Звуки одинокой флейты (СИ)

Девушка чуть качнула головой, как бы выражая недоумение относительно подобного поведения, но ничего спрашивать не стала. Спустя несколько минут пара уже ехала в небольшой двуколке, которой правил Иван, лихо сдвинув тяжелую, далеко не новую, шапку на затылок.

- Домчу с ветерком, господа, - крикнул он им, подстегивая лошадей. - Будьте уверены.

- Лучше поосторожней, Ваня, - недовольно произнесла Александра Даниловна, когда при очередном повороте, в который юноша влетел со свистом, не удержавшись, повалилась на графа. - Простите, - это уже было сказано, обращаясь к мужчине.

Григорий Петрович лишь кивнул, чувствуя одновременно и радость от поездки, и какое-то напряжение, которое казалось зависло между ним и девушкой.

- Расскажите мне про Рогожино, - попросил он спустя несколько минут.

- Особо рассказывать нечего, - девушка спрятала руки в вязаных рукавицах в небольшой муфте. - Городок на несколько улиц и двадцать-тридцать домов. Ближайший к Березе, где можно купить относительно свежие газеты или получить посылку из столицы. Также там есть и аптека.

- Вы провели в имении все свое детство?

- Если вы спрашиваете, помню ли я родителей, - холодно произнесла Сашенька, - то нет, не помню. Меня воспитал и вырастил Андрей Фомич Воложин.

- Простите, Александра Даниловна. Я никаким образом не хотел вас обидеть или задеть.

- Пустое, - девушка отвернулась от собеседника, устремив взгляд на проносящиеся мимо леса. - Через несколько часов будем на месте.

Дальнейший путь прошел почти в полном гнетущем молчании и девушка уже успела пожалеть, что в своем стремлении угодить дяде, согласилась на эту поездку. Мельком Александра Даниловна бросала взгляды на графа, стараясь разобраться в том, зачем его вызвал князь, а точнее, признаваясь в этом только самой себе, понять, наконец, почему присутствие этого мужчины выводило ее из душевного равновесия.

Несомненно, Григорий Петрович был хорош собой, умен и обаятелен, но Сашенька никогда не увлекалась мужчинами подобного типа. А особенно настораживал какой-то особый ореол вокруг графа - в нем чувствовалось нечто такое, что виделось ей опасным, пугающим. Нет, конечно, Гордон не казался злым или жестоким человеком, просто девушку терзало некое предчувствие, что этот мужчина изменит ее жизнь и принесет много горя. Такое ощущение порой, бывает, возникает необоснованно, и из ниоткуда, но Сашенька с детства привыкла доверять подобным чувствам, одолевающим душу. Ведь обычно все, что подсказывала ей интуиция в скором времени сбывалось. Так было с родителями, но чаще все же проявлялось в каких-либо мелких случаях.

Последний взгляд, который девушка позволила себе бросить на мужчину, перед тем как они приехали, был полон зарождающейся затаенной неприязни, будто граф уже чем-то расстроил ее.

- Прибыли, Александра Даниловна, - Иван остановился недалеко от постоялого двора в Рогожино. - Я вас тут подожду, коней покормлю и почищу.

- Хорошо, - девушка чуть кивнула и, не дожидаясь пока граф подаст ей руку, сама споро выбралась из двуколки.

- Куда теперь, Александра Даниловна?

Мужчина и не подозревал о том, какие чувства одолевали его спутницу на протяжении всего пути, поэтому был спокоен и расслаблен, и, возможно, немного очарован. Тогда как Сашенька всеми силами старалась вытравить из своих мыслей графа, тот наоборот не мог перестать думать об Александре Даниловне. Будучи старше и опытней, Григорий Петрович явственно понимал, какое чувство завладевает им, хотя не мог вспомнить, чтобы влечение к кому-то было столь сильным. Нет, эта девушка особенная и эмоции, которые заполняли сознание графа, проникали много глубже, чем в другие разы, когда он увлекался представительницами прекрасного пола.

Их мысли, столь диаметрально противоположные и сложные, тем не менее были друг о друге.

Спустя час пара обошла Рогожино вдоль и поперек, дважды заглянув в библиотеку и на местную почту. Саша откровенно скучала, а граф чувствовал себя неуютно, не понимая то ли он нежеланен для девушки, то ли ее беспокоит что-то другое.

