Тайны любви

— По-видимому, да, вы верно поняли… — бормотал Арман, не в силах набраться решимости и оттолкнуть руку Фернанды. — И наоборот: не считается умышленным препятствием, если вы не сможете приласкать этот персик по той причине, что я уже разломил его надвое и упиваюсь им.

— За меня не беспокойтесь, — на губах Фернанды играла улыбка, а руки делали свое дело, — потому что проиграете вы, а не я. Вам не удастся запихать это в Сюзетту.

— Посмотрим, — вяло ответил Арман, глядя, как она растирает в ладонях темно-красный кокон. — А пока перестаньте делать то, что вы делаете.

— О, пожалуйста, — мягко сказала она. Разомлевший от удовольствия Арман почувствовал себя так, будто мир перевернулся. Ему с трудом верилось, что он произнес эти слова, что он сам попросил красивую женщину перестать играть с ним!

Руки Фернанды остановились, но она еще не покончила с ним.

— Мои груди… — она повела плечами, чтобы нагие красавицы покачнулись, — вы еще ни разу не сказали мне, как они хороши, хоть и пытались поцеловать, когда я сидела у вас на подлокотнике кресла.

Арман взглянул на ее грушевидные груди и ощутил, как предмет его гордости подпрыгивает в руках Фернанды.

— Вы называете мужчин тиранами, но здесь настоящий тиран — вы, сударыня!

— Вы кое-чему научились, — усмехнулась она. — Маленькая награда вас еще сильней вдохновит. Чем бы нам воспользоваться? Ах, вот чем — займитесь любовью с моими трусиками, Арман!

Несмотря на все происшедшее между ними, она впервые назвала его по имени. Этот намек на новую ступень близости, как и было задумано, оказал сильнейшее воздействие на Армана, и его орудие мощными рывками устремилось в темно-красный шелк, который сжимали ее пальцы.

— Приятно? — ласково спросила Фернанда. — Как будто вы это делаете с моей игрушечкой, правда? Вы никогда не будете к ней ближе, чем сейчас, Арман!

Но он уже не слышал ее, погрузившись в безмерное наслаждение. Глухой стон сорвался с его губ, судорога прошла по телу, и он принес дань ее власти — большую, чем мог вообразить. Голова Армана запрокинулась, глаза закрылись, — а Фернанда задумчиво смотрела вниз, на свои темно-красные трусики, обернутые вокруг его подпрыгивающего орудия. Последнее содрогание — и на тонком шелке расплылось темное пятно.

— Похоже, вы сегодня уже не заинтересуетесь Сюзеттой, — сказала она, широко улыбаясь.