Человек без прошлого (СИ)

По началу, до трех пальцев, я чувствовал дискомфорт и хотел прекратить, жалобно смотря брату в глаза. Он не мог понять: хорошо мне или плохо и часто останавливался, но я заверял, что все хорошо и чтобы он ни в коем случае не прекращал начатое. Я и сам этого хочу. Хочу доставить максимум удовольствия не себе, так Тому. Ведь в голове до сих пор вертится мысль, что он уйдет к Габи, а делить его с ней я не хочу… больше не хочу.

С добавлением третьего пальца я начал жадно ловить ртом воздух. В интернет-инструкции, было указано, что будет немного больновато, но не настолько же! Я буквально чувствовал, как пальцы Тома пронзают меня и молился всем Богам дожить до самого главного…

Достав из-под подушки презерватив, я протянул золотистый пакетик моему любовнику, как бы намекая, что я достаточно растянут и пора бы уже заменить пальцы на что-нибудь более приемлемое. Удивлен, Томми? Конечно, позже он будет заваливать меня вопросами о том, откуда у меня резинка – я это предусмотрел, но сейчас он покорно убирает со своего члена вторую руку и порвав пакетик зубами, надевает латекс на покрасневшую головку, затем раскатывая его по всему стволу.

Момент ожидания в себе инородного предмета настолько запугал мой рассудок, что я поспешил немного напрячься, однако, почувствовав это, Томас заставил меня расслабиться. Долго гладил по животу, бедрам. Поцеловал коленку, нависнув сверху уделил внимание вновь моей шее, а я обнял его, будто последний раз и прижался, вдыхая мужественный запах его тела – он безумно кружил голову.

- Билл… -шепот на ухо и в следующую минуту он погружается в меня медленно, до конца. Так, что заставляет мои глаза округлиться от размеров своего дружка. Ногтями тут же впиваюсь в его спину и чувствую покалывание в ступнях, от чего и поджимаю их.

- Тише… расслабься… - говорит через раз. Я знаю, что ему сейчас, как и мне, трудно, но я стараюсь не паниковать и делать так, как просит Том. Его мелкие поцелуи кое-как приводят меня в сознание и боль постепенно отходит на второй план. Парень двигается медленно, очень медленно, заставляя ронять из моих уст хриплые стоны, но вскоре наращивает темп и плавные движения приносят сплошное удовольствие. Казалось, я потерял себя, потерял счет во времени, ориентацию в пространстве. Не было никого, кроме нас…

Брат напряжен и расслаблен в то же время… сейчас он такой красивый… черные косички бьются об его плечи, а шея заблестела от выступившей влаги. Но глаза… они оставались такими же теплыми, трепетный взгляд ласкал мое лицо и внушал поддержку. Этим он доказал, прижав мои руки к кровати, тем самым переплетая пальцы и выгнулся, совершая последние толчки.

Я работал бедрами и ловил приятную дрожь по телу, пока Том не надавил своей плотью на заветную точку. Стоны сами собой рвались наружу, я больше не мог сопротивляться и дал волю чувствам, унеся за собой с головой охваченного эйфорией Тома.

Мы приходили в себя минут десять, пока парень, лежавший сверху не зашевелился… мне нравился этот момент «пробуждения» жизни в тихой комнате. Казалось все замерло с нами вместе некоторое время назад. Ничто не могло нарушить нашу идиллию, а сейчас только Том и его глаза. Я чуть было не брякнул, что люблю его безумно, когда улыбка снова коснулась его лица, но подавил в себе это желание ответив тем же. Брат запустил свою кисть руки в мои волосы и начал перебирать пальцами прядь за прядью. Мне так нравилась эта заботливость и его ласка. Готов поспорить, что никто и никогда не видел брата таким нежным, да и не надо, я не хотел бы, чтобы эту нежность он разделял с кем-нибудь другим.

Тело Тома переместилось рядом, а я недовольно застонал, больше не ощущая эту приятную тяжесть, но Том заткнул меня поцелуем, не дав нормально возмутиться, а перспектива вновь вкусить вкус его губ была заманчивее и я подумал, как бы снова не возбудиться от таких ласк.

- Том…

Отстранившись я тяжко вздохнул – этот зас*анец не оставил мне воздуха и сил даже на разговоры, так что я чувствовал себя усталым, но довольным.

- Как чувствуешь себя?

Я улыбнулся. Такой заботливый.

