If i were you...(СИ)

Ким подошел к девушке, надел ей на палец колечко, нежно поцеловал ее в губы и сквозь слезы прошептал:

— Прости меня, солнышко. Я люблю тебя, — проведя по волосам Мины, Тэхен вышел из палаты и медленно скатился по стене коридора.

Он не мог видеть ее в таком состоянии, не мог видеть, как ее сердце остановится после отключения аппаратов. Не мог видеть страдания своей любимой сестры. Все это было слишком тяжело переносить и наблюдать. Казалось, что все это один сплошной ужасный сон, который никак не может закончиться…

Юна глубоко вздохнула и, не сдерживая слез, присела на краешек кровати. Чонгук и доктор стояли около дверей, дожидаясь, когда девушка попрощается с подругой. Но Ким не спешила. За эти полгода она очень мало времени проводила с Пак, и она винила себя за это. Винила себя за ту слабость, что не смогла приходить к ней чаще, винила за то, что не могла видеть ее в таком состоянии. Юна взяла подругу за руку и прислонила ее к своей щеке.

— Ты мне нужна, — прошептала девушка. — Мне очень тяжело без тебя, слышишь?

Но ответа не последовало. Не отпуская руки подруги, Юна положила голову ей на живот и разрыдалась окончательно. Было больно. Девушка чувствовала, как ее душу вытаскивают из тела и, разрывая на куски, топчут ногами. Она чувствовала, как внутренние органы медленно сжимаются, чувствовала, как разрывается сердце.

— Ты не можешь умереть сейчас!

Ким кричала, кричала во весь голос, игнорируя присутствие других людей. Внутри расползался сплошной холод — девушка умирала вместе с близкой подругой. Сейчас, сжимая руку Мины и рыдая у нее на груди, Юна вспоминала все, что происходило с ними, каждый счастливый момент их жизни, каждую прогулку и вечерние посиделки. Она желала еще раз услышать голос подруги, поговорить с ней и услышать до боли любимый смех. Желала пройтись с ней по вечернему городу и обязательно зайти в любимый кафетерий на набережной, чтобы выпить кофе и понаблюдать за, скрывающимся за линией горизонта, солнцем. Ким хотела снова почувствовать то тепло, сестринскую любовь и заботу, которой ее окружала Мина, просто находясь рядом. Юна хотела попросить у нее прощения за все ссоры и недопонимания, что у них возникали и дать обещание, что такого больше никогда не произойдет…

— Ты не можешь, — переходя на шепот, молила девушка. — Почему? Вернись ко мне…

Чонгук видел страдания возлюбленной и не мог больше выносить этого. Им всем было тяжело и горько от этого, но больше всех досталось маленькой и хрупкой Юне. Гук подошел к девушке и силой поднял ее с койки, стараясь утащить в коридор. Он не хотел, чтобы малышка видела, как умирает ее подруга. Он не хотел, чтобы ей было еще больнее от увиденного. Но Юна неотрывно смотрела на подругу, стараясь даже не моргать. В это же время, доктор, подошел к аппаратам и поднес руку, чтобы отключить его.

— Нет, не смейте! — девушка вырвалась и оттолкнула доктора в сторону.

Она заметила легкое шевеление пальцев подруги. Еще немного и она придет в себя. Она услышала Юну, услышала ее мольбы!

— Юна! Идем, — хватая ее и поднимая, Чонгук стал утаскивать девушку в коридор, игнорируя ее истерику.

Юна кричала срывая голос. Она кричала так сильно и отчаянно, что все понимали, как ей больно сейчас. Тут же прибежали несколько врачей, чтобы вколоть ей успокоительное. Девушка брыкалась и выдергивала руки. Ким пришлось держать вчетвером. Только после этого докторам удалось ввести ледяную иглу под кожу. Юна чувствовала, как лекарство растекается по вене, чувствовала как по руке, тонкой струйкой сочится кровь и как сильно щиплет место укола. Только вот холод внутри не проходил, а только усиливался…

Тэхен сидел на полу и, обхватив голову руками, плакал. Юна продолжала истерически рыдать, на плече Чонгука. Хосок издавал непонятные звуки и обнимал Чимина с Юнги, боясь однажды испытать то же, что испытывают Ким. Джун, поддавшись эмоциям, писал текст новой песни. Джин метался от одного, к другому, стараясь поддержать и успокоить — просто ему так было легче пережить все это.

