Сборник коротких эротических рассказов

— Ну, чего же ты теперь не смотришь? Смотри, я не прячусь, проговорила я, подходя ближе. Но Крис не поднимал глаз, только сопел себе под нос чуть не плача.

— Родителям рассказать? Выпороть? Ну что же с ним делать-то будем? Спрашивала Пэм, сердито глядя на брата.

— Родителям всегда успеем рассказать, особенно, если он дальше будет плохо себя вести. Выпороть — не помешало бы, да жаль времени совсем нет. Пусть он лучше испытает то же, что только что испытали мы — стыд. Раздевайся, Крис, спускай штаны, а мы с твоей сестрой будем смотреть.

Крис молча стоял, втянув голову в плечи, и еще больше краснел. Он не двигался.

— Ну, нам некогда, так что двигай отсюда и готовься к разговору с родителями. Я приоткрыла дверь, и подтолкнула Криса к выходу. Он заартачился, не захотел идти, потом глянул на нас из-под лобья, промямлил срывающимся глухим голосом:

— А точно не расскажете?

— Посмотрим на твое поведение, может и не расскажем.

Крис вздохнул, стянул джинсы, расстегнул рубашку. Быстро стянул майку через голову, немного помедлил, и спустил свои белые хлопчатобумажные трусы до колен. В таком положении, не глядя на нас, он замер. Его писюн дергался в такт биениям сердца и вырастал на глазах, как в ускоренном кино растут и распускаются цветы. Крис совсем тихо заплакал. Пэм не выдержала и истерично закричала:

— Хватит, пошел отсюда, пошел вон!

Ему не нужно было повторять дважды, Крис подхватил одежду и мгновенно исчез за дверью ванной.

— Безобразие, гадкий мальчишка, гадкий мальчишка! — заплакала Пэм.

— Все нормально, успокойся, это возраст такой, мальчишки все такие, у него гормоны играют, день и ночь только о девчонках и думает. Была бы хорошая, любящая сестра, удовлетворила бы его любопытство.

— Ты это о чем? Угрожающе спросила Пэм.

— Ну там: книжку какую принесла ему, с картинками, про пестики и тычинки, засмеялась я, — Пошли, времени уже совсем мало осталось. Приведи в порядок мою прическу.

Пэм постелила простыню на покрывало кровати и предложила мне сесть.

— Тебе где сначала?

Я скинула халатик и легла на простыню, лицом вверх.

— Давай сначала здесь. — и я широко раздвинула ноги. Пэм принесла ножницы, бритву, расческу, крем для бритья. Растительность у меня на лобке была обильна, девственно-нетронутая, но расположена симметрично и только в нужных местах. Мои срамные губы были практически лишены волос, почти не было волос и сзади, между ягодицами. Пэм превратила мой треугольник в продолговатый ромб, укоротила длину волос, побрила с боков, срамные губы и сзади.

— Что скажет твой муж, когда вернется? — спросила Пэм.

— Скажу, что хожу загорать в салон, а для бикини нужно убирать лишние волосы, — немного помедлив ответила я. — Пора одеваться, времени совсем мало, кстати, к этой форме необходимы пояс и чулки, что-нибудь консервативное.

Хотя нет, подожди, давай иначе — телесного цвета чулки на липучках подойдут больше. Пэм поискала в шкафах и вытащила нужные мне чулки с кружевными резинками сверху.

— Вика, уже совсем мало времени, одевайся и поехали, я тоже буду одеваться. С этими словами Пэм ушла в ванную. Я же уселась на стул, собрала чулки в гармошку, натянула их, поправляя складки, сначала до колен, потом высоко на бедра. Липучки с внутренней стороны резинки держали хорошо, чулки не съезжали, и оставались хорошо натянутыми. Теперь лифчик, просунула руки в бретельки, выдохнула и застегнула застежку спереди, между чашечек. Лифчик плотно облегал грудную клетку, и не очень мешал двигаться. Так, теперь кникерсы, где тут перед, а где зад? Ага, вот так, Поправила кружева внизу, прошлась по комнате, высоко вскинула правую ногу, села в шпагат нормально. Шелковая блузка, с кружевным воротничком под горлышко. Затем широкая юбка в крупную клетку, с поясом. Короткая, приталенная курточка с длинными рукавами, в тон к юбке. Расчесала у зеркала свои длинные волнистые волосы я готова.

Пэм появилась из ванной в джинсах и облегающей кофточке с короткими рукавами.

— А ты чего, выступать сегодня не будешь? — засмеялась я. Пэм не ответила на мою шутку, посмотрела на часы, распахнула дверь комнаты, посмотрела на меня оценивающим взглядом:

— Может и ты не будешь? Не создавай себе лишних, проблем, ребята поймут.

— Ну нет, это нужно уже мне самой. Отступлю — сама себя уважать перестану.

Мы спустились вниз по лестнице, Криса нигде не было, видно от стыда спрятался куда-то. Пэм захлопнула дверь дома, положила ключ под коврик, мы уселись в мою машину и поехали в клуб.

Кори и Сюзан и четверо наших парней были уже там, внутрь не заходили, ждали нас на парковке. Дэйв, стройный блондин, мечта Пэм, помахал нам рукой. Мы помахали в ответ, подошли.

— Пэм, это твоя подруга из католической школы? Закричали девчонки, посмеиваясь над моим нарядом.

— Школьниц сюда не пускают, засмеялась Сюзан.

