Я тебя научу (СИ)

Смотрю на тебя, потом встаю и открываю холодильник:

- Соби, что разогревать на ужин?}

}11.

- Уфф, - я падаю на кровать, широко раскинув руки. - Как мы куда-то пойдем?

- А что? - ты оглядываешься, убирая в стенной шкаф пылесос. - Что нам мешает?

- Ничего, - я с усилием сажусь, в теле ноет каждая жилка. - Просто после такой уборки хочется лечь и не вставать.

- Ну что ты, - вид у тебя до противного бодрый. - Сейчас вымоешься - и почувствуешь, что сил у тебя еще много.

- Если я вымоюсь, то лягу спать, - хмыкаю я. - Соби, нет, правда - чем мы занимались чуть ли не три часа?

Ты подходишь к кровати, устраиваешься напротив меня:

- Уборкой. Перед Новым годом всегда полагается ее делать, кажется, вчера ты был не против.

- Если б я представлял, что это будет так масштабно, ни за что бы не согласился, - я подтягиваю колени к груди, кладу на них подбородок. - Теперь усну на вечере!

Ты смеешься и тянешь меня за кошачье ухо:

- Вряд ли, Рицка.

Я вытаскиваю ухо из твоих пальцев:

- Пользуешься, что у меня нет сил?

Ты гладишь меня по голове, очень быстро, и встаешь:

- Это поправимо.

- Соби, ты куда?

- Попробую вернуть тебе энергию, - отзываешься ты уже из ванной.

Надеюсь, ты не собираешься меня мыть? Я тебе ни за что не позволю. Я вспыхиваю при этой мысли и закрываю руками щеки. Спустя пять минут ты возвращаешься:

- Иди, - от тебя чем-то пахнет. Я принюхиваюсь, а ты улыбаешься: - Вот именно. Иди в ванну, там этого запаха больше.

- И зачем? - с подозрением осведомляюсь я, слезая с кровати. - Я же не Юйко, чтобы всякие ароматические штуки в себя втирать!

- Тебе не понадобится ничего втирать, - терпеливо отвечаешь ты, ненавязчиво подталкивая меня в спину. Я взглядом даю тебе понять, что чувствую эти манипуляции, но ты и не думаешь прекратить. - Это соль с экстрактом полыни. У нее тонизирующий эффект, - поясняешь, впихивая меня в ванную и закрывая за нами обоими дверь.

Ты что - собираешься остаться?! Стою спиной к тебе, подбираю слова, чтобы выгнать, и не могу выдавить ни звука. Ты… Я… Ты не…

- Я принесу чистое полотенце, - раздается твой голос, и ты выходишь.

Я оборачиваюсь. Ну и хорошо.

Ты снова открываешь дверь, вешаешь на крючок большое махровое полотенце:

- Рицка, время четвертый час, ты еще должен будешь обсохнуть и остыть. Давай скорее. Увидишь, станет лучше.

Ты не такой уставший, хотя пылесосил даже стены, докуда мог дотянуться, а потом мыл пол. Я только наводил порядок и протирал пыль. И все равно у меня глаза закрываются, а ты…

Я раздеваюсь, встаю под душ и намыливаюсь. Потом забираюсь в ванну - она большая, можно не поджимать коленки. От воды поднимается вкусно пахнущий пар, мышцы постепенно расслабляются, и школьный вечер уже не кажется испытанием. К тому же мы идем вместе.

У тебя нет игрушек в ванной. А мой утенок остался у мамы. Смешно, наверное. Мальчишка в тринадцать лет купается с игрушкой. Но до тебя этот утенок был моим почти единственным слушателем и собеседником. Кроме Сэймэя.

Мысль о нем причиняет такую боль, что я прогоняю воспоминания. Я не буду думать. Не буду. Никогда.}

}В полотенце при желании, наверное, даже тебя можно замотать, такое оно огромное. Кипенно-белое, мохнатое, я вытираю голову, хвост, потом завертываюсь в него, как в тогу. Одеваться не хочется.

Я прикусываю губу. Если выйти так… ты ничего не скажешь, не сделаешь, дело не в этом. Просто будет нечестно. Потому что я тебя с голыми руками и шеей никогда не вижу. Ты всегда в водолазках или туниках с длинным рукавом, у тебя всегда бинты. Я не хочу, чтобы ты меня видел, а я тебя…

Так. О чем я думаю вообще! Торопливо натягиваю толстовку, домашние штаны и иду в комнату:

- Соби, я закончил, ванна свободна.

Ты поднимаешь голову от книги:

- Хорошо, спасибо. Как ты себя чувствуешь?

- Лучше, - неохотно признаю я. - Только теперь пахну, как веник из травы!

- Ничего, - ты улыбаешься, - это приятный запах. Если хочешь, где-то в шкафу был фен.

- Фен? - я твоим движением поднимаю брови. - У тебя еще и фен есть?

- Давний подарок, - отвечаешь ты коротко.

Я не задаю вопроса, но ты понимаешь.

- Рицка… - ты пожимаешь плечами.

- От кого? - говорю я вслух. - От Сэймэя?

Опущенные ресницы и сжатые губы.

- Да.

- Ясно, - я быстро отворачиваюсь. Кажется, у меня не выйдет научиться твоему непроницаемому выражению лица.

Ты смотришь на меня, я чувствую, но не подходишь.

Заставляю себя развернуться и встретить твой взгляд:

- Иди мыться.

- Рицка, - начинаешь ты, нахмурившись.

- Опоздаем же! - прерываю я быстро. - Мне не нужен фен, у меня короткие волосы, полчаса и сухие. Иди!

- Ладно, - ты киваешь, явно не убежденный, и скрываешься в ванной.

Сэймэй ведь и для меня был самым близким человеком. Почему мне так тяжело узнавать, что у тебя есть что-то, напоминающее о нем? Ведь больше всех о Сэймэе тебе должен напоминать я.

Ты выходишь из ванной спустя десять минут, вытирая потемневшие от воды волосы полотенцем. Я наблюдаю за твоими движениями:

- Так высуши! Мне же предлагал!

- У меня тоже быстро сохнут, - ты подходишь и останавливаешься около окна в двух шагах от меня. - Рицка, если тебе неприятно…

- Это не мое дело, - я трясу головой. - Не надо. Ничего не говори.

Ты опускаешь полотенце на плечи и вглядываешься в мое лицо. И молчишь.

Я вздыхаю и обнимаю тебя, зарываюсь носом в твой пуловер. Теперь ты тоже пахнешь травяной горечью.

Твои ладони на моей спине вздрагивают, потом ты осторожно тянешь меня за волосы на затылке, вынуждая поднять голову. Я зажмуриваюсь. Я знаю, что ты сделаешь.

Мне иногда кажется, что от твоих поцелуев у меня уже должны отпасть кошачьи уши.}

}*