Моя душа (СИ)

В туарегском обществе женщины пользуются большим уважением. Девочки с раннего возраста учатся читать и писать, их поощряют к получению образования. Попав во Францию я поступила в Университет Монпелье, а Зубери, с женой Мудивой, устроились работать в кафе, на территории этого пляжа.

По религии туареги ‒ мусульмане-сунниты, но несмотря на то, что исповедуют ислам, где разрешено многоженство, настоящий туарег женится только один раз в жизни. Однако во Франции Зубери встретил и влюбился в трёх красавиц сестёр, своих соплеменниц, вынужденных скитаться по чужим странам. Мудива согласилась принять их в свою семью в качестве помощниц, или по-простому ‒ младших жён Зубери. Так он стал вождём племени, но власть вождя не безгранична, большинство решений принимается собранием и Мудива, как старшая жена ‒ мать-аменокаля, может наложить запрет на выполнение любого его решения.

Познакомившись с Адаез поближе мы спросили её о невероятных размерах полового члена Зубери, и она нам с охотой поведала историю происхождения этого «гиганта».

В некоторых африканских племенах считают, что дух Божий обретается в мужском половом члене, поэтому прибегают к различной ритуальной практике изменения формы члена, чтобы тем самым добиться духовного единения с фаллическими божествами. Для этой цели они выбирают очень молодых мужчин и постепенно увеличивая вес груза, подвешенного к концу их членов, растягивают до невероятной длины ‒ случается даже до 90 сантиметров, но из-за того, что он так растянут, член практически бесполезен для выполнения основной половой функции.

В связи с происшедшими в стране событиями, Зубери вынужден был прервать эту практику и теперь длина его члена, в спокойном состоянии, достигает всего-лишь 36 сантиметров, но Зубери об этом вовсе не жалеет, а его жёны тем-более ‒ ведь член остался вполне пригодным для коллективного пользования.

Габриэла

Обеспокоенные длительным отсутствием наших итальянцев, мы решили найти их и узнать почему они уже несколько дней избегают нас. Повязав на бёдра косынки мы неторопливо прогуливались вдоль берега, но, не пройдя и ста метров неожиданно столкнулись с Риккардо.

‒ Что-то вас давно не было видно, не хотите к нам зайти в гости? ‒ кокетливо повертела перед ним своей задницей Галка.

‒ Хотим, ‒ смущённо глядя на неё, ответил Риккардо. ‒ Но сегодня у нас это вряд-ли получится. Завтра на пляже будет проводиться конкурс «Миss Nude», боюсь что мы будем до самого утра устанавливать на берегу сцену.

‒ Может всё же вырветесь на часок? Поучите нас плавать?

‒ Постараемся, ‒ взволнованно ответил Риккардо и посмотрел на часы. ‒ Через час у нас обед, мы к вам обязательно подойдём.

‒ Будем ждать, ‒ кивнула ему Галка и мы, довольные результатом, пошли к нашему «африканскому племени».

За несколько дней, проведенных на нудистском пляже, я перестала стесняться своей наготы и к наготе окружающих меня людей стала относиться вполне спокойно, нагота для меня стала обычным и довольно приятным состоянием. Мне нравилось ходить голой, нравилось внимание к моему телу, меня это пьянило, рождая эйфорию, сродни оргазму, я восхищала всех своей смелостью и откровенностью, с удовольствием демонстрируя мужчинам свои, ничем неприкрытые, женские прелести. Правила поведения, о которых мне рассказывала Галка, на пляже соблюдались крайне редко, да и как их можно было соблюдать, если вокруг столько голых людей? В обнажённом виде намного проще заводить знакомства, ибо с первого взгляда можно разглядеть мужские достоинства, а при желании и потрогать их рукой, не заморачиваясь правилами общественной морали, ведь нагота это гармония души и тела, на которую не оказывает влияния мораль и нравственность общества, в котором мы находимся.

Однажды я обратила внимание на одну молодую семью ‒ папу, маму и двух детей ‒ мальчика и девочку 12-14 лет, расположившуюся невдалеке от нас. На первый взгляд ничего странного в их поведении не было, но, понаблюдав за ними повнимательней, я была поражена свободой сексуального поведения в их семье. Разговаривали они на незнакомом мне языке. Галина, прислушавшись к ним, сказала, что это нидерландский.

‒ Так они из Голландии? ‒ переспросила я тогда у Галки.

‒ Из Голландии? ‒ удивлённо посмотрела она на меня. ‒ Голландия это всего лишь две небольшие провинции Нидерландского королевства. Моя бабушка выходец из Нидерландов, поэтому я прошу тебя почтительно относиться к родине моих предков! ‒ обиженно ответила Галка и отвернулась от меня.