— Ну, что, не передумала? Спросил Ренди, веселый, никогда не унывающий, чуть выше среднего роста, голубоглазый красавчик.

— Пэм решила выступить вместо меня, — пошутила я. Пэм покрутила пальцем у виска, — Ну уж нет, я еще не того!

— Может у нее грудь накладная, вот и боится, — попытался сострить Эд, особо ничем не выдающийся, среднего роста, не блещущий остроумием, тайный воздыхатель Пэм.

— Ты бы с ней в душ сходил — убедился бы, что у нашей крошки все натурально, даже слишком, — на последней фразе я многозначительно посмотрела на Пэм.

— Оставим Пэм в покое, она бедняжка покраснела от излишнего внимания, пойдемте вовнутрь, — предложил Стив, наш отличник и умница.

Мальчишки заплатили за входные билеты для всех, У нас проверили I. D. — всем ли по 18 лет. Внутри было темно и очень холодно. Посреди ярко освещенный помост, на нем установлена вертикальная перекладина, и худая, бледная девушка, в черном лифчике и трусиках, не очень ловко крутилась, держась руками за эту перекладину.

Зрителей было много, одни сидели за столиками рядом с помостом, другие стояли рядом у самой кромки. Свистами и аплодисментами публика пыталась поддержать осмелившуюся любительницу. К нам подошла официантка и объяснила, что мы не можем просто смотреть, а должны чего-то заказать. Я заплатила за пепси для всех. 10 баксов стакан. Здорово! Мы уселись за два свободных столика рядом с помостом. Рэнди вытащил десять долларов и стал махать ими, предлагая девчонке на помосте, Та подошла, стала на колени, неумело подвигала задом. Рэнди оттянул резинку ее трусиков и положил туда бумажку. Девушка встала с колен, послала Рэнди воздушный поцелуй и продолжила крутиться вокруг перекладины.

— Раздевайся совсем или слазь, — закричали два молодых бритых негра, что стояли рядом с нашим столиком. Девчонка сняла лифчик, обнажила тощие, немного отвислые груди, совсем немного походила в таком виде по помосту и ушла. Негры грязно выругались.

Я встала, подошла к стойке бара и спросила парня за стойкой, что нужно, если я хочу выступить.

— Помост свободен — выходи, — ответил тот.

В это время, на помосте, другая, уже не первой молодости, девица, почти без эмоций раздевалась, словно одна у себя в спальне. Стянула быстро всю одежду и стояла не двигаясь. Потом раскланялась, собрала свои вещи и не спеша скрылась в служебной комнате рядом с помостом.

Ну все, моя очередь. На слегка дрожащих ногах я поднялась на помост, вокруг, из темноты смотрят чужие лица, орущие, свистящие.

— Эй, школьница, иди сначала исправь двойки!

— Детское время кончилось, беги домой к папочке!

Спортивный азарт охватил меня. Я успокоилась мгновенно, собралась, и уже с легкостью продолжила игру. Испуганно оглядываясь по сторонам, застенчиво прикрывалась руками, сжимала коленки, то и дело оправляла юбку. Потом вдруг резко наклонилась, начала развязывать шнурок на туфле, вдруг, как ошпаренная вскочила, поправляя задравшуюся юбку, огляделась, успокоилась, нагнулась опять и продолжила снимать туфли, при этом выставив на обозрение кружевные кникерсы, обтягивающие бедра почти до колен. Два бритых негра захлопали в ладошки, свист усилился. Мои школьные занятия гимнастикой и балетом не пропали даром, я встала на руки, и широко раздвинула ноги в шпагате, зрелище должно быть было восхитительное — свист стоял оглушительный. Я перевернулась, изогнулась и медленно опустилась на ноги опять. Оправила юбку, делая вид, что мне жарко, расстегнула и сняла курточку, бросила ее в сторону столиков к нашим ребятам. Подошла к перекладине, правую ногу подняла высоко в шпагате, уперлась ступней в верху перекладины и выгнула спину. Юбка задралась, я опять встала на руки и медленно повернулась на пол оборота. Постояв так немного, развела ноги в шпагате, на мгновение замерла, и приземлилась на помост. Встала, встряхнула головой, разметав волосы. Начала расстегивать блузку, остановилась, посмотрела по сторонам, якобы убедилась, что никого вокруг нет и продолжила с застежкой, расстегнула рукава, вытащила руки, расстегнула и ослабила ремень на юбке и сняла блузку. Стыдливо прикрыла лифчик руками, затем закрыла ладонями лицо, посмотрела вокруг сквозь пальцы, кокетливо улыбнулась, потрясла бедрами, так, что юбка медленно сползла вниз. Развела руки в стороны, потянулась и переступила через лежащую на полу юбку. Молодой симпатичный мужчина помахал мне денежной купюрой и я, выгибаясь и извиваясь, подошла к нему, нагнулась, приблизила грудь к его лицу. Он засунул банкноту мне в левую чашечку лифчика. Я вернулась назад к перекладине, расстегнула застежку спереди лифчика, обняла себя за плечи, спустила бретельки вниз и резко распахнула лифчик. Повернулась, потрясла грудями, они задвигались, заколебались упруго. Я подняла лифчик, покрутила им в воздухе и бросила, он улетел в темноту. Я осталась лишь в чулках и старомодных кникерсах. Сделала еще переворот в сторону через голову на руках, немного задержалась в верхней точке, развела ноги и приземлилась.