Тувинские сказки

— Ты что не спишь, Оскюс-оол? — спрашивает ханша.

— Места не могу найти. Вся кошма занята, — отвечает Оскюс-оол.

— Ложись тогда прямо на земле, — распорядилась ханша.

Рассердился Оскюс-оол, вспомнил слова старика и потихоньку сказал:

— Хан и ханша, к земле «тактагалдай»!

Пришло утро, а хан с ханшей подняться не могут. Что делать? Пригласили на помощь ламу, а Оскюс-оолу приказали ему прислуживать. Совсем загонял Оскюс-оола прожорливый лама: девять заварок чаю выпил, целого барана съел. Потом совершил лама хурум [5].

Не помогает.

Смеется Оскюс-оюл. Увидел это лама и потихоньку спрашивает:

— Скажи мне, как помочь ханской беде?

Говорит тогда ему Оскюс-оол:

— Видишь, возле юрты бродит черный бык. Схвати его за хвост и прочитай молитву.

Лама тут же бросился за черным быком, схватил его за хвост и забормотал молитву.

А Оскюс-оол тотчас же прошептал:

— Лама, к хвосту черного быка «тактагалдай»!

Испуганный бык помчался в степь, а приставший к нему лама завопил диким голосом:

— Спасите! Помогите! Оскюс-оола держите! Это его проделки!

Приказал хан схватить Оскюс-оола, а тот сказал потихоньку:

— Ханские слуги, к земле «тактагалдай»!

Сразу все остановились точно вкопанные.

Тогда Оскюс-оол спокойно вошел в ханскую юрту, уселся на девятислойный олбук [6] и стал за обе щеки уплетать ханские сладости и лепешки.

— Пощади, Оскюс-оол, — просит хан. — Я отдам за тебя мою дочь, выделю скот из моего скота, добро из моего добра. Поставлю тебе белую юрту.

Поверил Оскюс-оол хану и тихонько сказал:

— Хан и ханша, ханские слуги, от земли «бодара»!

Тотчас все ожило. Приказал тогда хан:

— Заколите священного белого быка!

«Вдоволь теперь мяса наемся», — обрадовался Оскюс-оол.

Ухмыльнулся зло хан, приказал зашить Оскюс-оола в бычью шкуру и бросить в Кара-Суг.

Закрутила, понесла Оскюс-оола быстрая речка. Совсем уж было задохнулся Оскюс-оол, да выловил его бедный рыбак.

Выскочил на волю Оскюс-оол, а старик рассердился:

— Что ты не даешь человеку рыбу ловить?

— Не сердись, старик. Злой Караты-хан хотел погубить меня, — сказал Оскюс-оол и отправился в путь.

Приходит он в ханский аал, а там уже никого нет. Откочевал хан на новое стойбище.

Семь перевалов одолел Оскюс-оол, через семь рек перебрался, но все-таки нашел ханский аал.

Ночью он подошел к ханской юрте и тихо сказал:

— Хан и ханша, к земле «тактагалдай»!

Потом он вывел из загона самого жирного барана и погнал его к старому рыбаку.

Настало утро, а хан с ханшей подняться не могут.

Догадался Караты-хан, что жив Оскюс-оол.

Созвал он столько своих подданных, сколько волосинок у семи собак, и отправил их на поиски.

На девятый день два прислужника разыскали Оскюс-оола и говорят ему:

— Хан приказал привести тебя.

— Не пойду к хану, — ответил им Оскюс-оол.

Узнал хан об ответе Оскюс-оола и приказал:

— Запрягите вороного коня, возьмите черного соболя с белыми лапками, приторочьте черный когэржик [7] с шестью горлышками и все это отвезите Оскюс-оолу.

Выполнил слуга приказ хана — передал Оскюс-оолу вороного коня, преподнес ему черного соболя с белыми лапками и стал угощать аракой [8] из черного когэржика с шестью горлышками.

Отказался Оскюс-оол от ханского подарка:

— Не подкупит меня хан своими дарами. По своей воле поеду к нему.

Приехал, смотрит — совсем плохой лежит хан.

— Возьми мою дочь, — умоляет хан. — Бери скот из моего скота, добро из моего добра. Поставлю я тебе белую юрту. Клянусь тебе острием моей боевой стрелы — не обману на этот раз!