- Вы чем-то озабочены, Александра Даниловна? - решился он, наконец, спросить по прошествии еще десяти минут.

- С чего вы взяли? - девушка чуть поморщилась и окинула мужчину придирчивым взглядом.

- Стоило нам выйти из аптеки, как вы уже оглянулись несколько раз и все в одну и ту же сторону.

- Вы чересчур наблюдательны, - вздохнув, произнесла девушка, а потом продолжила. - Ну что ж, слушайте: недалеко от аптеки я заприметила Никиту Андреевича.

- Сына князя? - удивился Гордон.

- Его, - Сашенька чуть кивнула.

- И чем же он так привлек ваше внимание? - поневоле в голосе графа промелькнула нотка ревности, которой удивился даже он сам.

- Понимаете, - девушка задумалась, так как, с одной стороны, все еще опасалась Григория Петровича и предчувствия связанного с ним, а, с другой, поневоле доверяла мужчине. - Никита Андреевич не очень хороший человек, и я точно знаю, что сегодня он собирался остаться в имении. А раз тайком решил выбраться в Рогожино, то непременно что-то задумал. Я была вынуждена с малолетства общаться с этим мужчиной, и он всегда думал только о себе, не говоря уже о том, что без выгоды для собственной персоны и пальцем не пошевелит. Меня терзает нехорошее предчувствие относительно его присутствия в городе.

Последнюю фразу Сашенька произнесла в отчаянии, остановившись и устремив взгляд голубых глаз на мужчину. Она как будто молила того о помощи, понимании, и граф поверил ей. Можем ли мы его винить? Кто бы устоял перед стремлением столь чистого и открытого сердца?

- Что вы предлагаете? - спросил он минуту спустя.

- Давайте проследим за ним? Подслушаем?

- Хорошо, - мужчина кивнул, чуть помедлив, - идемте.

Стараясь не особо выделяться, пара двинулась в обратную сторону к аптеке. Стоило им подойти к одному из окон здания, выходящему на улицу, как дверь тут же распахнулась, выпуская наружу Никиту Андреевича, который быстро оглянувшись, поспешил в сторону почты.

- Идемте, - не отдавая себе отчета, девушка двинулась следом за младшим Воложиным, схватив графа за запястье и потянув за собой.

Мужчина ничего не сказал и лишь молча пошел вниз по улице. Спустя еще несколько томительных минут они, наконец, смогли затаиться у задней двери почты и подслушать разговор Воложина с Авгапием Степановичем Седых - местным управляющим.

- Что вам, князь? - мужчина чуть подался вперед, навалившись на стойку и цыкнув на зазевавшихся мальчишек.

- Как договаривались, - Никита Андреевич завел руку за пазуху и извлек оттуда плотно перевязанный бечевкой конверт.

- Не изволите ли передумать? - Седых даже не прикоснулся к протягиваему предмету. - Все-таки ваш папенька, как понимаю, не в курсе дел.

Последняя фраза была произнесена скорее как утверждение, нежели как вопрос. И это заставило Воложина побагроветь и начать в бешенстве раздувать тонкие, дряблые ноздри, отчего мужчина стал выглядеть еще более отталкивающим, чем раньше.

- Не вашего ума дело! - чуть прикрикнул Никита Андреевич. - Вы либо исполняете уговор, либо я найду другого.

- На вашем месте, - Авгапий Степанович медленно выпрямился за стойкой, в итоге оказавшись почти на полторы головы выше Воложина и почти вдвое его шире, - я бы попридержал язык, мил господин. А то в Рогожино улицы узкие, темные, вдруг не разойдемся?

Никита Андреевич весь как-то сразу сдулся, словно шарик из которого выпустили воздух, и даже отступил на шаг назад.

- Авгапий, ну да что вы, - в защитном жесте мужчина поднял руки, - вспылил, с кем не бывает? Просто мне дюже как нужно, чтобы деньги попали на ипподром к будущим скачкам.

- Проценты здесь? - взяв конверт и взвесив его на ладони произнес Седых.

- Само собой, - Воложин даже чуть кивнул, - все как и договаривались.

- Тогда желаю вам не проиграться, мил господин, как было в прошлый раз, - хохотнув, произнес Авгапий Степанович.