Критская Телица

— В опочивальне, в купальне, почем я знаю?

— Зато я знаю! — воскликнула верховная жрица. — И мы сей же час отправимся проведать повелительницу. С тобою вместе. А дабы ни у кого не возникло сомнений, добрые и законопослушные критяне отправятся вослед и воочию убедятся в моей правоте.

Надменно и величественно Алькандра двинулась вперед. Присутствующие расступились, освобождая ей путь.

— Пойдемте, — сказала Алькандра. — В Розовый зал. Если не ошибаюсь, до него добираться не менее получаса. Там увидите Арсиною во всей красе.

Пораженный уверенностью, с которой говорила верховная жрица, озадаченный и не на шутку встревожившийся Идоменей послушно пошел за Алькандрой.

Стражи южного крыла вытянулись в струнку, ибо внушение Менкауры продолжало действовать. Оба воина весьма удивились, когда их разоружили, однако ни малейшей попытки защищаться не сделали.

«Хм! — подумала председательница Великого Совета, — странно... Довольно странно...»

* * *

— Алькандра, задержись!

Менкаура возник из бокового прохода локтях в пятидесяти перед валившей навстречу толпой. За спиной писца стояла поникшая, бледная Лаодика.

— Останови людей! На одну минуту!

— Стой! — звонко выкрикнула Алькандра, признавшая египтянина.

Менкаура приблизился и поманил жрицу в сторону.

— Здесь гарем Арсинои, — сообщил он торопливым шепотом.

— Знаю, — так же тихо ответила Алькандра. — Мы с Элеаной давно обо всем догадывались.

— Рефий убит. Андротавр выпущен и шатается по коридорам, но я временно обезвредил его посредством внушения. ..

— И часовых при входе тоже ты обезвредил? — улыбнулась Алькандра.

— А кто же еще? — добродушно сказал Менкаура. — Царица лежит в деревянной телке, посреди Розового зала...

— И это знаю.

— Н-да, — произнес бывший наставник бывшего царевича. — Эпей, похоже, предусмотрел все... Кстати, около двери увидишь убитого нубийца и бесчувственного критянина. Это люди Рефия. Пришлось немного с ними сцепиться.

— Ты поступил разумно и справедливо.

Торопливую беседу прервали далекие крики и топот.

Посланный Идоменеем отряд пожарных во все лопатки мчался назад, не разбирая дороги, вперемешку с тремя десятками очумевших от страха, обнаженных и полуобнаженных женщин.

— Остановитесь! — приказала Алькандра.

— Там... Там... — задыхаясь, выпалил командир воинов, даже не трудясь полюбопытствовать, с какой стати в запретное крыло вломилась целая толпа. Испуг возобладал надо всеми прочими соображениями.

Гвалт и гомон беглецов были оглушительны.

— Там просто-напросто человекобык! — закричала мигом все уразумевшая Алькандра, пытаясь перекрыть шум. — -.Он совершенно безопасен, по крайней мере, сейчас! Успокойтесь!

— Какой человекобык? — хрипло спросил Идоменей . — Что ты мелешь?

— Плод преступной связи, давнего кощунства. В точности такое же замыслила твоя милая женушка, — сказала Алькандра.

Окончательно ошарашенный, ничего не понимавший Идоменей умолк.

Чтобы хоть относительно привести в чувство ополоумевших, трясшихся, точно осиновые листья, наложниц, понадобилось немало усилий и времени. Алькандра препоручила женщин заботе своих людей, велела немедленно вывести наружу и стеречь.

— Кто это? — спрашивали недоумевавшие кидоны.

— Рабыни царицы, — - объявил а Алькандра. — Похищенные на островах Архипелага и за его пределами. Служившие исключительно для утоления похоти запретным способом.

Возмущенный гул прокатился по коридорам.

— За вами нет никакой вины, — поспешила успокоить Алькандра смятенное женское сборище. — Вы поневоле подчинились обстоятельствам, и выбора не имели.

— У этой бедняжки, — вставил Менкаура, кивая на Лаодику, — чуть ли не всю семью перебили несколько дней назад. Привезена с Мелоса. Прямо с брачного ложа уволокли, негодяи!

