Сборник коротких эротических рассказов

— А ты мою комнату видел? — спросила Та-ня.

— Видел, — отрезал Денис.

— Это когда это? — Таня смотрела на него недоуменно. Hy же? И как в холодную воду:

— А я за тобой вчера подглядывал. Таня задохнулась:

 — Hy и дурак! Hy вот, сейчас она убежит, и все пропало! Но она задумалась, видимо вспоминая, что она делала вчера. Hy и что ты видел? Поаккуратнее, Денис…

— Ничего … … особенного. Таня облегченно вздохнула.

— Видел, как ты в кровати лежала. Таня смотрела на него с облегчением, в ее взгляде читалось: «Hy, раз это все…»

— Как книжку читала. Интонации спокойные, равнодушные. Всякое, мол, повидал, ничем не удивишь. А сердце тук-тук, тук-тук…

В Таниных глазах подозрение, боится спросить, не видел ли еще чего? Смотрим прямо в глаза.

— Hy и дальше тоже видел. Ох, как она тут же покраснела! Вспыхнула по самые уши! Отвернулась, замолчала. Не убегает. Вот еще заплачет. Нет, наверное, прикидывает, чем это ей грозит.

— Не обижайся. — Это ласково, спокойно. Вроде получается, хотя внутри…

— Хочешь я тебе покажу, как это МЫ делаем? Вот! Ключевая фраза. Хуже всего, если ее это совершенно не интересует, и больше ни о чем она не думает. Hy пусть хоть поймет, что это благородное предложение если не реванша, то ничьей, а иначе ей придется до отъезда ходить подпозоренной. И без контактов с братом, с Денисом, то есть. В ожидании ответа у Дениса задрожали коленки.

Наконец он увидел, как красивое негодование на Танином лице превратилось в красивое недоумение, потом в красивое удивление, потом в красивое любопытство. Причем даже более сильное, чем рассчитывал Денис. «Все-таки, что-то там они себе представляют», — подумал он.

— Не врешь? — недоверчивый взгляд, но уже ни следов обиды.

Прекрасно. Простила и клюнула. У Дениса отлегло от сердца, но оставался еще один шаг, еще один, ради которого все это и затевалось.

— Честно.

— Хочу. Нет, она все-таки ждет какого-то подвоха.

— Hy пошли ку-да-нибудь.

— Ко мне?

— Hy давай.

Таня провела его к себе в комнату, там он заметил то, чего не замечал вчера (занят был, хе-хе) — куклы, тряпочки, игрушки… Таня закрыла дверь на крючок, притворила окно и выжидающе уставилась на Дениса.

— Только… — Денис замялся, откашлялся — только тебе тоже придется раздеться. И заметив Танино презрительное недоверие: А то у меня ничего не получится. Недоверие смягчилось, но осталось.

Hy еще бы, брехня-то какая! — И вообще, я тебя уже видел. Этот довод сработал. Действительно, не станет же парень дрочить в присутствии девчонки только для того, чтобы получить то, чего уже добился! (Станет, еще как станет!) Таня пожевала губы.

— Только сначала ты. Вот оно! Только теперь бы не передумала! Денис решительно, весь сжавшись внутри, дернул молнию на штанах. Снял их аккуратно, подумал, снял рубашку. Взялся за резинку трусов. Hy?.. Hy!.. И дернул ее вниз. Да. Стоять без трусов перед девчонкой ему тоже приходилось впервые. Или нет, не впервые. Ему было лет семь, когда в пионерлагере вожатая его выставила в наказание без трусов к девчонкам. Было страшно обидно, но стыдно — только первые минуты. Таня со спокойным интересом рассматривала Денисово хозяйство. Денис, затаив дыхание, ждал. Наконец Таня перевела взгляд на его лицо, и в этом взгляде Денис уловил решимость, и даже какое-то уважение. Да хрен с ним, с уважением, ты штаны снимай!

— Теперь ты, — сказал Денис хрипло, пытаясь думать о ерунде, чтобы сдержать эрекцию. Таня отвела взгляд в сторону, закусила пухлую губу, взялась обеими руками за края футболки и… Боже, как красиво она ее снимала! То есть, конечно, сама она об этом не знала и не думала, но этот изгиб, это движение бедрами… Эта грудь! Вот и увидел ее Денис. Ах, до чего же она оправдала его ожидания. Да, она была именно такая, красивая, гладкая, незагорелая, с нежно-коричнево-розовыми торчащими сосками, круглая, невыразимо уместная на ее стройном теле. Она расстегнула пуговицу на боку шорт. Вот сейчас она их снимет, и останутся только трусы… Нет! Она стянула с себя сразу все, перешагнула через одежду (он бы никогда не догадался так сделать!), и стояла перед ним совершенно голая, покрасневшая и прекрасная! Она, видимо, так и не понимала, как кого-то может это все интересовать. Она не ждала, как Денис ее оценит… А Денис оценил ее выпрямившимся, затвердевшим и торчащим прямо ей в лоб Беном. Он был наверху блаженства.

