Моя душа (СИ)

Машина лежала колёсами вверх, повсюду были разбросаны об­ломки пластмассы и битого стекла, а из бака струёй вытекал бензин. Пристёгнутый ремнями безопасности, водитель без сознания висел головой вниз. Дверку машины от удара заклинило и попасть в салон было невозможно.

Что делать? Что делать? ‒ лихорадочно думала я, ища хотя-бы одну подсказку правильных действий, ведь в любой момент здесь всё могло взорваться к чертям собачьим!

Бросившись к своей машине, я развернула её поперёк дороги, перекрыв место аварии, и стала приводить в чувства Вику.

‒ Вызывай полицию! Ты слышишь меня? ‒ орала я на неё в отчаянии от своей беспомощности.

Если я ему не помогу, ему уже никто не сможет помочь! ‒ с ужасом думала я. ‒ Смерть этого человека бу­дет висеть на моей совести, моя беспомощность будет преследовать меня всю жизнь!

Достав из багажника набор ин­стру­ментов, я выбрала ключ потяжелее и разбила им боковое стекло, но, как я не старалась, отстегнуть ремни безопасности так и не смогла. А время шло, в любой момент мог вспыхнуть бензин и тогда уже никто не сможет помочь не только ему, но и мне самой.

И вдруг в моей памяти всплыли слова Верховного мага: Вы выйдете замуж и у Вас будет много детей, но для этого Вам придётся очень побороться за своё счастье, ‒ говорил он. ‒ И меня вдруг охватила неимоверная злость и на себя, и на этот чёртов ремень. Я грызла его зубами, резала каким-то ножом, неизвестно откуда появившимся в моих руках, я билась из последних сил пока не вытащила из машины истекающего кровью, невероятно тяжёлого мужчину. Оттащив его подальше от места аварии, я разорвала на нём окровавленную рубашку и расстегнула брюки. Порвав на лоскуты свою нарядную блузку, я вытерла ему залитое кро­вью лицо, очи­стила полость рта от посторонних предметов и, как нас учили в институте на уроках воен­ной подготовки, сделала искус­ственное дыхание рот в рот и непрямой массаж сердца.

Я была вся измазана кровью, машинным маслом, и ещё чёрт знает чем, а из раны на ноге пострадавшего фонтаном била кровь, которую, как я не старалась, остановить не могла. Не найдя под руками более подходящего предмета, я сняла с себя лифчик и сделав из него жгут, наложила поверх раны, но не смотря на все принятые мною меры, кровь продолжала бить пульсирующим фонтаном. То­гда я зажала артерию руками и уже окончательно выбив­шись из сил, сидела над раненным, обречённо глядя на безлюдное шоссе, ожидая появления хоть какой-нибудь помощи.

Первой примчалась полиция, потом скорая, а за ними, конечно же, телевиде­ние и местная пресса, ‒ без них здесь не обходится ничего. В интер­вью для те­левидения врач скорой сказал, что если бы мною не была оказана первая по­мощь, то водителя им бы спасти не удалось. Мужчину увезли в больницу, а меня оставили на съедение настырливых журналистов. Хо­рошо хоть Вика была рядом – укрыла меня покрывалом. Через какое-то время примчался и её перепуганный кавалер ‒ ему Вика не забыла позво­нить, сказала, что попала в аварию, извинилась за вынужденную задержку, попросила никуда не уходить и обязательно её дождаться. Как только её отпустят врачи, она обязательно к нему приедет.

Полицейский долго составлял акт, потом проверил наши доку­менты и прицепился к Вике за просрочку её пребывания в США. Офицер куда-то звонил, что-то долго уточнял, но когда узнал, что она приехала в гости к Хали Эверин, извинился и отстал от неё.

‒ Мэм! – обратился он ко мне. – Вам нельзя садиться за руль, пересядьте в нашу машину, мы доставим Вас домой, а Вашу машину поведёт наш со­трудник.

Домой мы приехали на полицейской ма­шине, за нами следовала наша машина, а замыкал колонну Джон.

Вечером позвонила Галина:

‒ Доченька! У тебя всё в порядке? Ты не пострадала?

‒ МАМА, мы с Викой в полном порядке! А откуда ты так быстро обо всём узнала? От тебя ничего нельзя утаить!

‒ А ты не пробовала посмотреть по телевизору блок новостей? Там це­лый день вас показывают! Вы с Викой теперь герои дня, спасшие жизнь богатому американцу!

Я включила телевизор и настроилась на канал новостей.

