Моя Ребекка

– Элен, – начал Пьер, как только официант отошел. – Ты помнишь, как я появился в офисе?

Я кивнула. Его привела Ребекка. Вернее он пришел вместе с ней. Мы приняли это как само собой разумеющееся. Новый босс, и у него свой секретарь.

– Да, Пьер. Ты об этом хочешь со мной поговорить? – Я видела, что он мнётся. Я честно хотела ему помочь, но просто не знала, что он хочет мне сказать.

– Не совсем… – Он помолчал. – Элен, это я виноват в том, что в офисе узнали о вас с Ребеккой…

– У нас с Ребеккой… Что ты сказал?! – Я была ошарашена. До меня не сразу дошел смысл того, о чем он говорил. Он не строил предположений, он ничего не спрашивал. Он говорил, так как будто знает. Просто знает.

– Элен…

– Стоп, стоп, стоп… – Я зажмурилась. – С чего ты взял…

– Не надо. Я всё знаю… Элен – я голубой…

– Что?!? – И как я могла не заметить? В его движениях так часто проскальзывало что-то женское, и интонации и некоторые движения руками были женскими. Черт, период отупения наступил и шел полным ходом. Я совсем перестала интересоваться окружающими меня людьми. – П-продолжай…

– Я был в том клубе. Я видел, как ты танцевала с Жан-Полем. Это мой парень. А Ребекка, она мне как сестра…

Мне казалось, что я схожу с ума. Пьер – голубой? Чушь какая-то. Но вот он сидит передо мной и говорит мне об этом. Может, стоит проснуться? И пойти на работу, как ни в чем не бывало…

– Элен послушай меня. Я видел, что произошло между вами в «Сонате»… Я пришел утром, что бы поговорить с Ребеккой. Но, кажется, – он поморщился. – Мы говорили слишком громко… Извини…

– Так, и кто же ещё в курсе моих амурных дел? Ну помимо офиса… Кстати, о чем вы говорили с Ребеккой?

– Извини, я не могу тебе рассказать. Я обещал ей… Извини…

– Да идите вы все к черту! – Внезапно мне показалось, что вокруг меня образовалось толстое кольцо, и оно стало сжиматься, все теснее и теснее, не давая мне вырваться. – Катитесь мелкой горкой! Ясно? Ты, Ребекка и все остальные! Я не приду завтра на работу, и после завтра тоже. Мне плевать, как ты ей это будешь объяснять! Я беру внеплановый отпуск!

– Элен, не надо…

– Да заткнись ты! Я выхожу замуж, ясно тебе это? Можешь так ей и передать! У меня медовый месяц!

Я вскочила со стула, чуть не опрокинув его, и бегом выбежала из кафе.

– Алло? – О, этот голос в трубке. Такой родной.

– Патрик? Это Элен.

– Здравствуй солнышко. Как у тебя дела? – Я по голосу поняла, что он улыбается. Мне стало так тепло. Боже мой, я веду себя, как испорченный ребенок! Меня обидели, и я поспешила скрыться в надежных стенах любви Патрика.

– У меня все хорошо, любимый. Я соскучилась… по тебе. – Почему эти слова так трудно выдавливать из себя? Потому что это не правда, вот почему!

– Хочешь, я приеду?

– Очень хочу. Понимаешь, у меня тут образовался отпуск. Внеплановый, и я совсем не знаю чем себя занять. – И кто меня так научил врать? Я была противна сама себе. Но я действительно хотела, что бы он приехал. Сейчас.

– Замечательно. – Он опять улыбался. Как легко его сделать счастливым… Он такой…, такой… Простой? – Может, тогда ты приедешь ко мне?

– Замечательная идея! Я приеду сегодня же!

– Я буду ждать, Элен. Я люблю тебя.

– Я тоже… – Я положила трубку. Надо собрать вещи. Конечно, можно поехать и так, но я же еду не на один день. Патрик жил за городом в собственном доме. Сколько раз я мечтала о том, что этот дом может принадлежать мне. Это был идеальный дом для меня. Если бы там ещё не было Патрика… Но если я собираюсь сказать ему «да», то такие мысли не должны посещать мою голову. Хочу ли я за него замуж? Наверное, да, так будет правильно. Но почему меня это так пугает? Почему вызывает чувство отвращения к себе? Почему одна мысль о замужестве навевает на меня такую тоску? Безысходность. Безумие… Я хочу спать, я слишком устала… Я прилегла на диван, и мои глаза закрылись. Я погрузилась в блаженную дрему.

Телефон… Эта серая падла звонит не переставая! Как мне надоело! Повернуться, закрытыми глазами нащупать шнур, подтянуть к себе этого возмутителя спокойствия. Может у Патрика изменения в планах? Где же этот чертов шнур?! В конце концов, я подтянула к себе телефон на столько, что бы можно было, не вставая взять трубку:

– Да… – В этом одном моем «да» прозвучало все мое мнение по поводу звонящих людей и телефонов, в общем.

– Элен… – Мои глаза широко распахнулись, сон слетел в один миг, я чуть не подпрыгнула на диване.

– Да, Ребекка? – Но мой голос всё так же вял. И как мне это удаётся? Наверное, во мне погибает великая актриса.