Новый яростный вопль заглушил слова египтянина.

— К царице! К царице! — наперебой кричали горожане.

Быстро уразумев положение и поняв, что разумнее всего не противиться, воины присоединились к толпе. Разоружать их не стали.

— Андротавра отыщем потом, — сказала Алькандра. — А сейчас прямиком в Розовый зал.

* * *

Арсиноя услыхала гул, хлопанье распахиваемой настежь двери, но уже настолько устала лежать неподвижно, что едва ли не обрадовалась грядущему избавлению.

— Прошу любить и жаловать! — произнесла Алькандра, останавливаясь на пороге и указывая на деревянную телку. — Всем ведомо, что священные изваяния могут обретаться лишь под сенью священных рощ. Здесь мы видим изваяние кощунственное, втайне созданное по приказу государыни для самовольных кощунственных совокуплений.

На несколько секунд горожане онемели от ужаса и Бозмущения.

— Со времен царицы Билитис, четыре столетия не ведал Крит подобной святотатственной дерзости. Гнев Аписа, умудрись Арсиноя утолить свои вожделения, был бы ужасен, а последующие невзгоды и бедствия — неисчислимы.

— Они, как видите, уже начинались, — предусмотрительно вставил Менкаура. — Пожар во дворце — дело из ряда вон выходящее!

— А летящий вестник богов? — осведомилась Алькандра, мысленно поблагодарив находчивого египтянина. — Ужели сие знамение недостаточно красноречиво?

— Эпей улетел? — тихо спросил Менкаура на древнекемтском наречии.

— Да, — ответила Алькандра. — И, кажется, благополучно. А из пяти отправившихся в погоню пентеконтер уцелела, похоже, лишь одна.

— Прошу всех, — продолжила верховная жрица, обращаясь к народу, — всех, кого может вместить Розовый зал, проследовать за мною. Государь, естественно, возглавит шествие...

Плотная толпа окружила деревянную телицу, оставив рядом с нею немного свободного пространства. Алькандра попросила принести маленькую скамью, поставить поблизости.

— Государыня чрезмерно долго пребывала замкнутой в довольно тесном пространстве и, вероятно, захочет перевести дух, — пояснила жрица. — Кто-нибудь, сделайте милость, откиньте створки спины...

Просьбу исполнили незамедлительно и глазам кефтов явилась раздетая донага Арсиноя, обретавшаяся в отменно пикантной позе.

По собранию точно ветер прошелестел.

— Отвяжите, вытащите, усадите поудобнее, — распорядилась Алькандра.

И эту просьбу исполнили тотчас. Ноги повелительницы, как и предвидела Алькандра, подкосились, Арсиноя негромко застонала и опустилась на скамью.

Сотни глаз буквально впивались в нее. Алькандра лишь улыбнулась про себя, представив, сколько удов начинает невольно приходить в движение при виде роскошного, явленного в полком блеске женского тела.

Все безмолвствовали.

— Перед вами, о мои добрые кидоны, — объявила Алькандра, выдержав небольшую паузу, — ваша царица, поправшая все устои, надругавшаяся над святынями, повинная в деяниях, с трудом представимых...Теперь, правда, когда народ воочию убедился в свершенном кощунстве, с уверенностью скажу: ваша бывшая царица...

Арсиноя подняла на Алькандру затравленный взор и беззвучно заплакала.

* * *

Миновав новую дымовую завесу, наученный недавним горьким опытом Эпей постарался оставить между собой и пентеконтерой внушительное расстояние, на котором не рисковал угодить под залповый обстрел всполошившихся лучников.

Предосторожность была излишней, ибо Эсон, в отличие от Эсимида, отнюдь не испугался внезапно появившегося летуна, — лишь поднял брови и громко выругался от изумления. Поликтор застыл, пораженный; экипаж загалдел наперебой, кинувшись к левому борту, столпившись и уставясь в небо.

Корабль накренился — весьма ощутимо.

— А ну, по местам, каракатицы снулые! — заорал опомнившийся командир. — Это что еще за мода — места покидать без приказа? Мы ведем бой, болваны! Ррразойдись!..

— Но, капитан.. — робко попытался возразить кто-то из воинов.