Все ждали, когда же выйдет доктор и скажет, что тело можно забирать. Только вот ни через пять, ни через пятнадцать минут врач не выходил. За это время на Юну наконец подействовало лекарство и она стала обмякать, становясь похожей на безвольную куклу. Остальные погрузились в гробовое молчание, не желая говорить что-либо. Из палаты донесся раздражающий писк, от которого все съежились, понимая, что все кончено.

Только вот, внезапно для всех, в коридор выглянул взволнованный доктор.

— Она пришла в себя, — произнес он и спешно вернулся в палату.

Юна вскочила на ноги. В ее глазах вспыхнула надежда и она, не теряя времени, подбежала к подруге. Уже возле кровати обессиленная девушка рухнула на пол и крепко стиснула руку подруги. Жива.

— Ребята, — прохрипела девушка. — Что случилось?

Бантан, не поверившие в слова доктора, вломились в палату и окружили койку подруги. Голова девушки нещадно болела, тело ломило от долгого нахождения в одной позе. Она помнила, как на нее напали, уже смутно помнила, как плакал Тэхен, пока ее везли в больницу. А дальше сплошная пустота и редкие, яркие отрывки счастливой жизни в окружении семьи.

— Мы… — Юна замялась, она не могла сказать подруге, что друзья буквально похоронили ее заживо.

— Родная, — Тэхен присел на кровать и поцеловал девушку в лоб. — Мы расскажем все потом, когда ты поправишься. Сейчас тебе нужен отдых.

Бантаны заметно повеселели и облегченно вздохнули. Хосок принялся верещать и обнимать всех, кто попадался ему под руку. Джин и Юнги уселись на диван, Чимин сполз на пол. Сил стоять на ногах не было, все они пережили сильнейший стресс.

Мина смотрела на них и счастливо улыбалась. Она была рада, что они рядом. Сейчас она начинала догадываться, что те голоса, принадлежали им и что вся та счастливая жизнь, всего лишь ее долгий сон. Девушка медленно осознавала, что была в коме, и, судя по пейзажу за окном, длительное время.

— А где родители? — Пак грустно осмотрела присутствующих.

Тэхен и Юна переглянулись, не зная, что ответить. Сказать ей, что ее собственные родители велели отключить аппараты, было жестоко, по отношению к чувствам девушки. Но доктор сделал все за них.

— Они просили отключить Вас от аппаратов и отказались приезжать. Тут только Ваши друзья, — ставя девушке капельницу, ответил мужчина.

Бантаны сурово посмотрели на доктора, брат и сестра стыдливо отвели глаза, а Мина грустно улыбнулась. Ее мама была ужасной эгоисткой, а папа — подкаблучником. Мина уже не удивлялась тому, что мать находилась рядом только в счастливые моменты, а всю тяжесть и боль, девушке приходилось переживать самой. Так получилось и сейчас…

— Юна, перестань плакать, — гладя девушку по голове, попросила Мина.

Ким кивнула, поцеловала подругу в щеку и отошла к диванчику, садясь Чонгуку на колени. Пак удивленно смотрела на то, как парень нежно обнял Юну, поцеловал ее в щеку и счастливо улыбнулся, смотря на нее.

— Вы вместе? — ошарашено спросила Пак.

Все кивнули и заулыбались. Чонгук сильнее прижал Юну к себе, самодовольно улыбаясь, ну, а Ким смущенно опустила глаза в пол.

— Всем шампанского за мой счет, — Мина рассмеялась, тут же охая и шипя от боли.

Бантаны улыбнулись и окончательно успокоились. Раз шутит — значит, скоро поправится и вернется к нормальной жизни. Мина же была рада видеть друзей, говорить с ними. Ей было плевать на то, что у нее все болит и каждое движение дается с трудом. Тэхен трепетно гладил руку девушки и мысленно говорил сестре спасибо за ее истерику, благодаря которой, у Мины появилось дополнительное время, чтобы очнуться. Все самое страшное теперь позади.

Юна оценив обстановку, встала, взяла Джина и Чонгука за руки и стала утягивать их в коридор. Юнги перевел взгляд на Ким, потом на Мину с Тэхеном, поднялся на ноги и пинками выгнал всех из палаты. Уже в коридоре, фотограф и журналистка, собственными телами преграждая бантанам вход в палату, разъяснили, что Ким и Пак нужно оставить одних на какое-то время и что остальные смогут зайти к ней завтра. Друзья недовольно промычали, но послушно попрощались с влюбленными и покинули госпиталь, оставляя все эмоции и рассказы на следующий день.