– Элен, мне передали твою просьбу. – Просьбу? Что она несет? Я ничего не просила. – Я не даю тебе разрешения уехать, и ты должна прийти завтра на работу. – Металлическим голосом отчеканила моя начальница. Что я слышу? Да это не просьба. Это приказ. Ха!

– Нет. Я уезжаю завтра. – Я говорю с ней, как с пятилетним малышом. Самой противно. Если бы она не была такой… такой непрошибаемой.

– У тебя назначены переговоры с клиентом. Ты сорвешь мне дело, а я вычту неустойку из твоего жалования. – Ух, ты, она еще и угрожает. Не на ту напала!

– Ребекка, солнышко! – Мой голос мгновенно стал сладким и мягким как карамель. – А не пошла бы ты… Вместе с клиентом, жалованием и своей конторой? Ты что не поняла меня, лапушка? Я выхожу замуж! И это значит, что я увольняюсь. – На том конце провода повисло молчание.

– Алло? Там кто-нибудь есть? – Издевательски пропела я. – Если вы любите молчать, то звоните не кладбище.

– Что ты несешь?

– О чем это ты? – Я не могла себе отказать в возможности поиздеваться над этим айсбергом в юбке. – О моем увольнении или…? – Не слишком ли далеко я захожу?

– Ты прекрасно поняла – о чем я. Не строй из себя дурочку, тебе не идет. – Теперь в ее голосе проскальзывали опасные нотки. Но мне было уже все равно. Я поняла, что ничего не добьюсь от нее. Даже таких простых слов, как: «Прости, я соскучилась, я хочу тебя увидеть, нам надо поговорить». Боже, Реб, скажи это, и я примчусь к тебе. Мне не нужен Патрик. Мне нужна…

– Ты так думаешь? – О, боже я сама сладость. Только в груди, что-то кольнуло. – Оставь меня в покое Реб, и я подумаю, на счёт увольнения.

– Это шантаж!

– Называй, как хочешь, мне все равно.

– Ты пожалеешь об этом.

– А вот это уже угроза.

– Бери свой чертов отпуск, езжай куда хочешь, и выходи замуж столько раз сколько потребуется!

– О, спасибо, Ребекка, ты настоящий друг!

– Я ненавижу тебя. – Сколько боли в одной фразе. Как много она мне сказала. Но это не то, Реб, это не те слова, которые я хотела бы услышать от тебя. Жаль, что все так получилось.

– О, Реб. Поверь, это чувство взаимно. А теперь пока! – Я положила трубку на рычаг и с наслаждением откинулась на подушку. Идиотизм! Пора заканчивать с этим. Я поеду к Патрику, и если он ещё раз сделает мне предложение, отвечу согласием. Мы идеально подходим друг другу. У нас общие интересы, он понимает меня и уважает моё мнение… В конце концов – он мужчина! И это правильно… Боже кого я убеждаю??? Почему похоже на то, что убеждаю сама себя? Неужели я сомневаюсь? Нет! Патрик, Патрик… ну может быть ещё парочка мужчин… И никаких Ребекк…Никаких! Никаких безумных ночей, безумного жаркого шепота в ночи. Ничего этого… Все. Почему она не поговорила со мной по-другому? Неужели она не понимает?… Почему?

Всё-таки хорошо жить за городом. Правда, добираться сюда без своего транспортного средства довольно проблематично, но всё-таки. Первое, что поражает, когда выходишь из душного переполненного автобуса – это тишина. Такая пустая тишина, что тебе в первые секунды кажется, что ты оглох. И лишь потом ухо выхватывает из этой тишины пение птиц, потом появляются звуки шелеста листвы, и спустя несколько минут, когда городской слух полностью адаптируется к деревенской тишине, ты понимаешь что не одна в этом мире. Конечно, это не совсем деревня. Здесь нет коров, свиней и прочей живности. Это скорее пригородный квартал, для состоятельных людей. То есть для тех, кто может позволить себе иметь огромную квартиру в городе, но предпочитает собственный дом в деревне. Аккуратные газоны неистово зеленеют под ярким солнцем, где-то работает газонокосилка. Они косят траву, чуть ли не по два раза в день. Потому что заняться больше нечем. Дома были в основном белые, они ослепительно сияли под солнцем, прямо-таки крича о достатке хозяев. Дом Патрика очень сильно отличался от остальных. Для начала он был не белый, а светло бежевый, с такой тёмно-красной, почти бардовой, крышей. Патрик никогда не вырубал деревья, которые стояли рядом с домом. Обычно он объяснял это своей занятостью, но я то знала, что ни за какие блага мира он не согласится срубить хотя бы одно огромное раскидистое дерево перед окном. Ему, как и мне, доставляло удовольствие посидеть в тени этих величавых громадин. С дороги этот дом, для меня, выглядел самым уютным и мирным на всей земле. Он просто утопал в зелени. Мирно и, как-то особенно – по домашнему, выпуская из зеленых объятий лишь светло-коричневое крыльцо. Под моими босоножками мягко шуршал гравий, это тоже было особенностью дома. Потому что перед остальными были либо усыпанные песком, либо выложенные плиткой дорожки.