- Чувствую себя самым счастливым, - и я не соврал. Это была чистая правда. Мне никогда не доводилось чувствовать себя лучше, чем сейчас. Я прижался к нему, обняв тело рукой поперек и улыбался, как дурачок, пока сон не напал на мое сознание, а так не хотелось, чтобы все заканчивалось…

- Спокойной ночи, Билли…

Сладко зевнув, а затем и почмокав губами, я удобно устроился и прикрыл глаза:

- Спокойной…

Долго лежать и ждать, пока Морфей заберет меня в свое царство не пришлось. Сон наступил сразу же. Этот сон был таким ярким и реалистичным. Наверное, самым красивым и счастливым, что мне когда либо снились, но холодное утро было жестоко по отношению ко мне. Остатки ночного видения все еще никак не хотели уходить, держали меня в своих лапах из последних сил, пока я не шагнул в мир растворившихся грез пустой постели. Казалось и наша прошлая совместная страстная ночь была отпечатком того сна, я чуть было не подумал, что все это было понарошку. Но я точно помнил, что вчера происходило с нами и, это было незабываемо…

Глава 19.

Pov Tom

Мне необходимо было подумать, взвесить. Холодный воздух постепенно приводил меня к здравому уму, и организм потихоньку избавлялся ото сна. Отметина от подушки – последнее свидетельство того, что я недавно поднялся с кровати, и делал это нехотя. Там было тепло. Там был Билл. С Биллом всегда тепло, хотя его руки постоянно холодные. Но, как говорится, холодные руки – горячее сердце? Сердце Билла действительно было огромное и горячее. Говоря его языком, в нем бы поселился целый приют. Кстати, о приюте. Я должен наведаться туда, так сказать, за информацией. После его истерик и того странного мужика, с которым мы столкнулись возле избушки, мне начинает не нравится вся эта история, тем более, я намерен любыми способами узнать о его прошлом, не могло же оно вот так взять и стереться, забиться ложной памятью в подсознании мальчишки, переписав его по новому. Билл вспоминает… отрывками, сновидениями и тот незнакомец как-то связан с ним. Я чувствую… Бедный Билл, видел бы он, как сегодня мое сознание разрывалось при виде его спящей фигуры. Я заметил, что когда я остаюсь у него на ночь, то парню не снятся кошмары, складывается ощущение, что брюнет тешит себя, находя поддержку в моем присутствии? Или ты что-то скрываешь, загадочный Билл? Знать бы ответ, что сподвигло меня накинуться на тебя этой ночью. Ты плакал - я успокаивал, ты хотел - я не смог устоять… мне стыдно, что я воспользовался, я ведь не так все хотел…не так, я показал настоящую сущность, ты меняешь меня и это так странно, я давно начал замечать, что со мной что-то не то происходит и я не могу дать название этим чувствам, потому что у них нет имени. Я даже не знаю, как называются такие отношения с братом, когда они вовсе не братские, а прикрываться под этим все время, увы, не правильно и не тактично.

Сейчас я пожалел, что не взял свою машину. Дурацкая привычка ходить пешком, но погода явно не располагала сегодня к пешим прогулкам. А тем более, зная, где находится бывшее пристанище Билла – идти чуть ли не на конец города. Тем более, чувствует мое чутье, что назревает дождь, я могу простудиться, потому что никогда не любил зонты, наверное, придется сделать то, что никогда в жизни не делал – прокатиться на общественном транспорте. Интересно, не затерялась ли какая мелочь в карманах?

Но до этого места я доехал спокойно, если не считать ворчливой старухи, которой не досталось место. Я сыграл роль паиньки и уступил место этой женщине только для того, чтобы она не стояла над душой, и не ворчала, какая нынче молодежь пошла невоспитанная, ибо раздражала…жутко.

Здание, где раньше жил Билл и кажется, обучался, не вызывало у меня ничего хорошего – лишь смутные мысли путали мою решимость зайти в кабинет директора. Где он? Знать бы…

Пройти мимо вахтерши незамеченным не удалось, ибо старуха, чьи далеко посаженые глаза смотрели на меня грозно из-под бровей. Тяжелые руки были сложены на столе, держась в замке. «Ну, начальник блин», - пронеслось у меня в голове. Смотря на усыпанное морщинами лицо, у меня вызвали большое раздражение ее растрёпанные фиолетово-красные волосы, с отросшими седыми корнями. Мерзость. Не понимаю, почему в столь благородном возрасте женщины позволяют себе так выглядеть.