Господи, совершенно голая девчонка прямо перед ним, в двух шагах, совершенно добровольно (допустим), показывающая ему все, и все видно, как на ладони. Сейчас Денис видел, что то, что они с мальчишками рисовали в виде треугольника с черточкой, в первом приближении соответствовало действительности. Да, анфас все это примерно так и выглядело. Если не учесть массу удивительно важных нюансов, отличающих пишку сестры от наивных рисунков. Изгиб бедра, округлость лобка, темный пушок, видимую мягкость и упругость губ… Денис сел на кровать позади себя и начал свое дело. Охватив Бена пальцами, он медленно водил руку вперед-назад, упиваясь зрелищем. Заработанным зрелищем, полученным по праву.

Таня внимательно, пораженная Денисом, наверное, не менее чем он сам сестрой накануне, смотрела вниз, на Денискину руку. То есть не на руку… Видно было, что это ее завораживает. Но Денис был занят не этим. Ему мешала статичность позы Тани. Ему хотелось видеть ее в разных позах.

Он даже не мог бы перечислить эти позы. Он собрал дыхание и попросил:

— Ты можешь подвигаться?

— В каком смысле? — удивилась Таня совершенно спокойно.

— Hy, потанцевать там…

— А это нужно? — танцевать ей видимо не хотелось, но, увидев умоляющие глаза Дениса, смягчилась, повернулась (как красиво!), нажала клавишу на маленьком обшарпанном кассетнике (y нее и магнитофон есть!), помедлила, и стала… Ну не танцевать, а так… Когда вроде на дне рождения у кого-нибудь уже пора танцевать, но народ еще не завелся. Всякий раз, когда она ловила на своем теле взгляд Дениса, она краснела, и отводила глаза, но в основном она смотрела на Это. Для Дениса и танец голой девочки тоже был впервые, он старательно замедлял движения, чтобы не кончить раньше, чем он успеет насмотреться, и чуть ли не вхолостую проводил рукой над кожей. Это было неописуемо сексуально и красиво. Та девчонка, которая соблазняла своей попкой под белыми шортиками с ракеткой в руках, делает примерно те же движения уже совершенно голой, перед ним и для не-го!

Ему уже не надо всматриваться в складки ткани, чтобы восстановить в уме, что же там под ними находится! Он может смело разглядывать, нагло и пристально, что там у нее находится между ногами (ах, что там находится!), это входит в правила игры! А Танина пишка принимала в зависимости от поворота и положения ног самые разные очертания, неизвестные ранее и одновременно хорошо знакомые по урокам физкультуры. А какие у нее бы ли бедра! А какая попка, не закованная ни в какую ткань!

Таня тоже заводилась. Щеки ее раскраснелись, двигалась она свободнее, стараясь, впрочем, не выпускать из виду Дениса, приоткрытые губы ее были влажны… Мечты поистине сбываются! Впрочем, даже в мечтах Денис не представлял себе ТАКОГО! Он просто не верил, что такое может быть на самом деле. Денис почувствовал, что больше не в силах сдерживать свой оргазм и из последних сил, не прикасаясь к Бену просипел: — Подойди… Таня послушно подошла, вся радостная, не понимая, что происходит, но готовая поддержать игру. Денис всей ладонью свободной руки плотно накрыл Танин лобок от пушка до того места, где щелка уходила между бедер. Таня от неожиданности присела и сжала колени. Денис узнал то движение, которым девчонки реагировали на лапанье, и бывало в метро или набитом автобусе ему случалось ощутить то же самое движение девчачьего тела, когда он как бы невзначай тыкался рукой им между ног. И хотя Таня тут же выпрямилась, и бес стыдно подставила свое мягко-упругое богатство бесстыдно жадной ладони Дениса, это было то самое движение, стесни-тельное и естественное, движение стыда и возмущения, только тогда Денис только угадывал в складках и швах ткани желобок посреди пишки, а теперь он ощущал его без всяких юбок и трусов, в предельном контакте, всей рукой, и y него еще было время…