Оторва

   Юных красоток украшает всё, даже отборный мат из чудесных губ. Я хохочу, девушка приподнимается и берёт снова в губы успокоившийся член. Не столько её ласкающие движения возбуждают меня, как вид раскрасневшегося лица молодой игруньи, прилипшей снизу к плоти мужчины, который  гордо возвышается на пьедестале, как памятник.

   Мой главный мускул напрягается вновь. Странное дело - минуту назад не хотелось ничего.

   Тут Лариса коварным движением выхватывает из кармана халата крепкую верёвочку и туго перевязывает фаллос у самого основания. Он и так раскалён от длительного трения, а сейчас запылал от перетяжки ещё больше и чудовищно распух. Мне чудится – он трещит, пытаясь вырваться из оболочки. Лариса, склонившись, прихватывает пылающее чудовище губками пару раз: туда – сюда, потом вскакивает:

   - Слезай со стола! Только осторожно.

   Я соскакиваю на пол. Вижу - плутовка держит в руке конец от верёвочки.

   Она быстро скидывает с себя халатик, плюхается пружинистыми ягодицами на вздохнувший стол и, упершись руками о край, со скрипом проскальзывает по полированной поверхности на средину. Распласталась, голова почти упёрлась в зеркало на стене, задирает ноги вверх и раздвигает могучие ляжки. Кончиками пальцев раскрывает сладострастный бутончик. Приглашение ясно без слов. Стоя на выпрямленных до судороги ногах, вонзаю перевозбуждённый штырь в открытую рану, облапив сверху обеими ладонями набухшие шары грудей.

   Жёстко протыкаю, она яростно отзывается размашистыми движениями задницы навстречу. Сумасшествие тел.

   Скоро я чувствую, как изнутри меня, от мошонки до пульсирующих висков, распирает высокое давление. Смотрю через Ларису на себя в зеркало. Лицо и грудь побагровели, как от сплошного ожога. Становится страшно. Пытаюсь вырвать свой член из влагалища, но Лариса не пускает, крепко вцепилась руками в мои ягодицы и шепчет с хрипотцой:

   - Потерпи. Я дёрну, когда надо.

   Вижу, она намотала один конец от узла верёвки себе на пальцы.

   - Дёргай! – кричу я насильнице.

   - Рано, – отвечает она, пристально всматриваясь в моё лицо. Её хамелеоны горят красным цветом, дьяволица пожирает мою энергию!

   Всё, сейчас взорвусь! Тут она резко дёргает за верёвку. Я выстреливаю мощный заряд спермы внутрь влагалища. Тело Ларисы отлетает, ударяется головой о зеркало, оно падает со стены и с дребезгом разбивается на осколки. 

 Мой измочаленный орган враз сникает, пот льёт с меня градом. Прелестная ведьма трясётся и стонет в затяжных конвульсиях на столе, крутя пальцами соски грудей.

   - Прямо война со взрывами, - хрипло шучу я, чуть придя в себя.

   - Ты недоволен? Зеркала жалко?

   - Что ты, моя чудесница!

   Я приподымаю её со стола и легонько толкаю к тахте, сам шатаюсь и спотыкаюсь от усталости.

   - Удивляюсь, – говорю я, после того как мы шлёпнулись на постель, - откуда девушке в пятнадцать лет знать всё это?

   - Откуда? От верблюда! – отвечает она по-детски, - но такое у меня было только с тобой, просто девчонки рассказали об этом способе.

   Без сомнения, сегодня вечер сексуальных открытий.

   Я всё же подозреваю, такое она вытворяла уже с Виктором, но не хочется об этом думать. Однако ревнивая мысль о сопернике не проходит.

   Спрашиваю:

   - Почему вы разошлись с Виктором?

   - Потому, что он никого не любит, кроме себя.

   - С чего ты это взяла?

   - Знаешь, он пригласил меня на групповуху, там какая-то Ленка была, Наташка и пять кобелей, я еле сбежала.

   - Вот как. И больше с ним не встречалась?

   - И не встречусь. У меня есть ты, ты совсем другой.

   - Какой?

   - Добрый, любишь меня.

   Она целует меня в губы, прижавшись всем телом.

   - А над «добрым» можно издеваться? – делано возмущаюсь я.

   - Ещё не то будет! Тебе же нравится, нравится, я вижу!

   - Нравится. Только как ты в пятнадцать лет пришла к познанию вершин наслаждения через муки? – с пафосом восклицаю я.

