Этюды для Голливуда(СИ)

- Спасибо, это не мое.

- Я просто хотел отвлечь тебя, мужчинам помогает, когда им плохо, думал, поможет и тебе. Скажи, а он разбился на машине или умер?

- Кто?

- Твой любимый мужчина, - опять в его словах послышались нотки ревности. Жанна положила свою руку на руку Мартина и сказала:

- Я расскажу тебе, - и через паузу добавила, - как я их убила. Он внимательно посмотрел на нее. "Послышалось или у нее случайно вырвалось? Нет, не может быть, эта женщина может убить только красотой".

- Если тебе тяжело, не говори, не надо, - поставил очередную ловушку Мартин. Жанна сидела рядом и, едва касаясь пальцами, гладила его руку. Ему показалось, что она разгадала его хитрость. Но тут он услышал слова, произнесенные неуверенно и тихо.

- Все уже прошло, теперь ничего не вернешь, - она замолчала, а затем грустная повесть полилась вновь, унося воспоминаниями Жанну на семь лет назад, в то злополучное Рождество.

*****

Вначале десятого Жан вышел из гостевого дома и направился к главной усадьбе. Возле нее собралось уже несколько автомобилей, гости съезжались. Питер, поприветствовав и приняв вещи, проводил Жана в большую комнату, где только начиналось рождественское торжество.

- Жан Этьен, - громко выкрикнул Карл, - мы все вас заждались. Присаживайтесь, пожалуйста, сегодня вы у меня самый дорогой гость. Было видно, что Карл уже изрядно выпил.

- Господа, я хочу вам представить лучшего хирурга Франции, который исцелил мое сокровище и, можно сказать, подарил ей жизнь.

Жана передернуло от такого вступления. Он поклонился присутствующим за столом и коротко ответил:

- Господин Васнер, я исполнял свой долг согласно клятве Гиппократа. Что касается Жанны, то всем бы такой воли и желания бороться, выздоровлением она обязана исключительно себе.

Казалось, Жан без проблем влился в старую проверенную застольями и временем компанию. Карл как хозяин дома сидел во главе стола, по правую руку расположилась Жанна, затем симпатичная пара Пауль и Лаура Питт, за ними сидели Якобс и Мария Шульц - владельцы большого шале по соседству. Они, как выяснилось позже, сдавали его в аренду в горнолыжный сезон исключительно русским. Слева расположился Себастьян Кестер и его супруга Тереза, первоклассный адвокат и близкий друг, за ними сидели Эмма и Людвиг Норман, семейный врач четы Васнер.

На столе стояли традиционные рождественские блюда: жареный гусь, карп и фондю, ванильные подковки, марципановый штолен и знаменитый яблочный штрудель.

- А где мой дорогой друг Кауфман? - обратился Карл к Якобсу Шульцу.

- Не знаю, - тот развел руками, - я его видел час назад.

- Странно, а мне он сообщил, что выезжает в Вену и не знает, когда вернется.

- Знаешь, Карл, - Якобс виновато опустил голову, - он может не прийти. Мои русские повздорили с его немцами, ну и мы перебросились парой-тройкой фраз. Я думаю, он не пришел из-за того, что я здесь.

- Выходит он обманул меня, своего друга, нехорошо, - резюмировал Карл.

- Да нет же, у него уважительная причина, - вмешался в разговор адвокат Себастьян, - он не отказал, он не уверен, что получится прийти, - адвокат всегда умело гасил конфликты. - Кстати, - продолжил он, - предлагаю сегодняшний рождественский диспут посвятить теме "Ложь и правда". Что для человека важнее - знать истину или пребывать в неведении? Помню, в прошлое Рождество мы так и не поняли, что лучше: быть бедным или быть богатым. Все засмеялись.

- Конечно, - вмешался в разговор Якобс, - когда вы, Себастьян, в прошлом году защищали бедных, мы вынуждены были поверить, что бедным быть хорошо, но на самом деле жизнь нам показывает обратное. Предлагаю сегодня исключить Себастьяна из состава игроков и назначить судьей.

- Пусть сегодня в полемике участвует Карл и Жан, - бросил Людвиг Норман на правах человека, знакомого с обоими соперниками будущего спора. - Это хотя бы будут равные противники, а с вами, Себастьян, никто здесь спорить не может, вы адвокат.