‒ Сенса­ция! Русские красавицы спасают Америку! ‒ донеслось из телевизора. ‒ Пострадавший в автокатастрофе Дэйв Хоггарт, владелец гости­ниц, кафе и ре­сторанов, миллионер из Бэркли, входящий в сотню самых богатых людей Америки, был спасён мужественными русскими девушками. Лида Эверин, сестра известной в деловых кругах Америки бизнес-леди Хали Эверин, не пожалела своего роскошного лифчика "The Red Hot Fantasy Bra" от Victoria's Secret ‒ производителя самого дорогого женского белья в мире, для спасения самого завидного холостяка Америки, разбившего уже не один десяток женских сердец!

‒ Теперь вы звёзды! ‒ вздохнула Галина. ‒ Ну что ж, го­товьтесь, или не выходите из дома вообще, или оденьтесь поприличнее и заготовьте обращение к благодарному народу Аме­рики!

Галина как всегда была права. На улице нас ожидала огромная толпа журнали­стов, одни лезли в дверь, другие заглядывали в окна. Мне ничего не оставалось делать, как выйти к ним и ответить на все их вопросы: кто мы и что делаем в Америке, куда мы ехали в тот день, нравится ли нам Америка, в восторге ли мы от Сан-Франциско, какие у нас планы на бу­дущее и ещё сотню других, не менее глупых вопро­сов. Я отвечала с достоинством, позируя пе­ред каме­рами прелестными ножками в коротенькой юбке и красивым бюстгальтером, видневшимся в глубоком декольте моей блузки. Вика тоже что-то говорила, крепко вцепившись в своего Джона, на деле оказавшегося обыкно­венным русским Ваней из Нижнего Новгорода ‒ в Америке он рабо­тал по контракту в корпорации «In­tel» уже более пяти лет.

Все вечерние газеты пестрели нашими фото. Обо мне писали, что я училась в университете Сан-Фран­циско, была капитаном сборной университета по волейболу, сейчас занимаю пост вице-президента Аме­рикано-Россий­ской компании с обо­ротом в триллионы долларов, а моя сестра, коренная американка рус­ского происхождения, является президентом этой компании. В теле-новостях постоянно расска­зывали о той жуткой аварии, смакуя её во всех подробностях, выкладывали всё новые и новые факты «небывалой для Америки трагедии» и непрерывно крутили ролик, где я, гордой óрлицей, восседаю над истекающим кровью первым женихом Америки Дейвом Хоггартом, прикрывая его своей огромной голой грудью. Мои фотографии в газетах снабдили броскими заголовками:

«РУССКАЯ КРАСАВИЦА СПАСАЕТ АМЕРИКУ!»

«ЛИФЧИК ЗА $ 60000 ВМЕСТО ЖГУТА!»

«ПОСЛЕДНИЕ МИНУТЫ ХОЛОСТОЙ ЖИЗНИ МИЛЛИОНЕРА!»

Боже храни Америку!

Вика теперь целыми днями где-то пропадала, а вечером без умолку рассказывала, ка­кой у неё умный и красивый Джон. В один прекрасный день она нам по­звонила и радостно сообщила, что не придёт домой ночевать, чтобы мы за неё не вол­нова­лась, но мы с Галиной были за неё абсолютно спокойны, потому что знали, что она находится в надёжных руках.

А мне позво­нили из госпиталя, где лежал Дэйв Хоггарт, и попросили к нему приехать, вежливо объяснив, что Дэйв пришёл в сознание и хочет увидеть свою очаровательную спасительницу.

‒ Галя! Что мне надеть? ‒ тут же запаниковала я. ‒ Я ещё никогда не прове­дывала раненых миллионеров в больнице!

‒ Кошмар! Что делается! ‒ рассмеялась Галина. ‒ Что хочешь то и надевай, только оденься, пожалуйста, поскромнее, ты же не на свидание идёшь!

Если бы она только знала, насколько судьбоносными оказались её слова! Увидев меня впервые, Дэйв, с перемотанным до глаз лицом, сразу в меня влю­бился. Так у нас начался больничный роман. Я наве­щала его каждый день. Дэйв дарил мне огромные букеты цветов и, взяв меня за руку до самого вечера не выпускал её из своих ладоней, а когда через неделю его выписали, он пригласил меня к себе погостить. Я, конечно, очень смутилась, тем-более, что это событие собирались транслировать по всем телеканалам, но приглашение приняла и прямо из больницы мы поехали к нему домой. Гостила я у него не так уж и долго, всего-какой-то ме­сяц, а когда настало время уезжать, Дэйв сделал мне пред­ложение стать его женой и уже через неделю мы с ним помолвились! Я была настолько счастлива, что казалось в целом мире счастливее меня никого не было, за исключением разве-что только моей дорогой МАМЫ-Гали!