Развод (СИ)

- О чем ты? – улыбнулась я. – Успел выпить в Дьютифри?

- Это не смешно. Я говорю не шутя. Он ведь не от Йесона!

- А от кого же ещё, боже ты мой! – я даже изобразила взмах рукой, как при обсуждении светских сплетен.

- Ну, не знаю, нас там много было. – жестко посмотрел на меня Донун, развернувшись на сидении всем корпусом.

- Очень мило с твоей стороны напомнить мне об этом.

- Извини, но ты вынуждаешь меня вывести тебя на чистую воду. – парень повзрослел, и так просто, как когда-то, за нос его было не поводить. А жаль. – Все люди замечают сходство. Мне стали говорить об этом!

- Кто же, интересно? – всё было написано в его недовольных глазах. – Жена, разумеется?

- Да что ж я, сам дурак, не вижу что ли? – вспыхнул он. – Ну и она, конечно. Так что, признаешься или мне продолжать допрос, переходя на пытки?

- Если я не признаюсь, и буду отрицать, то ты все шесть часов полёта заставишь меня говорить об отцовстве Джесоба и событиях девятилетней давности? – устав за пять минут от этой темы, уточнила я.

- Именно.

- Не лучшая перспектива. Давай делать таймауты на болтовню о погоде? – стараясь иронизировать, в голове искала я выход из создавшейся конъюнктурки.

- Я жду четкого и прямого ответа. Единственное, что меня обычно сильно волнует, и на что я могу отвлечься – это курс доллара или наших акций, но даже на них мне сейчас наплевать, настолько я жду правды. – мы посмотрели друг на друга, протяжно и хлестко. Даже в воздухе что-то как будто звякнуло.

- Правды? Йесон его отец, и других вариантов быть не может. – я отвернулась к планшетнику.

- Я спрашиваю не о том, на кого он записан, а о его биологической принадлежности. Он мой сын!

- Да кому какое дело до какой-то спирали с хромосомками, или что оно там в себе содержит? – вновь отложила я занятие. Донун барабанил пальцами по подлокотнику между нами. – Обычно что-то выясняют для того, чтобы начать действовать. Я очень надеюсь, что ты не собираешься ничего менять в наших судьбах из-за новых сведений. Ты же понимаешь, что это напрасная трата времени и душевная травма для многих, если это всплывет вот так…

- А кто ещё из нас четверых не знает? Йесон?

- Мы никогда не говорили об этом. – моя речь стала медленнее. Мне всегда было болезненно обсуждать осведомленность Йесона в этой связи. Он обожал Джесоба и никогда не делал различий между ним и родным Донмином. Я помнила, как он гневно запрещал говорить о том, кто настоящий отец мальчика. – Не знает Джесоб! И вот он-то не должен узнать никогда! Он вырос и растёт с Йесоном, он любит его, для него он отец, и никто больше.

- Он и меня любит! – заверил ревностно Донун. – Мы же с ним друзья! Кто учит парня правильным установкам? Дядя Донун! А дядя оказался и не дядей вовсе, а папой родным…

- Усмири свои амбиции и пойми, что главное в этой ситуации – ребенок! И для него слом его семьи будет психологическим кризисом! Причем тут твоё отношение? Ты здоровый мужчина и способен уже смотреть на всё нормально, а Джесоб должен вырасти в стабильности и без стрессов!

- А жить в обмане – это нормально? Или огорошить его лет так в двадцать?

- Никогда! – я разозлилась, хоть и не повышала голоса, чтобы весь боинг не слушал нашей сериальной эпопеи. – Что ты привязался к нашему сыну? Заведите себе своих! Хоть десять!

- Так! – поднял строго Донун палец, почти надув щеки от злости. Но тут же их сдул. – Таймаут?

- Таймаут. – согласилась я, прикрыв глаза и откинувшись затылком на подголовник. – Интересно, какая погода сейчас в Сингапуре? Я надеюсь хорошая, потому что ещё и климатических дрязг мне не хватало.

- А почему Йесон-то опоздал? Я надеялся застать вас обоих.

- Что-то с американскими партнерами, которые днем у вас там были. Пришлось переоформлять и ехать в банк заново ставить подписи. Как-то так. Я мало в этом понимаю.

- Ах, эти начудили, ясно. Я знал, что не мы. – горделиво собрался опериться Донун, но словно подавившись языком выпучил глаза. – Если заново надо ставить подписи, то должна быть и подпись от «Бест-сити»… отец в Европе сейчас, я тут… блин!

- Что, думаешь Сору дёрнут? – повела бровью я. – А она, говоришь, захворала?

- Да не то чтобы… - он всплеснул руками, выдавая истину. – Мы поругались из-за всей этой ситуации с Джесобом, что напрасно таить. Так что поставить подпись доедет. И в этом своём настроении налетит на Йесона, зашибись!

- Да, Йесон… - я вспомнила своё мимолетное предположение о том, что он специально задержался, дабы отдохнуть от меня. Фантастика, конечно, но тут ещё и жена Донуна осталась дома… что за предательские мысли лезут в голову! Важнее сейчас то, что она может наступить на его больную мозоль и невпопад начать выяснять об отцовстве. Не хотелось бы, чтобы до кого-нибудь дошла информация, как осуществлялось зачатие. Но Йесон точно не проболтается.

- Надо ей позвонить… - мой сосед сделал уверенное движение рукой, но так же уверенно её остановил. – Нельзя же включать тут! Черт, ну черт! И ещё шесть часов нельзя будет!

- Что ты так нервничаешь? – заметила я, как поджимаются его губы и пальцы, до того беспокойно постукивающие, сжались в кулак.

- Ничего. – едва не огрызнулся он, но сдержался. Со мной он до сих пор всегда был вежлив.

- Да ладно тебе, я же не совсем наивная. – выдохнула я, похлопав его ободряюще по тыльной стороне ладони. – Я понимаю, что Сора бросилась прикрывать Йесона от пули не из-за преданности делу и любви к фирме. Она ведь к нему что-то испытывала, когда работала у него.

- Это было давно. От той привязанности ничего не осталось. – Донун отвернулся, осмотрел проход, устремил взор к горизонту, откуда обычно везут еду. В общем, вел себя на все сто как тот, кто говорит не то, что думает.

- Ты ревнуешь, это видно! – не издеваясь, а напротив, стараясь поддержать, озвучила я. – Думаешь, мне тут совсем весело? Твоя жена молодая, красивая и стройная девушка. Если бы я не была обязана ей жизнью Йесона, я бы ещё тогда с ней крупно повздорила по поводу того, какого хрена лысого она сидит в приёмной моего мужа?

- Но Йесон-то ведь никогда в неё влюблен не был! – как обделенный, оскорбился Донун.

- Не был… - «наверное», договорила я про себя. Разве могла я залезть в мысли Йесона? Его отношение ко мне не менялось ни на секунду и ничего не заставляло усомниться в его любви. Но зная этого мужчину можно было предположить что угодно. Он превосходно притворяется, лицемерит, скрывает, обманывает. Он как Мефистофель. Ты думаешь, что он охотится только за твоей душой, а у него таких уже вагон и маленькая тележка. Темная, закрытая от меня сторона его жизни, всегда оставляла во мне кроху сомнений. И до этой минуты эта пикантность разжигала пламя страсти. А сейчас полено полетело в костер ревности. Я впервые за девять лет ощутила укол ревности! Дожила. – Но, ты знаешь, когда мужчина долго придерживается одного курса, то он легко может устать, в конце концов…