Мелодия распада (СИ)

Кириа не помнил, как начал работать - руки собирали детали на автомате, взгляд плавно скользил по знакомым катрийским схемам, над которыми он просиживал ночи на втором курсе университета. А уши тем временем… уши ловили каждый шорох за пределами коробки, в которую Кириа посадили, словно бабочку.

Он каждый раз замирал, когда снаружи доносились разговоры на вражеском языке. Руки зависали над работой, глаза крепко зажмуривались. Пленный превращался в слух. Сейчас кто-нибудь решит проверить крематорий и придется… придется… а потом этот кто-нибудь выключит свет, и Кириа останется в темноте, среди мертвецов, среди этого страшного запаха. Больше свет включать будет нельзя… придется сидеть среди мертвой пустоты. Или продолжать покоиться на ней, если не найдется сил подняться. За всеми событиями и переживаниями Кириа позабыл, что не спал ночь и целый день не разгибал спину, почти не ел.

Отоспаться после долгого бодрствования ему не дадут, как когда-то давно и далеко - родители. Всепонимающие и всепрощающие родители, что позволяли спать до полудня своему маленькому гению. Кириа всхлипнул, глядя на готовое изделие. Он так и не понял, как собрал его - пришел в себя лишь однажды, когда сжимал в пальцах магноль. Кириа смотрел на обломок сплава и ощущал, как место страха занимает решимость. Казалось, что вся его судьба движется к неизбежности, пусть даже неизбежность столь ничтожна. Он прикрепил магноль и понял, что исполнил свою часть договора. Теперь можно донести на врача в случае, если тот решит не помогать Энэжи. И скорее всего, Рамфоринх знает об этом.

А если знает, то наутро Рамфоринху правильнее было бы пристрелить единственного свидетеля. Решимость выпарилась из сердца узника. В эту же секунду он услышал, как кто-то спускается по лестнице. Кириа сжал в ладони аппарат и взмолился, чтобы подошедший оказался Рамфоринхом. Уши жадно ловили ожидаемый стук, а руки тихо и быстро укладывали собранный плеер в ящик стола и прикрывали желтыми листами.

Стука не последовало. Ключ вошел в замок, скользнув зубьями по металлу.

========== 4. Откуда берется эталон мелодий? (1) ==========

Родители и воспоминания детства выводят эталон мелодий.

***

Кириа зажал рукой рот, поднялся со стула на дрожащих ногах. Послышался щелчок первого оборота - сердце конвульсивно сжалось, тело качнулось к стене. Колени подкосились, и Кириа рухнул поверх ближайшего нагромождения, замер, отвернув лицо от входа, но ощущая под собой органические изгибы. Вплотную лежал молодой красивый сородич, вернее, только голова, но ее хватало. В порыве молчаливой истерики Кириа показалось, что веки мертвеца дрогнули.

Еще щелчок, недолгая возня с ключом, и дверь распахнулась, впуская посетителя. Кириа почувствовал, как теряет сознание, тело плыло, подхваченное мертвыми руками. Мороз отступил - все отступило перед обволакивающим ужасом. Мозг кричал: “Бей и беги! Бей и беги!”, но некого бить и некуда бежать. Волны адреналина разрушали каждую клеточку организма, сушили и жгли сердце. Секунды казались вечностью, обрывки самопальных молитв обращались к небесам с просьбой увести посетителя как можно быстрее прочь. Кириа надеялся, что сейчас щелкнет выключатель, шаги удалятся и снова загремит дверь, разделяя пленника и невидимую угрозу. Но тот продолжал стоять, не двигаясь, словно рассматривал помещение.

Мысль о том, что единственное движение выдаст живого среди мертвых, свела мышцы судорогой. Навернулись слезы, и через пелену Кириа увидел, как лицо напротив распахнуло глаза. Заорать пленный не успел. Дверь с грохотом захлопнулась и разразился до боли знакомый хохот.

- Ты таки повелся! - сквозь смех проговорил Рамфоринх. Веки сбросили слезы, и Кириа увидел, что мертвец лежит без изменений. Он не открывал глаз, не просил о помощи, как примерещилось живому в приступе паники. Пленный стек на пол и с ненавистью уставился на врача. - Ну хотя… был ли у тебя выбор?

Хотелось схватить готовое изделие и забить им Рамфоринха до смерти. Жаль, плеер слишком мал и непрочен… Правда, если запихать его в глотку…

- Тебе хочется убежать? Уйти? Разорвать меня в клочья? - врач все хохотал и не мог остановиться, словно участвовал в шутке века. Наконец, он утихомирился и серьезно добавил: - Ты перемазался в крови.

