Роковое число (СИ)

- Ну, хватит заниматься самокопанием, - рассердился он вдруг на себя. – Сейчас ты должен отдохнуть. Не хватало еще погубить Катю и Соню из-за того, что у тебя не будет сил переть на трудных участках рюкзаки, страховать женщин. А трудных участков впереди много, можешь не сомневаться. А ну не раскисать! Сделанное не исправишь, не вычеркнешь.

Он прислушался: в палатке было тихо. Тогда, бережно взяв стопку женских вещичек, он осторожно, страшась потревожить спящих, полез под полог. Сложив принесенное в углу палатки, Олег примостился спать так, чтобы и не касаться краев расстегнутого спальника. Но тут же почувствовал, как четыре руки бережно, но настойчиво тянут его. Он и сам не заметил, когда оказался посередине, между обеими женщинами. Его ласкали, целовали, и он ласкал и целовал горячие, трепетные женские тела. И наконец, повинуясь внезапному, неодолимому порыву, он привлек к себе одну из них, кажется, Катю и слился с ней в отчаянном любовном экстазе. Потом и вторая женщина подарила ему столь же сладостное наслаждение, а еще позже все трое разом погрузились в сон, слившись в едином страстном поцелуе…

Проснулись поздненько. Как ни странно, после столь бурной ночи Олег не чувствовал себя разбитым. Напротив, он ощущал необыкновенный прилив сил и радостное желание идти вместе, быть вместе.

Позавтракав, стали собираться. Промокшие накануне спальники почти высохли. Спустя час они уже шли вверх по отрогу. Олег вспоминал минувшую ночь и смущенно улыбался, шедшие за ним гуськом женщины негромко переговаривались, то и дело восклицаниями приветствуя новые красоты. И это щебетание, эти возгласы восторга, еще вчера если и не раздражавшие Олега, то уж точно казавшиеся ему не совсем уместными на оказавшимся столь непростым маршруте, сегодня радовали его.

В середине дня они без каких-либо происшествий и задержек переправились через безымянный приток Заячьего ручья. Поднявшись по склону, Олег остановил группу.

- Готовьте обед, а я схожу на разведку.

Сбросив рюкзак, он легко зашагал наискось к вздымавшимся справа скалам. Отойдя шагов на сто, он неожиданно для себя обернулся и помахал женщинам рукой…

Увы, высказанные Кузьмой опасения оправдались: осыпи на глазах опускались, подмываемые бурным потоком воды. Спускаться здесь нельзя, самоубийственно спускаться здесь. У них оставался один путь – через вершину. Олег пристально разглядывал круто поднимающийся гребень: одно дело все это представлять по карте и совсем иное – увидеть воочию.

- За два дня мы дойдем до конца отрога, - размышлял он, дробя предстоящий путь на переходы. – С ночевками проблем не будет, ровных площадок много. Послезавтра пойдем по крутому, но травянистому склону вверх. Весь сегодняшний, завтрашний и большую часть послезавтрашнего пути девчата пройдут с рюкзаками, только на самых крутых участках я буду перетаскивать все три рюкзака. А вот дальше сложнее, там крутые каменистые осыпи. И все-то надо пройти метров четыреста вверх, но какие эти метры. Так, девчат пугать не буду… Да что это я упрямо изображаю из себя поводыря слепых, - рассердился вдруг Олег на самого себя. – Не слепые они. Со мной идут хорошие девчата, не испугаются они. Хватит. Пора кончать с высокомерием мэтра.

Он достал из внутреннего кармана блокнот, набросал схему предстоящего восхождения, отметил ориентиры. За то время, что Олег провел в разведке, женщины приготовили обед. Поели. Сполоснули миски.

- Что ж, девчата, - негромко сказал Олег. - Давайте обсудим нашу ситуацию. Мои надежды спуститься по осыпям и выйти на ту седловину не сбылись, непроходимы осыпи. Придется нам идти вот через эту гору.

Олег показал на вздымающуюся перед ними вершину.

- Какая красивая, - ахнула Катя. - И высоченная...

- Влезем ли, - задумчиво проговорила Соня…

После большого, обеденного, привала Соня целиком отдалась горам. "Горы, милые мои горы, - вопрошала она. - Правильно ли я повела себя? Ту ли дорогу выбрала? Способен ли Олег понять нас с Катей? Не предаем ли мы своих дочерей? Ведь то, чего мы хотим, для чересчур многих дико, противоестественно".

Ей показалось, что горы призадумались.

- Естественно то, что ложится на душу, - вдруг услышала она беззвучный шепот гор. - Ты хочешь жить втроем? И ты уверена, что и Катя хочет того же? И потому хочешь, чтобы Олег принял твое и Катино желание как вполне естественное для себя. А готова ли ты принять желание Олега как вполне естественное для себя? И готова ли к такой жизни Катя?

Соня вздрогнула: ей вдруг почудилось, что чуть слышный шепот стал громогласным. Она даже вскинула голову, насторожилась: неужели ее общение с горами услышали все. Но Олег спокойно шагал впереди, Катя восклицала, фотографировала открывающиеся ее взору новые красоты, порой хлопая в ладоши от восторга. Только она одна слышала горы, только ей одной дано общаться с ними...

- А чего хочет Олег? - спросила она, ощущая, как в ее сердце закрадывается тревога.

- Мы не знаем, - ответили горы. - Можем только предполагать, гадать.

- И о чем вы догадываетесь, горы? - спросила Соня.

- К примеру, он может захотеть и в повседневной жизни наказывать вас так, как наказывает вас в походе. Во искупление вашего небезупречного прошлого. Примешь ли ты такое его условие?

- Приму, - ни секунды не колеблясь ответила Соня. - Лучше ноющая от порки попа, чем умирающая от брани душа.

- Ты умна.

Соне показалось, что горы улыбнулись. И впрямь, улыбнулись: облака разбежались, и солнечные лучи заискрились на скалах, на снежниках. Женщина приободрилась.

- Но и наивна, - продолжили горы, как показалось Соне, с усмешкой. - Ведь позволив наказывать себя так, как наказывает вас сейчас Олег, ты позволяешь мужчине относиться к тебе, как к маленькой девочке. А у тебя есть дочь. Как воспримет она маму-девочку? Или ты надеешься, что она не заметит своеобразия ваших отношений?

- Заметит, - растерянно прошептала Соня. - Обязательно заметит. А вот как отнесется... И как восприму недоуменные взгляды дочери я... Не знаю... И все равно хочу жить с Олегом. И с Катей.

- А как отнесется к этому Катя? - продолжали допытываться горы. - Ведь и сейчас в вашей паре Катя - младшая. Когда же к вам присоединится Олег, вы вдвоем можете обратить ее в своего ребенка. А она ведь сама мама. Как ей тогда строить отношения со своей дочерью.

- Я постараюсь не допустить этого. Постараюсь…

- А если не получится?

- Не знаю… Горы, зачем вы меня мучаете? Зачем?

- Рассердилась? А зря. Ведь ты не нас, на себя рассердилась…

Попытки девушек провести перед ужином второй сеанс наказания Олег решительно пресек.

- Сейчас не время, - твердо сказал он. – Вот спустимся с горы в котловину, к озеру, устроим длинную дневку, тогда, если не раздумаете, вернемся к этому разговору.

- Не раздумаем, - быстро сказала Соня и строго посмотрела на Катю.