Жюльетта. Том II

Ш. Лотар., кор. Неаполитанская».

— Прекрасно, — сказала я, — теперь я спокойна. Послезавтра в назначенный час под этим окном будет стоять экипаж. Вы поможете мне, Шарлотта, я отплачу вам тем же. А теперь давайте развлекаться.

— Ах, прекраснейшее создание, — вскричала королева, осыпая меня жаркими поцелуями, — как я рада, что вы согласились, и как я вас обожаю!

Идиотка! Если бы только она знала, что творилось в моей душе! Чувства мои были совершенно искренни, и мы залили друг друга спермой; я наслаждалась при мысли о ее предстоящем потрясении и ее неизбежной участи — неизбежной благодаря документу, который она так опрометчиво подписала.

— Может быть, мы приласкаем друг друга, — предложила она, — прежде чем вызовем наших прислужниц?

И не дожидаясь моего ответа, распутница завалила меня на кровать, упала на колени и, раздвинув мои ноги, принялась облизывать мне и вагину, и задний проход. Вот тогда я окончательно поняла всю прелесть женского коварства: я получила от Шарлотты неописуемое удовольствие, я плавала в волнах ее страсти, а мозг мой сверлила одна мысль — жестоко и подло предать эту женщину.

Я нарисовала ваш портрет, неверные жены: пребывая в объятиях своего супруга, вы отдаете ему только телесную часть своего «я», а ощущения, которые вы при этом испытываете, связаны с вашим любовником. Мужья, украшенные рогами, воображают, будто они являются причиной вашего восторга, между тем как сами неспособны высечь даже крохотную искру страсти в вашем сердце, пусть даже вылезут из кожи при этом. Послушайте меня, пленительные дамы, и продолжайте этот колдовской обман, который есть часть вашей натуры; доказательством тому служит ваше гибкое и богатое воображение; утешайте себя таким образом, если у вас нет другой возможности, за тяжелые цепи целомудрия и брака и никогда не забывайте, что если Природа сотворила ваше влагалище для того, чтобы ублажать мужчин, она в то же самое мгновение подарила вам сердце, достаточно коварное для того, чтобы их обманывать.

Шарлотта напилась допьяна моей спермой, которая извергалась из меня ликующим потоком. Я ответила ей не менее бурными ласками и заставила ее содрогнуться несколько раз подряд от яростных приступов наслаждения. Мы сплелись, обхватив бедрами голову друг друга и выпили до последней капли весь нектар, который еще оставался в наших чреслах.

Наконец Шарлотта позвонила в колокольчик, и началась новая оргия, центром которой Шарлотта сделала меня: она массировала мужские органы и направляла их в мои отверстия, а я прижималась губами к сладкому, нетронутому еще бутончику девочки.

— Меня сводит с ума мысль о том, что в моем гареме служит королева, — шутливо и дерзко сказала я Шарлотте. — А ну, не ленись, шлюха, и исполняй получше свои обязанности.

Но не так просто было управиться с орудиями, которые приготовил для нас Фердинанд, и несмотря на то, что прелести мои были привычны ко всяким превратностям, я не смогла выдержать без подготовки такие мощные атаки. Тогда Шарлотта увлажнила все подступы к мишени, смазала вход во влагалище и достойный Гаргантюа член какой-то мазью, благодаря чему с первого натиска чудовищу удалось проникнуть внутрь. Однако меня тотчас пронзила такая сильная боль, что я истошно закричала и сбросила с себя девочку, после чего начала извиваться и напрягаться, пытаясь освободиться от несгибаемого стержня. Шарлотта снова пришла мне на помощь, надавила на задницу моего долбильщика, и только после этого он вошел в самые глубины моего чрева. Я никогда не испытывала таких страданий, но очень скоро шипы превратились в розы; мастерство моего наездника и выверенная мощь его натиска совершили чудо: после четвертого толчка моя вагина дала смазку, и с этого момента все пошло как по маслу. Шарлотта ласкала задний проход моего рыцаря, подставив мне под левую руку свои ягодицы, которые я щипала с неменьшим пылом, чем задницу беременной женщины, а девочка, вернувшаяся на прежнее место, забрызгала мне лицо своим сладким нектаром. Но какова же была энергия у этого калабрийца! Он долбил меня в течение двадцати минут, наконец извергнулся, после чего, не выходя наружу, совокупился со мной еще три раза. Вслед за тем на смену ему пришел его товарищ. Пока я забавлялась со вторым, Шарлотте пришло в голову, что в моем теле найдется место для обоих. Она уложила меня сверху на одного из них, предоставив мне активную роль, и сама ввела второй член в мой задний проход; но хотя я была не новичком в такого рода наслаждениях, мы возились добрую четверть часа, и за это время он так и не сумел углубиться в заднюю брешь. Бесплодная возня привела меня в неописуемую ярость: я скрипела зубами, рычала, разбрызгивая слюну, кусала все подряд и беспрестанно заливала спермой орган, который, как тяжелый плуг, распахивал мне влагалище — на нем я излила свою ярость от того, что не могла принять второй в анальное отверстие. Тем не менее благодаря моему терпению и ловкости он понемногу начал продвигаться вперед; я резко вскрикнула, еще одно усилие — и оба моих отверстия оказались плотно закупорены… Это было ни с чем не сравнимое ощущение, друзья мои.

— Какой чудесный спектакль! — восторгалась Шарлотта, которая смачно мастурбировала перед нами и время от времени наклонялась поцеловать меня. — О Господи! Какая ты счастливая, Жюльетта!

Я кончила почти в бессознательном состоянии, все расплывалось перед моими глазами, я ничего не слышала, все мои чувства сконцентрировались на эрогенных местах, и блаженная радость накрыла меня своим теплым покрывалом. Оба мужчины напряглись и одновременно совершили последний, чудовищной силы толчок; когда я высвободилась, сперма сочилась изо всех моих пор.

— Теперь твоя очередь, сука, — сказала я Шарлотте, — повтори то, что сделала я, если хочешь узнать, что такое удовольствие.

Она не заставила просить себя дважды; ее тотчас взяли в оборот с обеих сторон, и эта итальянская шлюха доказала, что не совсем неправ был ее муж, который не баловал ее плотскими утехами, желая сдержать и умиротворить ее похоть, ибо она могла сделаться угрозой для его безопасности. Королева была так же, как и мы, жестока в моменты сладострастия и велела мне истязать нашу беременную жертву в продолжение этого удивительного акта. Несчастная бросилась мне в ноги, моля о пощаде, а я не повела даже бровью. Возбужденная до предела, я ногой отшвырнула ее на пол и принялась пинать изо всех сил, целя в самые уязвимые места; Шарлотта расширенными от похоти глазами смотрела на эту сцену и подсказывала мне, как сделать пытки еще мучительнее и изощреннее. Она отпустила своих наездников только после того, как они два раза удовлетворили ее. Потом мы опустошили две бутылки шампанского и вернулись в салон, где уже собралась вся компания. Присутствующие похвастались своими подвигами, и я заключила, что не только в нашем будуаре истязали беременных: ни одна из них не могла держаться на ногах, а Гравинес засек свою до полусмерти.