Дом у Синего озера (СИ)

Лежавший на поверхности, для всех, кто был знаком с нашей семьей, ответ на этот вопрос действительно существовал и не был очень мудреным. Поэтому, завершив маневр с довольно крутым поворотом и сделав очередной глоток, я пустился в разъяснения:

- Это детище моего отца и его родного брата. Они были близнецами, лучшими друг для друга друзьями и абсолютно всё делали вместе. Я уже не помню всей истории, но как-то так получилось, что в школе к ним приклеилось прозвище - «два барсука». Их так всю жизнь здесь и называли. Поэтому, с выбором названия для ресторана проблем не было.

- Удивительно! Я и подумать не мог, что речь идет вовсе не о зверьках! - получив не совсем ожидаемый ответ, он теперь развернулся ко мне всем корпусом. - Значит, ваш отец и отец Евы были близнецами? Совершенно одинаковыми?

- Да. Их продолжали путать, даже когда они стали взрослыми.

- Ну, надо же...

Будучи сосредоточенным на дороге, я тем не менее заметил, как еще пару секунд назад сияющий любопытством, его взгляд вдруг изменился, а задорно приподнятые уголки губ вытянулись в прямую линию. Было легко разгадать в этой смене настроения его сожаление и сопутствующую ему неловкость. Своим вопросом он не доставил мне никаких неудобств и потому, мне вовсе не хотелось, чтобы он чувствовал себя сейчас неловко.

- Если позволите, я расскажу вам, что с ними случилось.

Вскинув изучающий собственные колени взгляд, он едва заметно кивнул и устроился виском на подголовнике.

- Их нет уже четыре года, - начал я, в очередной раз подивившись тому, с каким темпом несется неугомонное время. - Они были заядлыми рыбаками и очень любили взять снасти, лодку и сплавиться вниз по реке. Часто брали с собой меня или Еву, но никогда не делали этого поодиночке. Вот и тогда, они тоже собрались на рыбалку, но дядя подхватил насморк и Марта его не пустила. Я был в Штутгарте, Ева тоже была простужена, но отцу приспичило...

Вписавшись в очередной поворот, я усилил давление на педаль газа и коротко взглянув на совсем притихшего Билла, продолжил:

- Дело было после сильного дождя и уровень реки прилично поднялся. В общем, сильным течением лодку занесло на порог и она перевернулась. Как оказалось, в холодной воде у отца случился сердечный приступ и он не смог выплыть.

- Ужасно, - еле слышно выдохнул мой спутник, а меня неожиданно охватил озноб.

- Дяди не стало через три дня, - выдал я, тут же услышав громкое: «Ах!» справа. - Он просто лег спать и не проснулся.

- Боже мой, Том..., - прикрывший рот ладонью, он был явно ошарашен. - Разве так бывает?

Я лишь пожал плечами и подумал, что наверное тоже бы недоумевал, не доведись мне стать свидетелем подобной братской привязанности.

- Это невероятно грустная и трогательная история, - полным сопереживания голосом, Билл подвел черту под моим рассказом.

Оставшиеся несколько десятков километров пути мы провели молча, поддавшись напавшей на нас обоих задумчивости. Билл расслабленно откинулся на сидении и следил за не особо меняющимся за окном лесистым пейзажем, а я - за дорогой и иногда за ним.

Занявшая немногим более получаса, вьющаяся посреди деревьев грунтовка привела нас к тому месту, где предстояло оставить машину и продолжить путешествие уже пешком. Выбравшись из автомобиля, я полез за вещами в багажник, а Билл пока осматривался, обходя меня то с одной, до с другой стороны.

- Билл, думаю, вам стоит переобуться, - заявил я, достав из багажника свое «сокровище». - В ваших кроссовках будет небезопасно. Надеюсь, размер этих подойдет.

Оказавшись рядом, он безропотно принял ботинки из моих рук и взялся переобуваться.

- Ну, как? - поинтересовался я, выныривая из салона, где проверял ручник и вытаскивал ключи из замка зажигания.

- Отлично! Они очень удобные.

Подойдя ближе, я замер в удивлении и не смог удержаться от исказившей моё лицо беззлобной ухмылки. Завязав аккуратные бантики и почти художественно вывернув наружу языки, он совершенно проигнорировал голенища и имеющиеся там крепления-крючки. Не сказав ни слова, я сел перед ним на корточки и принялся исправлять так тщательно, но не к месту наведенную красоту.

- Вот теперь, отлично! - констатировал я поднявшись.

Поджав растянутые в улыбке губы, он медленно заливался румянцем.

- Спасибо.

Проследив за тем, как он поправляет шапочку и пытается надеть свой рюкзак, я достал из багажника свой и спросил:

- Что у вас там?

- Вода и... Перчатки.

- Кладите всё ко мне.

Быстро справившись с упаковкой немногочисленных вещей, мы двинулись в путь. Скрытая от неопытного глаза, тропинка довольно легко угадывалась по лишенному местами растительности грунту, притоптанной траве и обломанным ветвям на кустарниках. Я шёл впереди, постоянно оглядываясь и придерживая руками ветки, которыми по неосторожности мог ударить идущего за мной парня.

- Томас, а ваша мама? - вдруг полюбопытствовал Билл, в очередной раз поравнявшись со мной. - Вы о ней ни разу не упомянули.

Втянув ноздрями воздух, пропитанный ароматами влажного леса, я задрал вверх голову и разглядывал кусочек серо-голубого неба, обрамленный со всех сторон кронами вековых сосен.

- Мама..., - я выдохнул и опустил взгляд, встретившись с кофейного цвета глазами.

В них было что-то такое, что вызывало скоропалительное доверие и запросто развязывало мой язык.

- Большую часть своей жизни, этим словом я называл Марту, - пояснил я и зашагал дальше.

Оторвавшись от шершавого ствола, к которому до этого прислонился, Билл теперь шел чуть позади, но я спиной ощущал, что он весь во внимании.

- Моя мать уехала, когда мне исполнилось три года. Больше мы ее никогда не видели.

- Просто уехала?

- Не просто конечно, - признался я и пнул лежащий на моём пути камень. - Устроила очередной скандал, заявив отцу, что ненавидит его и эту чёртову дыру. Сказала, что он её жестоко обманул, пообещав увезти в город и устроить лучшую для семьи жизнь.

- А как же вы? - в его голосе послышалось напряжение.

- Видимо, не очень входил в её планы, - я посмотрел на застывшее в задумчивости лицо и улыбнулся.

Билл какое-то время сосредоточенно молчал и, немного замедлив темп ходьбы, пристально смотрел только себе под ноги. Но, нагнав меня в последствии, он вернулся к былому расположению духа и вновь источал позитивный настрой.

- Знаете что, Томас? - вдруг твердо заявил он. - Я просто уверен - у вас был потрясающий отец!