Продаётся Таня. 20 лет

– Какое? Разве я уже не занята в деле, если можно так сказать? – спросила я.

– Скажу прямо. Тебя на какое-то время увезут из Стамбула к одному моему знакомому.

Я оцепенела от страха. Но мозг все еще отказывался понимать слова Исмара. Я ждала, что он добавит что-то, но он молчал, спокойно продолжая курить сигарету.

– Значит, вы увозите меня из Стамбула, или это ссылка? Может, вы меня продали? – начала я расспросы, забыв о самоконтроле. Меня все больше лихорадило. Я понимала, что происходит что-то очень важное, еще один новый поворот в моей судьбе.

– Нечего впадать в истерику и кричать! Ты не забывай своего места, детка, веди себя как следует. Помни, кто ты тут, так что прикуси язык! Я заплатил за тебя кругленькую сумму, но ты, оказывается, не та здоровая девушка, ты не то, что мне нужно. У твоего нового владельца положение ниже, он работает в одной из отраслей, с которыми я связан. Для него ты будешь как выигрыш в лотерею.

– То есть вы все-таки меня продали? – спросила я, уже не сдерживая свои эмоции.

– Вроде того, но в утешение скажу тебе, что у него не будет права распоряжаться тобой. Другими словами, он не сможет продать тебя еще кому-то, потому что я оставил за собой право посещать тебя и встречаться с тобой. Но не сам я, нет. Тебя будут навещать мои приближенные. Эти люди будут наезжать и периодически встречаться с тобой.

Я замолчала. Мне было невыносимо больно. Опять надежда пропала. Планы лопнули как мыльный пузырь. Все казалось потерянным навсегда. Хорошие намерения моего спасителя Сафета произвели противоположный эффект. Наша инсценировка с моей мифической болезнью, с эпилепсией, вызвала самые ужасные последствия. Исмар решил продать меня, уступить какому-то мелкому дельцу… И кто знает, что со мной будет дальше. Мурашки бегали у меня по телу, спина была мокрой от пота. Я погрузилась в какой-то анабиоз, в апатию. Не было сил поддерживать разговор, спрашивать о чем-то. Я молчала и смотрела прямо перед собой. Исмар опять звонил кому-то. Вот он уже показывает жестом, что пора идти. Мы проходим по просторному залу, но останавливаемся перед одним из столов, за которым сидят четверо пожилых мужчин, очень дорого одетых, с золотыми цепочками и браслетами. Перед ними лежат мобильные телефоны, а в нескольких метрах от стола сидят и буквально буравят зал взглядами пять-шесть парней. Очевидно, они их телохранители. Судя по всему, люди очень влиятельные, скорее всего, из большого бизнеса. Вот и Исмар останавливается, чтобы поговорить с ними.

Мы выходим из ресторана. Машина ждет нас на улице, и, как только мы садимся, один из тех мужчин, охранявших группу бизнесменов, выбегает и дает нам знак не отъезжать. Он обращается к Исмару, и тот выходит из машины. Мы ждем его в салоне. Время идет, а Исмар не появляется. Меня бросает то в жар, то в холод, я как в лихорадке. Наверное, так мой организм реагирует на новости, которые мне сообщил Исмар. Полная внутренняя иммиграция. Мрачные мысли пригнули меня к земле как свинцовые гири. Впереди нет будущего, я не знаю, что меня ждет. Единственный проблеск надежды забрезжил при появлении в моей судьбе Сафета.

Но как мне связаться с ним? Знает ли он о том, что задумал Исмар?

Тот парень, что сидел за рулем, вел себя все более нервно. Человек на соседнем сиденье посматривал на часы, а Исмар все не появлялся. Мужчины переглянулись. Телохранитель вышел из машины, пошел к ресторану. Ничего по-прежнему не происходило. Я тупо уставилась на «мерседес» перед нами. Трое мужчин вышли из него и направились в ресторан, как только наш охранник вошел внутрь.