— Вот видишь, не справиться тебе со мной, хан, — засмеялся Оскюс-оол и потихоньку сказал:

— Хан и ханша, от земли «бодара»!

Поднялись хан с ханшей. Отдал хан Оскюс-оолу добро из своего добра, скот из своего скота, поставил ему белую юрту. Выдал за него свою дочь.

Стал Оскюс-оол вместо хана управлять. Долго и счастливо жил он.

Оскюс-оол и Золотая царевна

Давным-давно был на свете удалой молодец по имени Оскюс-оол. Жил он со своим старым-престарым отцом в ветхом чуме, и было у них всего-навсего семь коз.

Оскюс-оол пас коз и ухаживал за своим старым отцом — готовил еду, кипятил ему чай с шенне [9].

Однажды старику стало совсем плохо. Загоревал Оскюс-оол:

— Не было меня — ты породил меня. Родился я — ты взрастил меня. Что случилось с тобой, чем помочь тебе?

Погладил старик сына по голове и сказал тихим голосом:

— Ничем нельзя помочь мне, сын мой. Я пришел на край жизни. Хорошо бы напоследок отведать наваристый суп, полежать на мягкой шкуре. Да жаль, скота у нас мало — козы тебе самому нужны будут.

— Зачем мне скот, отец, если тебя не будет? — сказал Оскюс-оол и заколол козу. Шкуру отцу постелил, а из мяса суп сварил.

Каждый день он готовил наваристый суп, кипятил чай с шенне, а отец плел из козьей шерсти пестрый таар [10].

Когда была съедена последняя коза, старик кончил плести таар и позвал сына.

— Настал, сынок, мой последний день. Нечего мне тебе оставить, кроме вот этого пестрого таара. Сердце у тебя доброе — не пропадешь. Похорони меня у склона Арзайты-горы, где лежит белый камень, а сам иди к Золотому озеру и живи там. Только смотри, нигде не останавливайся.

К утру старик умер.

Заплакал-загоревал Оскюс-оол и пошел выполнять наказ отца. Нашел у склона Арзайты-горы белый камень, похоронил там отца и отправился прямо на север.

Много дней и ночей шел Оскюс-оол по глухой тайге, а Золотого озера все не было видно. На одном из перевалов встретил белобородого старика на белом коне с белым вьюком.

— Как твое имя-прозвище? Откуда идешь, куда путь держишь, парень? — спросил старик.

— Зовут меня Оскюс-оол. Иду с южной стороны к Золотому озеру. Далеко ли мне идти еще, дедушка?

— Никогда не добраться тебе, парень, до Золотого озера! — сказал насмешливо белый всадник и ускакал прочь.

«Борода белая, конь и вьюк белые, а душа у старика, видно, черная», — подумал Оскюс-оол и пошел дальше.

На перевале другой горы встретил он чернобородого старика на черном коне с черным вьюком.

— Как твое имя-прозвище? Откуда идешь, куда путь держишь, парень? — спросил старик.

— Зовут меня Оскюс-оол. Иду с южной стороны к Золотому озеру. Далеко ли мне идти еще, дедушка?

— Спустишься с горы и увидишь на реке Чинге-Кара-Хем аал Бай-хана. От него до Золотого озера три дневных перехода. Доброго пути тебе, сынок! — ласково сказал старик и отправился дальше.

«Борода черная, конь и вьюк черные, а душа у старика, видно, светлая», — подумал Оскюс-оол и пошел дальше.

У реки Чинге-Кара-Хем увидел он большой аал и вокруг такое множество скота, словно караганника [11] в степи.

«Видно, очень богат этот Бай-хан», — подумал парень и зашел в черную юрту.

— Откуда идешь, куда путь держишь, сынок? — спросил его старик — хозяин юрты.

— Иду с юга к Золотому озеру.

— Оставайся у нас, отдохни, — сказал старик. — Завтра будет большое состязание. У хана есть дочь, и к ней съехалось много богатых женихов. Кто быстрее всех принесет воды из-за Кара-Даг горы, тому хан свою дочь отдаст.

Решил Оскюс-оол испробовать свои силы, попросил утром у старика ведро и пошел к ханской юрте. Здесь уже собрались тридцать женихов с ведрами, все здоровые, сильные, друг на друга зло поглядывают, начала ждут.