Тронутый (СИ)

“А он нехило возбудился”, - мелькнуло в голове.

Крис, издавая стоны, нажал мне на макушку, требовательно спуская вниз. Хотелось его помучить, но моему члену уже не терпелось на волю. Я стянул с себя боксеры и снова склонился над парнем. Он сильно раскраснелся, волосы разметались по подушке. Казалось, только от этого вида я могу кончить. Я наклонился к фаллосу Криса и языком обвел головку. Он же выгнулся навстречу новым ощущениям, издав нечто подобное стону с хрипом. Я тихонько провел языком по всей длине стояка, затем осторожно взял в рот, неглубоко, медленно двигаясь, постепенно заглатывая глубже. Крис уже громко стонал, его частое дыхание сбивалось, он поднимал таз навстречу мне, давая возможность ущипнуть его за задницу. От моих действий он ойкнул, но приподниматься не перестал. Наконец-то он кончил мне в рот. Я проглотил, стараясь не подавиться.

“А вкус не такой уж и противный”, - подумал я.

Теперь моя очередь получать удовольствие. Нащупал коробочку на тумбочке, куда и положил, когда пришел, потом открыл ее. Внутри был тюбик, из которого я выдавил чуть-чуть какого-то вязкого, но весьма приятно пахнущего вещества, размазав по пальцам. Теперь надо его подготовить. Никогда не делал этого раньше и не думал, что вообще когда-нибудь буду.

Перевернув хрипло дышащего парня, я нашел его дырочку. Засунул сначала один палец, от чего Крис недовольно поерзал, издав протестующий звук. После чего мои пальцы были сжаты и не могли двинуться дальше, надо срочно расслабить Криса. Я нежно погладил его по спине, прошептав:

- Все хорошо. Ведь не больно?

Парень слабо кивнул и попытался немного расслабиться, проход расширился, но когда я ввел второй палец, все повторилось снова. Я нежно поглаживал его по спине, двигая пальцами внутри. Он там такой узкий и горячий… Теперь надо найти простату, чтобы уж точно он не смог сопротивляться и получил неимоверное удовольствие. Крис ерзал на кровати, пытаясь избавиться от моих пальцев, и это помогло мне наткнулся на что-то твердое внутри. Крис резко выдохнул. Значит, это оно. Я быстро извлек пальцы и приставил набухший пенис к проходу. Почувствовав его, Крис снова напрягся.

Поглаживая и шепча какие-то нежные слова, начал осторожно входить в него. Парень застонал от боли, а я постарался входить медленно, хотя для меня это было трудно. Парень всхлипывал.

- Не… не надо! - крикнул он, непроизвольно сжимаясь.

- Потерпи, - прошептал я.

Внутри него было так узко и горячо, что даже мне было немного больно. Наконец-то, я вошел полностью и остановился, давая ему привыкнуть к новым ощущениям. Крис тихо постанывал, но вскоре перестал.

Я начал неспешно двигаться. Все никак не мог понять, от чего же стонал Крис, от боли или удовольствия, но когда он выгнулся и застонал вдвое громче, мне все стало ясно. Двигаясь все быстрее, я испытывал ни с чем несравнимое наслаждение. Крис, видимо тоже, потому что он уже начал помогать мне, двигая бедрами и насаживаясь на мой член. В этот момент наши тела так жарко напрягались, соприкасались, я чувствовал себя зверем, не человеком. Движения, толчки, взрыв! Наконец я кончил прямо в Криса. Наверное, я слишком увлекся, даже не предупредил его… Потом заметил, что и сам он опустошен, а простыни поблескивают счастьем *пипец просто как бете нравится эта метафора* Уже совсем без сил я прилег на кровать рядом и прижал парня к себе. Как же хорошо…

- Это было прекрасно, - прошептал он, обнимая меня, - я люблю тебя, Лайз.

- Я тоже, Крис, тоже… - ответил я и провалился в сон. Это было чудесно.

========== Глава 47. Фотография или оладушки. ==========

Темная ночь, только пули свистят по степи,

Только ветер гудит в проводах, тускло звезды мерцают.

© Марк Бернес – Темная ночь.

*эпиграф, наверное не в тему, ну да ладно)*

Боже, это было прекрасно! Я лежал на кровати совершенно без сил, рядом посапывал Лайз. Он такой милый, когда спит. Безмятежный и очень красивый. Я убрал рукой прядку челки, упавшую ему на лицо. Люблю его, очень сильно.