Я сразу забыла все свои мрачные предчувствия: происходящее перед входом в ресторан приковало все мое внимание. Было очевидно: что-то должно сейчас случиться! Наш шофер легким движением открыл дверь автомобиля и выставил одну ногу наружу. Я заметила, как он вытаскивал что-то похожее на пистолет. Во всяком случае, оружие. Никто не входил и не выходил из ресторана. Запахло жареным, подумала я. И сама все больше вжималась в сиденье. Только моя голова была теперь видна в окно автомобиля.

И тогда это началось. Сначала из ресторана, как ужаленный, выскочил Исмар. В руке у него был пистолет, а у двери в этот момент появился наш охранник, левой рукой удерживая одного из тех четверых, с которыми Исмар общался, когда мы выходили из зала. В правой руке охранник держал пистолет, нацеленный в голову того типа. Они пятились спиной вперед, лицом к двери ресторана. Открылась дверь, и в ней через секунду показалось несколько людей с пистолетами в руках. Сцена напоминала американский боевик класса Б. Исмар, пригнувшись, стоял за нашим автомобилем, держа пистолет обеими руками. А те двое продолжали медленно продвигаться в сторону машины. Человек пять со стороны ресторана приближались к ним с поднятыми револьверами. Сейчас, вспоминая тот момент, мне страшнее, чем было тогда. Мне было все равно, может, из-за той новости, которую сообщил полчаса назад Исмар. Я подсознательно хотела умереть, а то, что происходило на моих глазах, представляло удачный случай для осуществления этого желания. Но никому не суждено умереть до срока, а мой срок еще не пришел.

Я ждала, что в любой момент начнется стрельба. Но вдруг меня осенило: человек Исмара держит под прицелом очень важную шишку, и, значит, ситуация у него под контролем. И тот, в чью голову был нацелен пистолет, руками делал тем типам у ресторана знаки, чтобы они остановились, чтобы не стреляли. Они замерли на месте, а эти двое медленно огибали наш автомобиль. Было понятно, что наш охранник решил зайти за машину, используя ее как прикрытие. Наш шофер в это время завел машину и вышел из нее. Он открыл заднюю дверь и опять сел за руль, держа пистолет нацеленным в сторону той группы у ресторана. Исмар, который до сих пор был виден за лобовым стеклом, сейчас медленно пригнулся к земле. И я оказалась между этой «сладкой парочкой»: телохранителем и заложником – и теми, что стоят поодаль. Между двух огней, одним словом. Я на сей раз в роли буфера, водораздела между двумя бандитскими группировками. Новая роль!

Охранник (с небольшой помощью Исмара) затолкал того типа на заднее сиденье рядом со мной и сел с другой стороны от него. Он говорил ему что-то, по реакции я решила, что он приказывает ему сидеть прямо, держать голову высокоподнятой, что тот и делал. Хотя нам всем вчетвером и так было тесно, скоро к нам присоединился еще и Исмар. Он закрыл дверцу и приказал шоферу ехать.

Водитель дал задний ход, врезался в стоявшую сзади машину, немного повернул руль и смог выехать. Банда у ресторана с пистолетами медленно приближалась к нам. Но было ясно, что стрелять они не будут: они опустили пистолеты. За бандой телохранителей показались трое заправил, с которыми тот тип, сидевший сейчас со мной рядом, был за столом в ресторане. Один из тех «шишек» знаками показывал, чтоб все опустили пистолеты.

Мы медленно отъезжали, а они быстро пошли к своим автомобилям. Скоро мы уже ехали по улице. Машина шла полным ходом, и уже через пару минут мы оказались в самом центре городской пробки. Исмар постоянно оборачивался назад, проверял, едут ли за нами преследователи. По его виду я поняла, что они не отстают.

Мне пришлось прижаться к дверце машины, чувствуя сбоку тело человека, на которого все еще было направлено дуло пистолета, но уже не в голову, а на уровне почек.