Похождения Синдбада-Морехода

– Что ж, чужеземец. Ты меня не только изумил, но и рассмешил. Пожалуй, я придумала цену свободы твоих спутников. Скажи мне, Синдбад, ведь ты мужчина? Сильный мужчина?

– Смею надеяться, о Повелительница.

Анаис молчала, размышляя о чем-то. Страшные предчувствия начали посещать мою душу. Чего она потребует взамен свободы? Чего мне придется лишиться?

– Я решила. Чужеземец, ты можешь купить свободу своих спутников. Каждый из них станет свободным после того, как ты сможешь доставить мне своим телом невиданное мною ранее удовольствие. Сколько раз закричу я за ночь от сладости, столько твоих соплеменников выйдет утром из клетки.

Слова Повелительницы вселили в меня ужас. Я представил себе эти страшные мгновения, представил, что со мной, нагим, сделают змеи, если я не смогу удовлетворить эту страшную женщину.

Мои товарищи в клетке тоже слышали эти слова. От ужаса они закрыли руками лица. Что теперь делать было мне, несчастному?

Повелительница змей смотрела испытующе и насмешливо. И я решился.

– Что ж, прекрасная Анаис, я согласен. Сколько раз за ночь закричишь ты от страсти, столько моих спутников утром уйдут со мной! Но сейчас, пока ночь еще не наступила, позволь мне насытиться и отдохнуть. Мне предстоит тяжелое испытание и сил понадобится много.

– Отдыхай, насыщайся. Ночь наступит через несколько часов. Мои подданные сообщат нам об этом. Я разрешаю тебе прогуляться по пещере, пока я буду осматривать свои владения. Жди меня!

Женщина два раза хлопнула в ладоши; одна из кобр, что стояли у стены, опустившись, заструилась к помосту. И вот уже Повелительница, оседлав огромную змею, покинула пещеру, где в страхе остался я.

– Не делай этого, Синдбад.

Голос старшины мамлюков был хорошо слышен.

– Ты не знаешь, как страшна эта женщина. Фархад-стрелок уже пытался купить свободу для одного себя. Он не смог разжечь в ней никакого огня. Разгневавшись, она отравила его ядом неподвижности, а утром змеи растерзали его тело так, что не осталось ни клочка ткани даже от его тюрбана.

– Но я дал слово и потому сейчас прошу вас, мои товарищи, быть утром готовыми бежать отсюда. Как бы ни распорядилась судьба, что бы ни произошло, будьте наготове. Держите свое оружие при себе. А я попытаюсь сдержать слово.

Впереди была ночь испытаний, но сейчас я решил отдохнуть и набраться сил. «Ведь она всего лишь женщина, – вспоминая некоторые мгновения своей жизни, подумал я. – Неужели в моих чреслах не найдется жара, способного разжечь ее?»

Я проснулся, когда в зале раздалось шуршание множества громадных тел. Верхом на змее появилась и Анаис-повелительница. Ее подданные проползали мимо торжественной вереницей.

– Добрых снов вам, мои подданные, отдыхайте до утра! Да пребудет с вами спокойствие!

По мановению ее руки вокруг нас двоих вырос шатер, прекрасный и уютный.

– Настал твой час, Синдбад. Времени до утра много, но я вся в твоей власти. Тебе отдана самая могущественная женщина под этой луной.

Но я не торопился возлечь с ней. Ведь возбудить можно по-разному! Иногда для этого нужно просто не трогать женщину… Но иногда для этого надо стать десятируким, как боги, чьи статуэтки привозят на роскошный багдадский базар купцы из далекой восточной страны. Поэтому я неторопливо обошел весь шатер, снял халат, оставшись лишь в шароварах. Анаис-повелительница со своего ложа следила за мной.

Я опустил ее на постель и нерешительно протянул к ней руку. Она не отстранилась, но и не попыталась мне помочь. Я усмехнулся.

– Ты испытываешь меня, Повелительница гигантов?

– Нет, Мореход, я просто хочу узнать, как сейчас мужчины пытаются завоевать внимание женщины. Тот человечек, что до тебя пытался возлечь со мной, не добился ничего.

– Но это не значит, что никто этого не сможет. Верно?

– Посмотрим, – она тонко улыбнулась.

