставления жилья, начальная позиция, сорок тысяч, соцпакет. От такого только идиот откажется.

— Я рассчитывал, скорее, на пятьдесят, — он выпячивает подбородок, чтобы не кивнуть. Да уж, непросто торговаться по поводу зарплаты с боссом, под которым ты только что извивался, как шлюха. Он меня восхищает, честное слово.

— Сорок три и ни цента больше. И если ты за первую неделю не докажешь мне, что стоишь этих денег, уволю на хрен.

Он кивает и яркая, триумфальная улыбка озаряет его лицо. Я только глаза закатываю и возвращаюсь к сигарете. А он наклоняется поцеловать меня в грудь, проводит языком до соска и прищипывает кожу. Я откидываюсь на спину и стараюсь думать о чем угодно, кроме моего нового сотрудника.

POV Джастин

— Тебе нравится Индия?

Блин, он меня до чертиков пугает каждый раз, когда вот так подкрадывается, я аж подскакиваю. Он думает, я просто нервный. Да что он знает о нервах!

— Ты про еду? — когда я прихожу в себя, вопросительно поднимаю брови.

— Да, я про еду, — он закатывает глаза.

— Ну да, я очень люблю острое, — стараюсь не улыбнуться.

Я знаю, что происходит. У нас это уже стало чем-то вроде ритуала. За тот месяц, что я тут работаю, по крайней мере дважды в неделю случается одно и то же. Он подстерегает меня в коридоре, спрашивает, как я насчет какой-нибудь национальной кухни. Я говорю: “Да, хорошо” (всегда говорю “да, хорошо”). И он тогда спрашивает, не хочу ли я сходить с ним в одно славное местечко (всегда славное местечко, так уж обстоят дела). Я говорю: “Да, конечно”. И мы туда идем, болтаем, едим, иногда даже кофе пьем, а потом завязываем со всей этой херней и едем к нему (ну а куда? Моя первая нью-йоркская квартира размером с коробку от холодильника и находится в полном крыс закоулочке. Понятное дело, только к нему). Мы трахаемся. А потом трахаемся снова.