Приручить и властвовать (ЛП)

Ее пронзила дрожь, когда она сжалась вокруг него. По его пальцам растеклось еще больше влаги.

Ей нравилась грубость. Черт, может, ему добавить немного боли маленькой киске, пока он был в ней? Довести ее до высшей точки, прежде чем эндорфины подтолкнут ее к тому, чтобы воспарить к небесам.

Сэм бросил беглый взгляд на двух покупателей, которые стояли поблизости, и, отстранившись от Линды, прошел к своему месту. Даже отвернувшись, он мог чувствовать ее дыхание. Ощущать, как боль в ее грудях схлынула, но еще удерживалась недавним воспоминанием. Сэм тонко воспринимал то, как она жаждала большего.

Мгновение спустя он взял трость. Пора разогреть ее. Постепенная, медленная подготовка. Черт бы их побрал за отсутствие в комплекте его любимых игрушек. Что ж, слабое воздействие тоже может очень неплохо возбудить.

Начал он со скользящих движений ротанга по ее ногам, давая ей насладиться гладкостью трости, ее твердостью, прежде чем провести ею спереди и вверх по телу.

Линда напряглась.

- Правильно, девочка. Это трость. Но больно будет не от нее. Это всего лишь разминка перед хлыстом.

Слегка постукивая, изредка порхая по ее коже, подобно перышку, он пробуждал ее кожу на спине, ягодицах и бедрах. Он двигал свободной рукой вслед за тростью, и ее мышцы постепенно утратили напряженность.

Ее дыхание замедлилось.

Он увеличил силу, придерживаясь мощи обжигающего укуса вместо полноценного удара. Ее тело оставалось расслабленным, и, благодаря едва заметному изгибу ее губ, он понял, что звуки легкой порки тростью доставляли удовольствие им обоим.

Ее попка стала приятного розовато-красного оттенка, цвет, который вызывает у Дома желание приложить руку, чтобы проверить, сможет ли он придать ему более темный оттенок. Игра света попросту не сделает это за него. Сэм мельком глянул на часы. Как долго он еще сможет тянуть время? Он приметил служителя, разговаривающего с покупателем бросающего хмурые взгляды в его сторону. Недолго.

Отбросив трость в сторону, Сэм поднял хлыст. «Язык дракона» не его фаворит, но это хороший выбор в ограниченном пространстве. Около трех футов скрученной кожи, переходящей в мечевидную форму и заканчивающейся характерным острым кончиком. Во всяком случае, кожа на нем была достаточно тонкой и гибкой. Размяв плечи и расслабив руку, Сэм несколько раз щелкнул хлыстом, улавливая ощущение, рассчитывая точность, улыбаясь каждый раз, когда Линда вздрагивала от звука негромкого щелканья. Намного легче, чем плеть - он мог играть с этим сутки напролет.

Затем Сэм нанес удар, наслаждаясь шлепающим звуком от соприкосновения с ее кожей, он прошелся вдоль и поперек ее спины, задницы, бедер, завершая разогрев в среднем диапазоне боли. Он перешел на нужный ритм, заметив, как тело Линды начало покрываться испариной. Ее дыхание становилось глубже, когда он замедлял удары.

Сэм остановился и быстро шагнул вперед так, чтобы потеря хлыста компенсировалась его рукой на ее плече, давлением его тела на спину. Трение с его грудью и пахом должно дать ей ощущение боли, нахлынувшее волной отовсюду и заполнившее раскрасневшуюся поверхность кожи, что сильно отличается от одиночных ударов хлыста. Ее вздох чувствовался так, словно она схватила его за яйца.

Затем, проверив ее ограничители и кровообращение, он повернул ее голову, чтобы заглянуть ей в глаза.

- Ты все еще со мной, Линда?

Она моргнула и по-настоящему улыбнулась ему.

- Это мое имя. Вы использовали мое имя.

Одно это могло вырвать мужское сердце прямо из груди.

- Это то, кем ты являешься. Линда.

Он поцеловал ее в щеку и заставил вернуться к сцене, захватив ее губы, выводя из беспечного настроения и подводя к жесткости и требовательности. Ее тело растворилось в нем, затем зажглось от возбуждения, когда он обхватил ее груди и начал дразнить твердые вершинки, пока они не стали еще более твердыми, выступающими, но бархатисто мягкими на ощупь; большой размер груди наводил на мысль, что Линда вскармливала детей грудью. Он жаждал припасть к ней своим ртом.