Так вот, постоянно крутившийся возле мамы мальчик, нечаянно обсыпал её песком.

‒ Что ты делаешь, Хэнрик?¹⁷ ‒ приподняв шляпку, возмущённо вскрикнула дремавшая на шезлонге мама. ‒ Бери теперь вытирай.

Мальчик тут же принялся тщательно сметать с её груди песок.

‒ И кремом хорошо смажь, ‒ протянула она ему тюбик с кремом и натянув на глаза шляпку, откинулась на шезлонге.

Выдавив из тюбика крем, мальчик принялся тщательно растирать его на пышной груди мамы.

‒ Ну, хватит уже! ‒ остановила она сына, увлечённо тискавшего её грудь. ‒ Теперь животик мне смаж.

С неохотой мальчик убрал руки с маминой груди и стал наносить крем ей на живот. Дойдя до лобка, он остановился. Мама приподняла шляпку, взглянула на сына, с интересом разглядывавшего её складочку между ног и, игриво улыбнувшись, широко раскинула ноги. Мальчик нерешительно протянул руку и осторожно погладил её пухлые половые губы. Детский член мальчика тут же поднялся. Хэнрик смущённо посмотрел на маму.

‒ Молодец! ‒ с интересом разглядывая возбуждённый член сына, похвалила его мама. ‒ Теперь можешь сходить искупаться.

‒ Пошли тоже поплаваем, ‒ повернулась она к мужу, разговаривавшему с дочкой и взяла в ладонь его крепкий, толстый член.

‒ Не хочу, ‒ осторожно убрал он её руку, смущённо поглядывая на дочку. ‒ Иди с Хэнриком поплавай.

Обиженная отказом мужа, она поглубже натянула на глаза шляпку и откинулась на шезлонге, а папа с дочкой продолжили прерванный разговор. Через какое-то время к ним подошёл молодой мужчина.

‒ Привет Филипп! ‒ дружески похлопал он по плечу папу. ‒ Привет Клара! ‒ присаживаясь возле мамы, поцеловал он её в щёчку. ‒ Как дела, Катрин? Почему не купаешься?

Мужчина разговаривал на английском и теперь всё, о чём они говорили, мне было понятно.

‒ Мы с папой не купаемся, потому что мы заняты.

‒ Да? ‒ удивлённо спросил мужчина. ‒ И чем же вы заняты?

‒ Мы говорим о нашей маленькой пони, ‒ серьёзным тоном ответила Катрин. ‒ Адель последнее время выглядит очень грустной. Нам кажется ей очень нужен жеребчик.

‒ Вот как? ‒ улыбнулся мужчина. ‒ Значит вы купаться не пойдёте?

‒ Я пойду, ‒ подала ему руку мама.

‒ Мне кажется, нашей маме тоже нужен жеребчик, ‒ глядя им вслед, тихо сказала Катрин. ‒ А ты, папа, уже совсем красный. Давай я тебя кремом смажу.

Катрин выдавила из тюбика крем и принялась тщательно растирать его на плечах, груди и животе у папы.

‒ Ты не боишься отпускать маму одну купаться с Лоренсом?

‒ Нет, ‒ пожал плечами папа. ‒ Ты же знаешь, что Лоренс давний друг нашей семьи.

‒ Знаю, ‒ кивнула Катрин, смазывая папе ноги. ‒ Только смотрит он на маму, совсем не как друг.

‒ Не как друг? ‒ удивлённо посмотрел на неё папа. ‒ А как?

‒ Как ты на нашу новую кухарку Гертруду, ‒ ответила Катрин, выдавливая себе на руки крем. ‒ Хочешь я тебе ЕГО тоже смажу? ‒ спросила Катрин и недожидаясь ответа, обхватила своей маленькой ладошкой папин толстый член.

‒ Лида, а как ты относишся к Лоренцо? ‒ неожиданно прервала мои воспоминания Галка. ‒ Он тебе нравится?

‒ Почему ты об этом спрашиваешь?

‒ Да так… ‒ пожала она плечами, ‒ ты занимаешься любовью и с мужчинами и с женщинами… может тебе не важно с кем это делать, лишь бы получать удовлетворение?

‒ А тебе важно?

‒ Ну, я женщина в возрасте, а с возрастом женщины больше нуждаются в сексе. После смерти мужа у меня были и мужчины и женщины, у меня в этом деле уже большой стаж, но ведь у тебя опыта сексуального общения совершенно нет, а ты согласна давать всем подряд…