Я тебя научу (СИ)

- Старый знакомый, - отвечаешь после долгой паузы.

- Соби, - предупреждающе начинаю я, - повернись.

Ты опускаешь голову, глядя на ночную улицу под нами. Скверно. Опять скрытничать будешь?

- Соби, ты слышишь? Я с тобой разговариваю!

Ты оборачиваешься, опираешься локтями на перила. На лице знакомое выражение, которое меня бесит: покорность и упрямство. И терпение.

- Так. Опять не отвечаешь, - констатирую я, сжимая кулаки. - Ладно, пойдем другим путем. Это связано с Семью Лунами?

Ты отводишь глаза. Терпения в лице прибавилось.

- Связано, - киваю, наблюдая за твоей мимикой. - И тот, кто звонил, говорил с тобой о Нулях. Тех, которых мы вывели из строя, потому что у них Жертва чувствовала боль.

- Не мы, Рицка. Это твоя заслуга, - говоришь ты очень тихо, по-прежнему не поднимая глаз. Я фыркаю:

- Не уходи в сторону. Без тебя я ничего не сделал бы.

- Я твой Боец, Рицка. Боец - это тактик. Выработка стратегии, как правило, принадлежит Жертве. Ты блестяще справился. А я всегда буду рядом, пока тебе нужен.

- Ты не перестанешь быть нужен, - я гляжу на тебя. Посмотри же! Не смотришь. - Прекрати все время сомневаться! Думаешь, я не отвечаю за свои слова, потому что младше тебя?

- Ну что ты.

- Вот именно, что ничего. Продолжаем. Раз тебе звонили, и ты от чего-то там отказался, а речь шла о Нулях, то это… как там ее… Нагиса-сэнсей?

Ты вскидываешь голову и глядишь на меня, сощурившись, пристально и изумленно:

- Откуда ты знаешь это имя?

- Неважно! - я рублю кулаком воздух. - Какая разница, знаю и все! Соби, ну что ты, как на допросе! Или тебе нельзя рассказывать о Семи Лунах вообще ничего?

- Практически, - ты отворачиваешься, и я смотрю на твой профиль. Ты какой-то бледный.

- Ну и законы у вас, - я сцепляю ладони в замок и сползаю по косяку, сажусь на корточки, зажимаю руки коленями. - Значит, все-таки Нагиса. И что ей, интересно знать, понадобилось, - бормочу себе под нос. Не можешь ответить даже отрицанием или подтверждением, и ладно. Буду строить версии.

- Не Нагиса… - твой голос такой тихий, что я с трудом различаю слова. Поднимаю голову, убедиться, что не ослышался:

- Что?

- Не Нагиса… Это Ритцу-сэнсей. Мой личный учитель… - последнее слово ты почти шепчешь. Я вскакиваю на ноги и торопливо обхватываю тебя - кажется, ты сейчас грохнешься на колени. А пол тут бетонный, падать жестко. - Он… это он посылал за тобой, - твоя голова падает.

- Соби! - кричу я, прижимаясь к тебе, - Соби, не надо, слышишь! Замолчи, не надо!

Ты дышишь судорожно, словно долго пробыл под водой, и улыбка у тебя такая, что я закусываю губу. Ну что я за идиот…

- Я понимаю, что ты хочешь знать, Рицка, - говоришь ты с долгими паузами, хотя я мотаю головой так, что волосы задевают твой подбородок. - Ты имеешь право…

- Обойдусь, - отвечаю я решительно, - только не пугай больше.

- Я… не пугаю. Просто мне запрещено отвечать на вопросы. Это не совсем приказ - это вкладывается с детства. В школе нам прививают владение азами гипноза. Сначала показывают действие. На нас же. Но когда ты спрашиваешь, Рицка… Мне сложно тебе не ответить. Поэтому…

Так ты что - надвое рвешься? Мне делается так стыдно, что даже слов извинения в голову не приходит. Я только отчаянно вздыхаю.

- Ритцу-сэнсей хотел, чтобы я отчитался о нашем последнем поединке… и показал ему тебя. - Как я хотел, чтобы ты сказал, так теперь не знаю, как заставить тебя замолчать. - Его интересует, как мы справились с парой Нагисы. Она очень гордится своими генно-инженерными разработками.

- А ты отказался? - я почти уверен, что так и есть. Ты киваешь:

- Да. После того, как…

И глаза у тебя закрываются.

- Соби! - я встряхиваю тебя, сколько позволяют силы. - Соби!

- Да…

- Пойдем в комнату. И умоляю, заткнись! Если нельзя - не надо! Правда, не надо!

Мы выбираемся с балкона - лишь теперь чувствую, что замерз - и я тащу тебя, слабо упирающегося, к кровати.

- Ложись. Ложись!

Ты приподнимаешь бровь и уже открываешь рот, но я опережаю:

- Приказ.

Ты демонстративно закрываешь рот обратно. И улыбаешься. Я накрываю тебя пледом, сажусь рядом. Ты мелко вздрагиваешь - но постепенно успокаиваешься.}

}Помню, как Нацуо и Йоджи, матерясь сквозь зубы, затаскивали тебя на себе в квартиру. Как волокли к постели, отдуваясь и умудряясь при этом обмениваться шуточками. Ты потерял сознание после того, как мы вышли из машины. Они тебя поймали, когда ты падал, и мне пришлось искать у тебя ключи, отпирать дверь… Потом они тебя раздевали, промывали раны и ссадины, оклеивали пластырями. Я сидел и молчал в шоке от увиденного. А после этого они просветили меня, по чьей вине тебя едва не убили. Едва не прикончили, когда ты в очередной раз меня не позвал. И при этом ты знал, кто они, Соби? Знал, что нарушаешь волю учителя?

Я закрываю глаза и стискиваю зубы.}

}Знаешь, когда я жил у себя, мне казалось, что твой мир, даже если в нем присутствуют другие люди, связан только со мной. Остальные могут сколько угодно добиваться внимания, пытаться задеть или достучаться до тебя, но у них ничего не выйдет. Мог бы только мой брат.

А теперь я знаю - это не так. Вчера на меня волком посмотрел Кио, когда ты не возмутился, что я влез с попыткой вступиться за тебя. Сегодня на тебя попытался надавить учитель - и мне показалось, что он не удивился, услышав про меня. Он тоже в тебе заинтересован?

Интересно… он, наверное, знает, кто я. Младший брат Возлюбленного.}

}Ну да, конечно, знает! Ведь все, кто приходил за мной, называли меня «истинным именем» - Нелюбимый. И ожидали, что мы не справимся с ними - потому что у нас разные имена.

Да к черту! Оно мне не нравится. В нем есть что-то обреченное. Безнадежное.

«Оно было дано тебе до рождения. Его нельзя изменить. Как и судьбу».

Кто тебе это сказал, Соби? Кажется, такое отношение называется фатализмом. Я не верю в судьбу, я так и рявкнул Ямато, когда она притащила меня в ту кафешку пить чай. Она решила, что я говорю это не от большого ума - и зря. Где теперь эти Зеро и где мы?

Я Рицка. Аояги Рицка. А ты уже не Боец Возлюбленного, а мой. И мне неважно, какие буквы составлены из шрамов у тебя на шее.}

}Я поворачиваюсь и гляжу тебе в глаза. Ты вопросительно смотришь в ответ.