Вместо этого он провел рукой вниз к ее киске, мокрой и припухшей. В безотчетном порыве отстраниться от близости, ее мягкая попа потерлась прямо о его член, заставив ее снова податься вперед на его пальцы. Затруднительное положение для маленькой сабы.

Но он решил это за нее, устранив альтернативу, подавшись вперед, ограничив в перемещении и одновременно проникнув в нее пальцем. Словно в горячие, влажные ножны.

Он чувствовал, как ее возбуждение, ее потребность боролись с желанием отдалиться, заставить себя спрятаться от него. Линда издала звук, который он не смог истолковать, а после прошептала: - Нет. Не надо.

Ее слова были опровергнуты низким стоном, который она исторгла.

- Ты молишь о пощаде, девочка? - прошептал он, слегка сжимая ее клитор и скользя в ее влажную глубину.

Тяжело дыша, она медлила.

- Да, - сказала она, а затем покачала головой. - Нет.

- Тогда мы продолжаем. Ты готова к реальной боли?

Ее лоно сжалось вокруг его пальцев, и он усмехнулся.

Подхватив драконий хлыст, Сэм выполнил серию ударов, вверх и вниз по ее телу, возвращая на тот уровень боли, где она была раньше. Затем кончиком хвоста, который он держал в свободной руке, он шлепнул ее поперек поясницы, как свернутым полотенцем. Кончик хлыста больно задел ее. По коже прошла дрожь за долю секунды до того, как женщина дернулась. Она исторгла рыдание, и он улыбнулся.

- Не те же самые ощущения, правда, мисси? - Щелк, щелк, щелк. – Чувствуется так, словно удары наносятся кнутом?

Щелк, щелк, щелк. Первая слеза брызнула на пол, потом еще. Хвост дракона стегал, спускаясь вниз по задней части ее бедер в виде радующих глаз красных полос, узкая полоска кожи издавала удовлетворяющие слух щелчки. И снова вверх по ее ногам, ее попке, ее спине. Наконец, из ее горла вырвался первый судорожный крик.

- Вот это хорошая девочка. Дай мне больше.

После, сбавив обороты на не слишком долгое мгновение, он довел ее до боли, до криков, которые ублажали его душу и сжимали его член в тисках вожделения. К тому времени она погрузилась в поистине глубокий сабспейс, полностью открываясь для него.

Ее хриплый всхлип отозвался в его яйцах.

Он продолжил дальше, теперь внимательно наблюдая. Стоп-слово не стоит и гроша, если саба не в состоянии использовать его. Он расслабился, завершая то, что они оба хотели. В чем нуждались. При этом медленно сглаживая, смягчая удары. Возвращая ее.

От пота ее кожа стала блестящей, словно покрытая маслом. Ее голова обвисла рядом с поднятой рукой, тем не менее, ее ноги по-прежнему удерживали большую часть веса. Да, она была не чужда бондажу и боли. Он бросил хлыст и передвинулся ближе к ней, ощущая себя хищником, преследующим добычу, но также и мужчиной, желающим понравиться женщине. Садистом. Доминантом.

Сэм провел руками по ее телу, довольный результатом, и он ощутил еще больше удовольствия, услышав ее затрудненное дыхание, когда плотные мозоли на его ладонях царапнули ее разгоряченную кожу. Ее попка толкнулась назад, как будто умоляя. Он выпрямился и повернул голову Линды к себе. Все еще по большей части в сабспейсе. Возбужденная и нуждающаяся.

Будь он проклят, если трахнет ее здесь, но он мог хотя бы подарить ей разрядку, дать облегчение. И хотя ему придется походить со стояком какое-то время, это не в первый и не в последний раз. Сэм укусил ее за шею, напоминая ей о своем присутствии, эмоционально привязывая так, чтобы удержать связь с ним, не давая ей ускользнуть.

- Ты подарила мне свою боль, - его голос прозвучал хрипло. - Теперь подари мне свое наслаждение.

Грубые ласки ее груди вырвали из нее стон. Он потянулся вниз к ее припухшей, влажной киске, которая была полностью в его власти. Ее тело демонстрировало желание, а глаза отражали ее покорность.

Окружив ее своим телом, ощущая напряжение ее мышц, слыша слабые звуки внутри ее горла, он погладил ее налившийся клитор, вознося сабу все выше и выше. Могло ли что-нибудь принести большее удовольствие, чем стоны после криков? Он держал ее на краю, наслаждаясь мелкой дрожью внутренней поверхности ее бедер, зажимающих его широкое запястье, а затем начал ласкать уверенно и жестко.