Уэс и Торен (ЛП)

   Я кивнул и опустил голову еще ниже, чтобы спрятать лицо.

   Оставшийся час мистер Хэннити посвятил теме урока, но я был слишком возбужден, чтобы слушать. И вместо этого выводил какие-то каракули на полях тетрадки, пытаясь избавиться от мыслей об Уэсли, которые заставляя сердце биться чаще.

   По окончании урока мистер Хэннити попросил меня задержаться. Подождав, пока в классе останемся только мы вдвоем, он прислонился спиной к своему рабочему столу и скрестил на груди руки:

   - Спасибо, что остался, Торен. Я хотел бы поговорить с тобой о проекте... А точнее - попросить тебя кое о чем, - начал учитель, глядя на меня через стекла очков. - Если во время работы над проектом у тебя возникнут какие-нибудь проблемы, ты должен обещать, что тут же скажешь об этом мне. Договорились? Ты сделаешь это?

   - Ээ... конечно. Спасибо, мистер Хэннити.

   Учитель похлопал меня по плечу, и я вышел из класса. Ему не пришлось называть имя Уэсли, чтобы дать понять, что под своими словами о "возможных проблемах" он подразумевает в первую очередь именно его. Не скрою, мне было приятно, что мистер Хэннити подумал обо мне и о том, что у меня, возможно, могут возникнуть проблемы при совместной работе с Уэсли, и предоставил некоторую свободу действий вместе с правом выбора. Я был примерным учеником и всегда очень старался получать хорошие оценки. Кто-то вроде Уэсли мог этому помешать, взвалив на меня одного ответственность за весь проект. Кроме того, я не мог перестать волноваться из-за того, что он взял меня к себе в партнеры.

   - Эй, о чем это Хэннити хотел с тобой поговорить? - обратился ко мне Уэсли, стоило только закрыть за собой дверь. Нахмурив брови, он уставился на меня: - он ведь собирался предупредить тебя насчет меня, или у него на уме было что-то еще?

   - Нет. Он... Он не сказал ничего подобного.

   - Да, верно. Достаточно того, что он уже считает меня неудачником, а ты же у нас отличник, не так ли? Выходит, я обеспечил себе высокий балл.

   - Тебе придется самостоятельно выполнять свою часть работы, - тихо ответил я.

   - Значит, я все-таки оказался прав. Похоже, Хэннити действительно не слишком высокого обо мне мнения. Я, так или иначе, собираюсь получить хорошую оценку за этот проект, в противном случае он меня завалит, поэтому мне понадобится твоя помощь, - прислонившись спиной к шкафчикам, Уэсли скрестил руки на груди. - Итак, давай сразу договоримся: ты будешь спокойно работать над своей частью проекта и ни слова не скажешь Хэннити. Понял?

   Мое сердце бешено заколотилось. Вчера, когда мы разговаривали, он казался более дружелюбным.

   - Я... Я не собираюсь делать работу за тебя. Если хочешь соответствующую оценку, тебе тоже придется принять участие, - как я ни старался выглядеть уверенным, мой голос прозвучал слабо.

   На губах Уэсли появилась улыбка. Я ждал чего угодно, еще сам до конца не зная, что это должно быть, но чувствовал, что это "что-то" приближается.

   - Хорошо, - ответил он после долгой паузы. И это было совсем не то, что я ожидал услышать. - Если я правильно помню, то нам нужно представить наши проекты пятого июня, верно? Значит, у нас... около месяца? Что ж, тогда нам, наверное, стоит заняться поиском подходящей темы.

   - Я подумал, что мы могли бы остановиться на строительстве Трансконтинентальной железной дороги или на "Акте об исключении китайцев" 1882-ого года, - у меня было время поразмышлять о теме для будущего проекта.

   - Супер. Тогда почему бы нам не поехать ко мне и не решить это на месте?

   - Поехать к тебе?

   - Именно. Ты на колесах?

   Я покачал головой и покраснел. Ну что за глупости! Было бы, чего стыдиться.

   - Хм, а мне показалось, я видел тебя за рулем старого синего Тауруса.

   Он видел меня?

   - Это машина моей мамы.

   - Ясно, тогда мне придется тебя прокатить.

   - Но... Разве мы не можем пойти в библиотеку?