- Ах, не провоцируйте меня, я человек слабой воли! - к удивлению Кириа, это сказал он сам, умудрившись поместить в дрожащие обертоны каплю сарказма. Улыбка Рамфоринха стала обескураженной, а брови слегка приподнялись. Непонятно, о чем он подумал, но Кириа буквально впился глазами в счастливое лицо, словно пытался прочитать по нему, что будет дальше. Вслух-то врач точно не скажет.

- Я знаю, не нравлюсь тебе, - спокойно сказал Рамфоринх, навалившись спиной на дверь. Он скрестил на груди руки и открыто встретил взгляд своего узника. - Но ты не думай, на самом деле я умею нравиться людям.

- Почему же не пользуетесь этим умением?

- Я не дурак.

Кириа не совсем понял, о чем они говорили и до чего договорились. На его бессмысленный, сбитый с толку взгляд Рамфоринх вытянул руку в требовательном жесте. Через несколько секунд в ладонь легла плоская маленькая коробочка. Пока врач разглядывал ее, бережно поворачивая в тусклом свете, Кириа стоял рядом, выжидая. Собеседник не торопился двигать события дальше. Хотя после пережитого ужаса пленный имел право не на пару ампул, а на целую цистерну итариума. Так ему упорно казалось.

- Ты правда веришь мне? - спросил вдруг Рамфоринх. - Веришь, что я возьму и пойду на кражу? Проникну на склад и уведу провизию для офицерского состава?

Кириа не ответил - гадал, очередное ли это испытание нервам или мучитель отказывается выполнять свою часть договора.

- Смешно то, что они трясутся над каждым граммом редких препаратов, - продолжал врач. - Тогда как срок годности немилосердно истекает, и сыворотка жизни превращается в яд. Но и в самый последний день этого срока я не имею права отдать лекарство крысе.

На “крысе” кулаки Кириа непроизвольно сжались. Резкая речь, сказанная мягким голосом, шла, похоже, к трагическому выводу. Дыхание участилось, картинка перед глазами поплыла. “Он не знает, как включать плеер! - крутилось в голове. - А до тех пор, пока не властен над управлением, не посмеет от меня избавиться. Надо выйти наружу, там я смогу что-нибудь придумать!”

Быть может, сейчас его отведут в барак, сунут в карман ампулы… А может быть, пристрелят посреди очередного язвительного предложения… нет! Нет, это не похоже на Рамфоринха. Он не станет отказывать себе в удовольствии поизмываться над жертвой. Будет крутить пистолетом у виска до тех пор, пока Кириа не рехнется… или скальпелем. Пленный сглотнул - он понял, что прямая дорога из крематория упирается в операционную, где чудовище в бордовом халате разделает его с пристрастием.

Какие уж тут ампулы…

- Послушайте… Я много пережил, может, хватит? - с ужасом Кириа понял, что произносит слова вслух. Врач усмехнулся и схватил пленного за рукав серой робы.

- Плохо выглядишь, - сказал он с мрачным оскалом. И тут же сменил тему: - Как пользоваться этой штукой?

Ну и как не ответить человеку, готовому прихлопнуть тебя в любой момент? Сохранить техническую интригу? Сказать: “Сообщу, как только вернете меня в барак!”? Рамфоринх настоятельно дернул рукав.

- Замкните контакты, и будет играть. При условии, если найдете к нему батарейки или соорудите питание от сети. Понадобятся некоторые приспособления, вроде изолированной медной проволоки. Разберетесь. Я могу идти?

- Погоди, мне нужно проверить, - Рамфоринх больше не смотрел на свою живую игрушку, полностью посвятив внимание плееру.

- Если что-то не так, вы знаете, где искать меня.

- А вдруг ты завтра подорвешься, интеллигент? Или тебя пристрелят… Пойдем-ка.

Кириа внутренне запаниковал, но его уже потянули из крематория наружу. Рывком дверь вышла из косяка, впуская в помещение новую волну свежего воздуха. Кириа встретило ночное небо и подмигивающие звезды. Утро еще не наступило… На улице оказалось теплее, но радости от этого было немного - Рамфоринх подтолкнул Кириа в сторону медблока, посмеиваясь и тихо бормоча нечто, что казалось ему дико смешным. Пленный уже ничего не слышал и не воспринимал.