Сборник коротких эротических рассказов

Валери превзошел ее ожидания. Он был необыкновенно нежен и необыкновенно работоспособен. Прошло минут двадцать и они снова соединились. Валери сидел на кушетке, Жанна на его коленях, лицом к нему. В таком положении их и застал звонок Жоржа. Жанна взяла трубку. Пока она говорила, Валери ласкал губами ее грудь, а она в это время бродила пальцами по его прическе. Затем она передала ему трубку, встала на колени, прижалась грудью к его ногам и осторожно взяла его ртом. Его ладонь скользила по ее лицу, волосам и плечам.

«Алло, Валери? Ну как ты там? Еще жив?» «Кажется да.» «Она тебя не слишком утомила?» «Нисколько.» «Значит, все в порядке? Не жалеешь что остался?» «Конечно, нет!» «Ну и отлично…» Валери прислонил трубку к уху Жанны. Она остановилась.

«… Мы сегодня побили все рекорды. Я уже сбился со счета.

У меня уже просто истощение, а она еще на что-то надеется, слышишь?» Жанна услышала в трубке характерное причмокивание.

«Слышу.» — сказала она и продолжила.

Валери улыбнулся и поднес трубку к своему уху.

«Алло, Валери?» «Да!» «Что у тебя с голосом?» «Наверное, выпил лишнего.» «Ты в состоянии ехать?» «Да-да, еще полчаса и все будет в порядке.» «Ну смотри, а то…» «Нет-нет, не беспокойся!» «Ладно, будь здоров!» «Пока.» Жанна довела дело до конца и убежала в ванную. Валери последовал за ней. Она стояла под душем с закрытыми глазами.

«Ты расстроилась?» «Нет. Но и не обрадовалась.» «Он мог бы уделять тебе побольше времени.» Жанна промолчала.

«Я могу тебе чем-нибудь помочь?» «Можешь.» Она выключила воду.

«Подай полотенце.» Потом они снова пили кофе и беседовали о всяких пустяках. Было уже поздно, Валери уже давно собирался уходить, но время шло, а он никак не мог покинуть это уютное кресло. Жанна сосредоточенно следила за дымящейся сигаретой.

Закрылась дверь за Валери. Жанна подошла к окну. Накрапывал дождик. Валери выбежал из подъезда и скрылся в автомобиле. Взревел мотор, вспыхнули фары и машина исчезла за пеленой дождя.

Сейчас он наверное сочиняет историю для своей супруги. А она, в это время, сидит в одиночестве и ждет его. Или лихорадочно уничтожает следы любовного свидания?

Телефонный звонок оборвал ее мысли. Жанна вздохнула и нехотя взяла трубку.

«Алло?» «Мадам Карне?» «Нет, вы ошиблись.» Люди часто ошибаются.

Жанна села перед зеркалом и внимательно посмотрела на женщину напротив. Вид у этой дамы был не ах. Глаза смотрели прямо и серьезно.

«Ты думаешь, я испорченная?» Дама не ответила. Жанна вздохнула.

«Нет. Честное слово, нет! Я просто очень невезучая…» Она грустно улыбнулась даме — дама улыбнулась сочувственно. Наверное, она поверила. Жанна выключила свет, легла на кушетку и свернулась клубочком. Ей было так жалко себя!

Жорж пришел поздно. Он здорово устал, но был очень доволен собой и весело мурлыкал какой-то популярный мотивчик. Жорж посмотрел на себя в зеркало, провел по лицу ладонью и хотел опереться рукой о столик, но едва не поранил обо что-то ладонь. Он взял это что-то и поднес поближе к глазам. Маленький невзрачный камушек. Какая-то стекляшка. Таскает в дом всякую дрянь!

Выкинуть?… Черт с ней, пусть забавляется со своими игрушками. Идиотка.

Жорж нашел на столе бутылку, отхлебнул прямо из горлышка и отправился спать.

Разделся, осторожно перелез через жену, вытянулся и замер.

Комната спала. Не умолкали только часы, которых совсем не смущало, что их никто не слышит. Они никак не могли успокоиться и проговорили всю ночь. И вот уже утро. Ночь уходит из города. А в комнате еще темно. Пока.

Жанна потянулась и открыла глаза…

Неизвестный автор

Старуха-насильница

Эта легенда-тылгунд была рассказана однажды вечером в далекой заснеженной юрте на севере Сахалина.

Тайга обширна и многолика, населена множеством живых существ. И живет она своей, отличной от человека жизнью, по своим законам. Человек знающий войдет, и та одарит его своими богатствами, а незнающий, но самовлюбленно верящий в свои силы, погибнет.

