Сборник коротких эротических рассказов

— Нет, я не разрешаю со мной познакомиться.

— А может быть, все-таки разрешите. Клянусь, я — парень неплохой.

— А кто вас знает. С виду вы все неплохие.

— Можно тогда я тут присяду. Вот здесь, на краешке постели, возле ваших прекрасных ног.

— Ни за что!

— А у меня шоколадка с орехами есть.

— Шоколадка? С орехами? Ну хорошо, так и быть, присядьте, но только ненадолго. И надеюсь, вы не позволите себе ничего лишнего?

— За кого вы меня принимаете? Даже обидно… Конечно позволю.

— Вот все мужчины такие. Вам только разреши.

— А вы не разрешайте.

— Что же мы — дуры?

— Заметь, я этого не говорил.

— Попробуй только.

— Так как же насчет познакомиться? Честное слово, я с самыми серьезными намерениями.

— Шоколад давай!

— Я всегда говорил, что женщина просто так никому ничего не дает.

— Я больше скажу, шоколадка — это только начало.

— Все, кажется, влип.

— Не хотите, как хотите. Мы никого не насилуем.

— Я тоже. Сами предлагают.

— Что?! Ах ты развратник. А ну убери… Те ваши руки. И больше ко мне не приставайте. Я не хочу с вами иметь ничего общего.

— Даже детей?

— Даже… Что ты имеешь в виду? Ты что, не уверен, что в последний раз все было в порядке?

— Все было в порядке. Лично проверял.

— Ну и шуточки у вас, молодой человек. И пожалуйста, не целуйте мне коленку, соблазнителя из вас не получится.

— А повыше?

— М-м-м….

— Будем дружить?

— Ой мамочки! Пытайте меня, пытайте! Я вам все равно ничего не скажу.

— И даже где спрятались партизаны?

— И даже где спрятались… А-а-а!.. Скажу, скажу, изверги проклятые!

— Хорошо, больше пыток не будет.

— Нет, пытайте меня, пытайте.

— Не буду.

— Ну попытай меня еще хоть разок, чего тебе стоит.

— А что я буду иметь взамен?

— Я тебя поцелую.

— Куда?

— Ну куда-нибудь… Потом придумаю.

— Нет, ты сначала скажи.

— Ну хочешь, в щечку?

— Я что, похожь на извращенца?

— Ну хорошо, тогда в губы. Но учтите, я девушка из приличной семьи.

— Уже ближе к цели, но еще далековато. Подумай еще.

— Нет, он прямо озабоченный какой-то. Говорила мне мама, не связывайся с сексуальными маньяками. Почему я ее не послушалась?

— Ах так, тогда я подаю на развод. Принесите книгу регистрации разводов.

— А как же дети?

— Какие дети? Ты что, была у врача?

— Нет. Но я чувствую, что уже на восьмом месяце.

— С тобой не соскучишься, что я в тебе больше всего и люблю. Терпеть не могу, когда с женщиной не о чем поговорить.

— Так и будем разговаривать? Вот так всегда — лишь бы поговорить. Нет бы языку найти применение получше.

— Не выводи меня из себя, а то сейчас изнасилую.

— Да-а, от тебя дождешься. Обещаешь только.

— Все, насилую…

— Не-е-ет!.. А кто обещал шоколадом с шампанским накормить, а вместо этого насилует?

— Я…

— Подожди, дай хоть сережки сниму. Сломаешь, как в прошлый раз.

— Дай, я сам сниму. Я испытываю огромное наслаждение, вынимая и вдевая сережки в мочку женского уха, это мне что-то сильно напоминает, никак вот только не могу понять, что именно. Может, подскажешь?

— Извращенец проклятый…

— Да, я — извращенец. Я обожаю старых и некрасивых женщин.

— Кого ты имеешь в виду?

— А что в этой комнате еще кто-то?.. Ой! Больно же! Ты что, специально локти затачиваешь. Ну все, мое терпение подошло к концу. Ни слова больше…

— … Ты слышала, как ты орала? По-моему, соседи уже звонят в милицию, сообщить о совершении страшного злодеяния.

— А ты не врешь? Я действительно так громко кричу?

— У меня уши заложило. Особенно неистово ты визжала, когда я целовал тебя там. А дальше я сам плохо что-нибудь понимал.

— А я ничего этого не помню. С первых твоих прикосновений я почти потеряла сознание. Хотя нет, постой, вспомнила! Ты под конец тоже кричал.

— Правда? Досталось же нам обоим.

— Иногда я думаю, что только ради этих мгновений и стоит жить. Ты просто умница!

Ты не побьешь меня, если я тебе кое в чем признаюсь?

— Конечно не буду, глупый Вороненок. Сильно, уж это точно.

— После того, как это началось с тобой, мне было очень жалко Вадима. Я долго не могла с ним до конца порвать. Он часто звонил, предлагал встретиться. И однажды, ты только не обижайся, я уступила его требованиям и попробовала с ним еще раз.