- Жан, - обратился Карл к визави, - мы уже пять лет на Рождество разгоняем скуку, забавляясь игрой, которая заключается в том, что мы берем контрастные понятия и отстаиваем их. Предлагаю вам взять ложь, она же обман, а я на правах хозяина буду защищать правду, то есть истину. Подходит, вы согласны?

Жан широко улыбнулся, он никогда не участвовал в таких диспутах, но то ли алкоголь, то ли природное чувство соперничества не оставили сомнений в ответе:

- Конечно, я готов. Может у вас есть и правила, выверенные годами споров? - попытался пошутить Этьен.

- Есть, - отозвался Себастьян. - Раз уж я буду судить сегодняшний спор, то и с правилами знакомить мне. А правила таковы: каждый из участников выбирает понятие и пытается убедить окружающих, что защищаемое им суждение является важнее и весомее суждения оппонента. В вашем случае, Жан, это ложь.

- А как же вы определяете победителя? - поинтересовался доктор Этьен.

- Победитель определяется путем оценивания логичности высказываний спорящих сторон. Задача оппонентов перевернуть факты таким образом, чтобы окружающие увидели неопровержимость их аргументов.

- Ну, что, начнем? - доктор Норман всячески старался поддержать коллегу.

-Итак, Жан, вы считаете, что ложь - это добро, - начал Карл издалека.

- Конечно, именно так, - подхватил Жан, - только ложь сохраняет состояние души, когда человек трезво может реагировать на происходящее. Более того, хочу отметить, что часто люди не хотят знать правду, и таких примеров масса. Ведь правда кроме радости может нести еще боль и разочарование. Насколько я помню из университетского курса философии, истина - это объективное понимание события или предмета. А теперь скажите, вам это надо? Неужели вы рассказываете, какой у вас дом или автомобиль на самом деле, когда продаете его?

- А может быть, вы хотите отменить детские сказки и рассказывать детворе, что так не бывает? Хотите сделать мир без лжи? - Жан завелся, присутствующие с интересом смотрели на него и внимательно слушали.

- В конце концов, я - врач, - продолжал он, - вы желаете, чтобы я сказал правду больному и он перестал бороться? Карл, нужна ли такая правда, она не разрушает?

- Да, Жан, в каких-то моментах я могу с вами согласиться, но клятвопреступление я не приемлю. Как можно присягать при свидетелях, перед Богом, а потом предавать? Это выше моего понимания, представьте боль, которую несет такое преступление, - парировал Карл.

- А я и говорю, лучше не знать, возможно, человек через какое-то время все поймет, осознает, исповедуется и смоет эту грязь, останется лишь пятнышко. Вы уверены, что хотите знать о нем?

- Я не думал, Жан, что вы такой упрямый. Ловко вы правильные вещи перевернули, а ложь выставили как благо.

- Точно, я никак не мог вспомнить это выражение "ложь во благо". Представляете, когда врач не хочет проводить бессмысленную операцию, не хочет мучить обреченного, он придумывает всякие отговорки. Вы не назовете это добродетелью?

-А скажите, Жан, - вмешался в разговор Пауль Питт, - лжесвидетельство в суде тоже добродетель?

- Возможно. Если это будет судебная ошибка и ложь необходима для спасения от наказания невиновного.

- Жан, вы свернули мне мозги! Господа, давайте выпьем, я хочу поднять тост за людей самой гуманной профессии, за врачей: за вас, Людвиг, и за вас, Жан. Вы ангелы-хранители моей семьи, я искренне рад, что вы есть, - закончил Карл. Его тост поддержали все гости.

- Я становлюсь вашим союзником, Этьен, вы доходчиво объяснили, что ложь есть благо. Оказывается, это то, чего человек подсознательно ждет, хотя и требует правды. Господа, к черту истину, если она приносит боль и разочарование. Как по мне, так лучше умереть неожиданно, чем знать точное время и место смерти.

Карл говорил еще какие-то слова, но Жан теперь обратил внимание не на смысл речи, а на состояние Карла. Его лицо побагровело, налилось, речь немного изменилась, стала более протяжной. Только профессиональный врач способен распознать по малозаметным признакам болезнь, которая стучится в дверь пациента.