Не зря, ох не зря рассказывают старики, как нужно встречать тех, кто подошел к костру. Не заговаривай первым — кинз (черт) человеческого языка не разумеет, пока не услышит ее. Предложи еды гостю, не дожидайся, пока он ее попросит и выдай плошку из своих рук — родной котел чужих рук не любит. И гость и хозяин о своих делах должны говорить как бы невзначай, не хвастая о добыче и удаче.

Случилось так, что пошли трое молодых охотников соболевать. Выбрались к своему охотничьему угодью, обосновались. Старший бросил горящую бересту внутрь жилища, изгоняя злых духов, внес уголья из родного дома… Оставив младшего, Эськена, заготавливать дрова, да варить еду, старшие, Езак и Ымайе, отправились ставить силки, пообещав вернуться к вечеру.

Солнце уже давно собиралось уступить место Луне, когда за порогом послышался осторожный шорох.

— Заходите-заходите, а то ужин стынет давно, — угрюмо отозвался Эськен. Надо сказать, он был весьма раздосадован на товарищей за то, что не дали ему первый день в охоте провести, по рыхлому снегу тропки поискать.

К изумлению парня к очагу вышла старушка, маленькая и сухая, одетая в поношенный хухт (женский зимний халат) с черной каймой — седая и совсем беззубая.

— Ты откуда, бабушка, взялась?

— Сынок, ты бы дров побольше подложил, обогрел меня старую, накормил, а после бы спрашивал, черные глаза-бусинки хитро сверкнули.

— Угощайся, — пожал плечами охотник и хотел было положить ей еды, но та опередила его. Не обращая внимания на костер, внезапно затрещавший и фейерверком искр осыпавший ее обувь, она вычерпала чуть ли не с полкотелка. Эськен и глазом моргнуть не успел, как гостья съела все, удивился только еще больше.

— Интересно, — разомлела старуха — Сильный ли ты человек?

— Слабым не называли… — буркнул тот, про себя думая, хватит ли еды им троим, — за соболями слабые не ходят.

— Ой-ли? Да ты и меня, небось, не поборешь и соболя не задушишь. Казалось, старуха издевалась над ним.

— Не обижай меня, старуха, настроение у меня черное — и побить могу!

— А давай поборемся…

— Не о таких ли говорят: «Ты почему ничего не знаешь?»

— Эськен начал злиться. — Где ж это видано, чтоб старуха с парнем боролась?

— Э-э, да у тебя сердца нет, одни легкие висят.

— Пойдем — зло произнес охотник, всерьез решив проучить старуху и выгнать ее вон.

С первого удара старуха опрокинула парня в сугроб.

Эськен поднялся, снова сцепился с соперницей, но та приподняла его и отбросила к деревьям. Старуха оказалась чрезвычайно сильной и выносливой как парень не сопротивлялся, она легкими с виду толчками сбивала его с ног, пока он не обессилил. Глумливо хихикая, старуха привязала Эськена меж двух деревьев таким образом, чтобы он остался лежать и был недвижим.

— Как ты думаешь, — задумчиво проговорила она, доставая небольшой нож и проверяя пальцем заточку, — если тебя убить, повесить язык твой с одной стороны, а сердце с другой и пройти между ними — стану ли я сильнее?

Охотник молчал.

— Я тоже думаю, что нет. — Старуха села на парня верхом.

Эськен охнул, а потом заморгал, отгоняя наваждение. На нем сидела молодая невероятной красоты девушка, которая слегка откинувшись, раскуривала трубку.

— Ну, что мужчина… Победитель жалких и немощных старух… Нравлюсь ли я тебе?

Охотник лишь тупо смотрел на нее, не в силах ни вымолвить что— нибудь, ни отвести взгляда от очаровательной улыбки красавицы. Он вдруг почувствовал, как его мужское естество против воли стало пульсирующе увеличиваться, грозя заполнить чувства желанием.

— Охо-хо, — покачала головой девушка, ощутив ягодицами, как под одеждой парня поднимается бугор. Она громко рассмеялась чистым переливчатым смехом, сползла вниз к ступням и нежно проведя пальчиками в районе паха, резко стянула с Эськена штаны.

Было очень холодно и поэтому от теплого столбика, который девушка зажала в руке, шел пар. Эськен силился сказать ей хоть что-нибудь, пошевелиться, но не смог сделать ни того ни другого, с внешним обреченным спокойствием ожидая, снизойдет ли жестокое благодушие мучительницы до самого главного, а внутренне сильно, до дрожи в мышцах напрягшись.