Я сел рядом с ней на ложе, положил ладонь ей на губы, чтобы больше не прозвучало ни слова. Эти губы были мягки и теплы. Я лишь удивился, что считал ее не женщиной, а змеей, – сейчас передо мой была прекрасная и желанная красавица. Чуть растягивая удовольствие, я начал снимать с нее украшения, приподнял, а потом и совсем убрал с головы диадему вместе с головным платком. Пепельные волосы роскошной волной упали с подушек на персидские ковры, что по желанию Повелительницы устилали пол… Расстегнул пуговички на кофточке-чоли и через голову стащил батистовую рубаху. Нежная, будто светящаяся кожа изумительной груди засияла, а нежные плечи, казалось, только и жаждали прикосновений. Я чувствовал, что уже возбужден, и порадовался лишь тому, что пока не снял шаровар. Наверное, это была попытка хоть как-то обуздать рвущееся наружу желание.

Потом я сел рядом с Анаис, заключил ее в свои объятия и поцеловал. Поцелуй не был нежным или соблазнительным, этот поцелуй разрушал душу. Он мутил ее сознание, наполняя ее желанием. Такой глубокий поцелуй, полный страсти, переворачивающий мир. У Анаис задрожали ноги – столь много обещал этот поцелуй. А мужчина, что подарил его, вовсе не боялся… Нет, он возьмет все, что она сможет ему дать. А отдаст еще больше.

– Скажи, чего ты хочешь от меня, – прошептал я так, что дыхание коснулось ее губ.

Анаис покачала головой. Она не хотела признаваться в своем желании. Я должен был понять: она может отказать кому угодно! Но, к ее глубокому изумлению, когда она открыла рот, губы сами собой сказали:

– Я хочу тебя.

Я снова поцеловал ее, еще глубже, еще чувственнее. Это был уже поцелуй властелина. Когда же я оторвался от ее губ, она застонала, протестуя. От такого страстного порыва у Анаис закружилась голова, и она, пошатнувшись, упала на подушки.

– Закрой глаза, – резко сказал я.

– Что? – моргнула она.

– Отдайся в мою власть и делай то, что я говорю, если ты и в самом деле хочешь познать истинную страсть, а не робкие игры.

Анаис двигалась неуверенно, медленно, словно засыпая. Тогда я схватил ее за запястья и освободил от одежд. Теперь моему взору были открыты все округлости и тайны этого великолепного тела. Гортанно вздохнув, я коснулся ладонями персей, а потом провел по ним большими пальцами, сжав их, терзая и лаская. Кожа съежилась, и стало ясно, как давно никто по-настоящему властно не ласкал эту прекрасную женщину. Неземные страстные ощущения, я видел, сводили Анаис с ума; тело ей уже не принадлежало, и она прижалась ко мне. Я почувствовал, что сейчас ее тело принадлежит мужчине и она будет делать все, что он пожелает.

Мои руки скользнули к плечам, потом вдоль тела и по бедрам. Она тихонько постанывала, когда я касался ее тела в самых неожиданных местах. Ее жажда опьяняла и меня, опьяняла неслыханно быстро. Настолько быстро, что я боялся не совладать с собственным жаром… Я был в ужасе, что горю таким вожделением к ней, ведь от этой страсти зависел не только миг наслаждения, зависела жизнь моих товарищей. Но в тот миг я не помнил ничего. Чувствовал лишь, что обязательно должен слиться полностью с этой женщиной, принять ее всю, отдаться ей и сделать так, чтобы она наконец покорилась.

Наклонившись, я страстно ее поцеловал, а пальцы легкими движениями коснулись ее гладкой кожи. Застонав, Анаис прижалась к моей руке.

– Я… довольно…

– О, как раз это я и хочу сделать. Чтобы ты была довольна, красавица. Это будет долгая ночь, полная удовольствия для нас обоих.

Затем наклонился, целуя ее шею и спускаясь к прекрасной груди. Начал ласкать ее возбужденно торчавшие соски, посасывая и покусывая их, пока Анаис не стала извиваться от вожделения.

Прекраснейшая не знала, сколько еще ей придется терпеть эту чувственную пытку. Мои поцелуи обжигали как огонь, а я все продолжал целовать ее, спустившись к пупку, а затем все ниже и ниже, к бедрам, пробуя на вкус нежную кожу, горящую от моих прикосновений. Когда она задрожала в ответ на такие ласки, я нежно взялся за ее бедра и, подняв голову, взглянул вверх. Ее глаза блестели слезами в тусклом свете.