Мне не спалось, поэтому я решил пройтись по его дому. За все то время, что здесь был, еще ни разу хорошенько не оглядел это место. Честно говоря, я был только на кухне и в комнате Лайза.

Поэтому тихо поднялся и тут же непроизвольно застонал, задницу жутко саднило. М-да, вот чувствовал (ею же, кстати), что так будет! Кряхтя, как старик, начал искать свои труселя. Оказались они в самой попе – под столом. Как больно же мне было наклоняться! С грехом пополам, надел трусы и начал искать остальную одежду. Это оказалось делом полегче, так как эти вещи Лайз не отбрасывал далеко. Наконец-то я был полностью одет. Теперь можно на поиски приключений на мою многострадальную попу!

Тихо, как вор, вышел из комнаты. Крадучись, пошел по коридору второго этажа, и только потом до меня дошло, что мы с Лайзом здесь одни. Ради любопытства заглянул в ближайшую комнату: это была комната его родителей, как я понял. Ну, наверное, у Алекса не будет стоять в комнате двуспальная кровать. Это была очень красивая комната: обои кремового цвета, бра на стенах в тон тяжелым портьерам темно-бежевого цвета. Несколько шкафов, зеркало в полный рост и туалетный столик.

Я без стеснения проник в комнату. Хотелось попрыгать на мягкой пружинистой кровати, но, боюсь, после этого меня в этот дом никогда не пустят.

Поэтому я прошел по комнате к туалетному столику. Там стояла фотография в коричневой рамке. Не думаю, что это украшение. Я взял ее в руки, чтобы получше рассмотреть. Там было изображено два человека: женщину с черными, как смоль, волосами и знакомым разрезом карих глаз, обнимал за талию молодой мужчина. У него были пронзительно-голубые глаза и светло-каштановые волосы.

“Красивый”, - невольно заметил про себя я. Он действительно красив. Кто это? Он так похож на одного человека, на Лайза. Это, это его отец?! Но почему тогда эта фотография здесь, в комнате его матери?

Я осторожно поставил рамку на место, потрясенно отступив. Эти глаза… я видел их раньше, когда-то давно…

- Что ты тут делаешь? – раздался резкий голос Лайза.

- Я? – отрешенно спросил, все еще смотря на фотографию. - Ничего…

- Пошли отсюда, - он обнял меня за талию и вывел из комнаты.

Я посмотрел ему в лицо: такой же разрез глаз, как и у матери, но он все-таки поразительно похож на отца…

*

Снег. Стало еще темнее. Вадим оторвался от твоих губ и заглянул в глаза.

- Ты, чего, совсем?! – возмутился ты. Не то, чтобы тебе не понравилось, но его самоуверенность жутко бесила.

- Не надо, - парень погладил тебя по щеке, - не надо говорить о Лайзе. Теперь есть только я. Только я, и никто кроме.

- Ты жутко самоуверенный, - прошептал ты, кладя голову ему на плечо.

Потихоньку, от всего, что произошло, начал засыпать.

“Только бы не заснуть на улице, с каким-то маньяком”, - последняя мысль, промелькнувшая в голове.

*

Вадим тихо смотрел на парнишку, посапывающего у него на плече. Именно его он искал, это парень понял, когда увидел его тогда, в кафе. Но его сердце было занято, Вадим был слишком проницателен, чтобы этого не понять. Но эти серые глаза пленили его - нет сил сопротивляться. Ник тихо всхлипнул во сне и поежился. Уже сейчас Вадим ненавидел того Лайза, из-за которого это чудо плакало. Парень сжал кулаки от злости. Как так можно?! Вот он бы никогда не заставил Ника плакать, никогда.

Снова закурив, парень прижал свободную ладонь к лицу. Холодно на улице. Он посмотрел на камень в кольце, которое никогда не снимал. Опал, вставленный в него, слабо мерцал в тусклом свете. Вадим поднял руку и поцеловал камень. Это была такая привычка, на счастье. Кольцо было очень дорого ему, он всегда носил его, никогда не снимая, даже когда принимал душ. Надо что-то делать, куда-то идти, но вот так сидеть, ощущая теплоту тела Ника, было очень приятно. Парень начал замерзать, он осторожно встал, легко поднял парнишку на руки и пошел к улице. Поймав такси, сказал свой адрес и снова уставился на парнишку у себя в руках.