— Любопытная новость.

— Прошу тебя, не обижайся. Помнишь, я тебе рассказывала, что только с тобой я впервые испытала оргазм. С ним, до тебя, я ничего не чувствовала. А когда я жаловалась ему, он убеждал меня, что я малочувствительная и смогу что-то испытать только после первых родов. Так вот, ради любопытства…

— Любопытства?!

— Да, любопытства, смогу ли я пережить с ним те безумные ощущения, что я начала испытывать с тобой.

— И каков же результат?

— К моему удивлению, я опять ничего особенного не почувствовала. Только потому я тебе об этом и рассказываю.

— И ты рассчитывала доставить мне этим большое удовольствие?

— Я рассчитывала, что ты — умный и все поймешь правильно. И потом, ты же не будешь утверждать, что все это время ты встречался только со мной.

— Клянусь, ни с кем больше!

— Врун несчастный. Думаешь, я не видела, как ты двинул локтем в тот вечер своего друга, когда он спросил меня, не та ли я Оля, с которой ты ездил в Прагу.

— Ладно, в расчете.

— И вообще мне интересно, сколько у тебя было до меня женщин.

— Но я же тебя не спрашиваю, сколько у тебя было мужчин.

— Потому что ты знаешь, что кроме Вадима, я ни с кем до тебя не спала.

— Какое-то у вас, у женщин, нездоровое любопытство.

— Ну сколько? Сто было?

— Ты с ума сошла! Сто! Разве я похож на полового экстремиста? Сказала бы девяносто пять, девяносто шесть — это еще куда ни шло. Но сто! — такого не было, это точно.

— И всем ты говорил тоже самое, что и мне?

— Как тебе сказать. В общем, слово не всегда успеваешь вставить…

— Что?! Ах ты свинья!

— Только без локтей! Все что угодно, только не это.

— А пошел ты! Я серьезно рассердилась. Теперь я поняла, как ты относишься к женщинам.

— Как?

— Как к месту, где можно пристроить свои сперматозоиды. А потом тебе плевать на них.

— Я же шучу.

— Ты со всеми так шутишь?

— Ну прости меня. Сейчас я говорю абсолютно искренне. Так серьезно, как с тобой, у меня еще ни с кем не было.

— Тогда почему ты ни разу не сказал, что любишь меня?

— Почему женщинам так важно, чтобы им подтвердили на словах свою любовь? Ты же знаешь, что слова в этом мире весят не больше, чем воздух, из которого они сделаны. Вы бы тогда требовали письменную расписку. Это надежнее. «Я, такой-то и такой-то, сим удостоверяю, что люблю вас больше жизни, готов отдать все на свете, буду верен до гробовой доски… Число. Подпись». Потом точно не отвертишься.

— При чем здесь это?

— Хорошо, я скажу. Я… ТЕБЯ… ЛЮБЛЮ…

— А я тебя нет.

— Теперь я понимаю, зачем тебе было нужно мое признание.

— Ты невыносимый человек.

— А если я тебя поцелую в ушко?

— Все равно несносный.

— А если в глазки?

— Все равно гадкий.

— А если в носик?

— Противный.

— А если в губки?..

— Отврати…

— … Ну теперь ты веришь мне?

— Я тебе верю, но ничего с собой сделать не могу. Где-то в глубине души я чувствую, что ты не любишь меня.

— Не понимаю. Что ты в конце концов называешь любовью? То, что я не теряю головы в твоем присутствии, еще не значит, что я тебя не люблю. Говорю тебе, что ни с кем до тебя мне не было так хорошо. Ты — настоящая женщина-друг. С тобой мне безумно легко. С тобой я чувствую себя сильным, умным, талантливым. Ты не сосешь ни капли моей крови, как это делала бы женщина-вурдалак.

— Женщина-вурдалак? А кто это?

— Ты разве не знаешь, что среди женщин существуют такие особи, которые сами не сознавая того, выпивают у мужчины всю кровь. Мужчина, общаясь с кровопийцей, растрачивает против своей воли душевные силы на окружение ее постоянной заботой и вниманием, которые женщина воспринимает с откровенным высокомерием и пренебрежительной холодностью. Все знаки любви, будь то простая забота о том, чтобы ей было удобно в кино или театре, до царских подарков, она принимает как само собой разумеющееся. И не жалуйся, если она отвергнет в раздражении твои старания, что сделает тебя же глубоко виноватым за свою назойливость и неуместную суету. Такие женщины обладают мистической способностью при общении сделать тебя своим должником, даже если ты ей ничем не обязаны. Твоя речь непостижимым образом теряет контроль, и с губ невольно слетают самые безумные обещания, которые потом, естественно, ты обязан будете выполнить, предвидя обиженно поджатые губы или оскорбленный вид, говорящий о том, что она всегда подозревала в тебе недотепу и никудышнего мужчину, не чету настоящим, держащим слово любой ценой.