   - Ты хочешь заниматься в библиотеке? Издеваешься? У меня нет никакого желания торчать в школе дольше, чем того требует расписание. Давай просто поедем ко мне.

   - Я все равно считаю, что библиотека подошла бы больше.

   - Да брось. Там даже не предусмотрено помещение для курящих. Пошли, - сказал Уэсли, явно собираясь уйти и бросить меня одного, но через несколько шагов со вздохом остановился и подождал, пока я достану школьную сумку из шкафчика.

   Мы подъехали к дому с нестриженным газоном, поломанными ставнями и с порванной сеткой на входной двери. Подъездная дорожка пошла трещинами, и в них проросли сорняки.

   - Хочешь пива или еще чего-нибудь? - спросил Уэсли, бросая сумку в дыру в двери.

   - Нет, спасибо.

   Я замер на пороге, напряженно вцепившись пальцами в ремни своей сумки. В глаза тут же бросилось несоответствие предметов мебели, которые, судя по всему, первоначально принадлежали к разным гарнитурам, поцарапанный журнальный столик с двумя переполненными пепельницами и золотистое жесткое ковровое покрытие, оставшееся, наверное, годов с семидесятых.

   - Садись, где хочешь, - предложил Уэсли, появляясь из кухни с бутылкой пива в руке. - Ты выглядишь напряженным, - он опустился на потрепанный диван и похлопал по месту рядом с собой.

   Я сел и, положив сумку себе на колени, вытащил тетрадку по истории и папку. Удерживая сигарету между большим и указательным пальцами, Уэсли успел положить одну ногу на журнальный столик, пока я шарил рукой по дну сумки в поисках ручки.

   - Расслабься, я не кусаюсь. И все-таки ты абсолютно уверен, что не хочешь ни пива, ни чего-нибудь другого?

   - Нет, спасибо.

   Боковым зрением я продолжал наблюдать за ним, и теперь, когда мы находились наедине у него дома, он начинал казаться другим, но что-то мне мешало до конца понять, в чем именно заключалась эта разница. Уэсли был одним из самых популярных парней в школе и постоянно привлекал к себе внимание окружающих вне зависимости от своего желания. Такие как он к сорока годам прозябают в какой-нибудь закусочной, переворачивая сосиски для гамбургеров, и им названивают три бывшие жены, чтобы поинтересоваться о сроках выплаты алиментов.

   Наверное, я все же был на него обижен за то, что все его любили, в то время как у меня почти не было друзей. Он с легкостью заводил новые знакомства. Несмотря на то, что Уэсли часто пропускал уроки и никогда не учился как следует, он все равно продолжал нравиться большинству учителей. Даже мистеру Хэннити, а ведь на его уроки Уэсли опаздывал чаще да и вел себя на них не лучшим образом. И единственное, что я мог сделать, чтобы хоть как-то реабилитировать чувство собственного достоинства - это и дальше пытаться представлять его будущее в черном свете.

   - Ты на самом деле хочешь заняться этим прямо сейчас? Мы же только что из школы. Почему бы нам для начала немного не расслабиться? - сказав это, Уэсли сделал очередной глоток пива и снова затянулся сигаретой.

   - У меня еще есть и другие дела, поэтому лучше начать прямо сейчас, - я продолжал пялиться на тетрадку на своих коленях.

   Уэсли смотрел на меня некоторое время, после чего поднялся и принес свою сумку, брошенную у двери.

   - Так ты хочешь взять железную дорогу или китайские "как их там" акты?

   Уэсли уселся рядом со мной и откинулся на спинку дивана, скрестив ноги. Его нога прижалась к моей, и я испуганно отшатнулся в сторону, но он все так же продолжал меня касаться.

   - Из двух тем меня больше заинтересовало строительство Трансконтинентальной железной дороги. Большинство людей даже не подозревает, что именно китайцы построили большую часть дороги, почти ничего не получив взамен. Их просто эксплуатировали. Я думаю, что этот пример очень хорошо показывает, откуда родом ценности нашей страны. Рабы были не единственными, кто подвергался эксплуатации. Получалось, если человек не принадлежал к белой расе, то был в значительной степени подвержен дискриминации. И "Акт об исключении китайцев" - прямое тому подтверждение. Правительство фактически исключило Китай из списка стран, чьи жители могли иммигрировать в США, поэтому им приходилось обращаться в суды для получения прав, которые бы позволяли обойти официальный закон.