   - Знаешь, у меня все друзья взрослые мужики. И подруги старше меня, много знают.

   - Тебя Виктор лишил невинности?

   - Нет, другой, ты его знаешь.

   - Откуда?

   - Его все знают – Андрей, вышибала в ресторане.

   - Вот как. Ему тоже лет сорок.

   - Ну да. Мы с подружками заказали столик на мой день рождения.    Предки только что уехали в Волгодонск, я почувствовала себя    взрослой и самостоятельной.

   - Сколько тогда тебе стукнуло?

   - Четырнадцать. Но я смотрелась почти как сейчас.

   - Тёлкой в теле?

   - Вот именно, у меня и кликуха - «тёлка».

   - Сама пошла с ним?

   - Нет. Я напилась, вышла в туалет, а он затащил меня в тёмный, пустой банкетный зал и трахнул на кушетке.

   - Ты, конечно, не сопротивлялась? – ехидничаю я.

   - Что ты! Огрызалась. Кричала: мне четырнадцать лет, будешь отвечать!

   - Не ври. Покажи паспорт, – скривился он.

   - Дурак, какой паспорт, мне только сегодня исполнилось четырнадцать!

   - Все вы врёте! – навалился он на меня и сделал своё дело. Кричать было бесполезно, гремела и заглушала всё музыка.

   - Да – а – а … - представил я картину, но странное дело, вместо жалости к изнасилованной девочке, неожиданно возбудился, перевернул рассказчицу на бок задницей к себе и натянул за талию на болезненный член.

   - Чёрт знает что, - подумал я, задыхаясь в очередном оргазме, - как представлю Ларису с другим, так хочется сразу ей всадить.

   На другой день моя наркота (я попал в полную зависимость от сладкого тела юной нимфоманки, и вся другая жизнь, кроме половых актов с ней, казалась нелепым ненужным фоном), позвонила мне на работу:

   - А я купила тебе подарок.

   - Какой?

   - Придёшь – увидишь.

   - На какие шиши?

   Я знал, что в ящике стенки, куда бросал деньги, осталось только на пару дней до получки.

   - Получила стипу.

   - Вам ещё и платят? - искренне удивился я.

   - Мы же вундеркинды. Не теряй меня, сегодня задержусь, пойду вечером к подруге зубрить алгебру!

   - Тогда я тоже вечером поработаю.

   На моём столе скопилась приличная куча бумаг, работу я забросил совсем, надо было «разгребать».

                                            IX

   Пришёл поздно, часов в десять. Но Ларисы ещё не было. Над столом висело новое овальное зеркало, вместо прежнего прямоугольного. Тёплое чувство нежности к девочке обняло меня.

   - Любит, любит, - шептал я.

   Однако за окном смеркалось, а её всё не было. Я проглотил стакан бюракана, пища в горло не лезла, и вышел на улицу.

   - Где искать Ларису? – думал я, бросая одну сигарету за другой.

   - На её квартире? Бесполезно. Связка ключей брошена на тумбочку рядом с телефоном.

   Всё-таки я вернулся за ключами и дошёл до квартиры девушки в последнем доме на краю города. Но там никого не было.

   - Что случилось? Уже скоро двенадцать.

   Наш город выстроен в лесу, от моего дома он зеленеет через дорогу, и по всем кварталам тоже разбросаны не вырубленные деревья.

   Я перешёл через автобан и пошёл по асфальтовой дорожке вдоль леса.

   Вдруг, я вспомнил про Виктора:

   - Она там! Он же здесь рядом живёт!

   Лихорадочно ускорил шаг. Почудилось: Лариса где–то рядом! Напряжённо всмотрелся в глубину леса. Послышалось всхлипывание, я узнал родной голос и увидел белевшую в темноте шагающую  девушку.

   Она совершенно обнажена и спотыкается о корни деревьев, еле сохраняя равновесие высокой фигуры. Я подбегаю к голой подруге, она падает мне на грудь и рыдает. Её ротик источает неповторимый аромат рижского бальзама. Без сомнения идёт от Виктора – в городе этот напиток не продаётся.

   - Что случилось?

   - Пойдём домой, я замёрзла!

   Девушку на самом деле трясёт, ночь слишком прохладна для обнажённого тела. Я снимаю с себя и одеваю, на Ларису свитер, она, с длинными ногами, кажется наряженной в мини-платье.