Алпамыш

Стыдно на мальчишку поднимать мне меч:

Палкою простой поколочу тебя, —

От самоуправства отучу тебя!..

Выслушал Алпамыш притворно-грозные слова Кайкубата и такое почтительное слово сказал ему в ответ:

— Как бы ни был грозен ты со мною, брат,

Я тебе во всем повиноваться рад.

Славишься ты силой всюду, Кайкубат,

Только калмык

и

не ведали о том,

Что батыр скрывался в пастухе простом.

Я же сам давно, отлично это знал, —

Никогда себя с тобою не ровнял,

Голову всегда перед тобой склонял;

Быть тебе опорой с детства я решил,

В честь тебя я много подвигов свершил, —

Преданную службу я тебе служил.

У тебя учиться храбрости, уму

Я от всей души мечтал, и потому

Покорюсь любому слову твоему.

Если и побьешь, себе за честь приму.

Места нет во мне обидам на тебя.

Шаха дочь, Тавку, я выдам за тебя,

Самого тебя я шахом объявлю!

Кайкубат на эти слова так Алпамышу ответил:

— Я доволен речью дружеской твоей.

Преданность свою мне доказать сумей:

Ну-ка, Ай-Тавку доставь мне поживей!

Я тебя пока, пожалуй, пощажу, —

Дела не исполнишь — сильно накажу!.. —

Низко поклонившись, Алпамыш бежит —

Службу Кайкубату сослужить спешит, —

Похвалой его, как видно, дорожит.

А народ калмыцкий, затаивши дух,

В изумленьи смотрит, размышляя вслух:

«Вот каков он, этот Кайкубат-пастух!

Силой он своей прославлен на весь мир,

Рад ему служить его земляк-батыр!

Что за чудеса! Такого удальца

Не ценили мы, оказывается!

Должен был он быть на помощь нами зван,

Как только покинул Алпамыш зиндан:

Сколько пользы б нам принес такой чабан!

Должен был давно он шахским зятем стать,

В битве с Алпамышем войско возглавлять, —

Не дал бы ему народ наш истреблять.

Нам узбек свое узбекство показал,

А пред Кайкубатом — как унижен стал!..»

Так-то Алпамыш врагов перехитрил:

Всю страну своей он воле покорил,

Кайкубата он героем объявил

Пастуха на трон калмыцкий посадил.

Правит Кайкубат страною калмык

о

в.

Тут к нему приходят прежние друзья —

Много пастухов и прочих бедняков,

Входят — с удивленьем на него глядят, —

Слово поздравленья высказать хотят:

Мол, счастливо царствуй, будь здоров, богат.

Милостиво их встречает Кайкубат.

Он, на троне сидя, их благодарит,

С каждым о его нужде поговорит,

Обещает он заступничество им, —

Горя, мол, не будут знать они под ним…

В это время входит Алпамыш-Хаким.

П

о

сланца направил он к Тавке-аим,

Ай-Тавка в урде изныла от тоски,

Никакого нет терпенья у Тавки.

Минули ее счастливые деньки —

Друг ее ушел, а злые языки

Говорят — не хочет он ее руки.

Так она скучает меж своих подруг,—

Весть от Алпамыша получает вдруг:

Видеться, — мол, с ней желает милый друг.

«Он по мне тоскует! — думает она. —

Встретит — возликует! — думает она. —

Страстно поцелует! — думает она.—

Мешкать — время минет, — думает она, —

Он ко мне остынет!» — думает она.

Посланца Тавка не заставляет ждать, —

Девушек зовет — ее сопровождать.

Посланцу сказала: «Веди!»

Ну-ка, погляди на нее:

Сердце ли в груди у нее.

Птица ли трепещет в груди?

Радость какова, посуди.

Девушки, как надо, идут:

Десятеро их — впереди, —

Встречным объявляют: «Пройди!»

Десять с нею рядом идут,

Десятеро их позади,

Десятеро — песни ведут.

Приходит Тавка-аим во дворец, подходит к Алпамышу, стоящему у трона, — Алпамыш, к Тавке обращаясь, такое слово говорит:

— Слово я скажу, красавица, тебе, —

Может быть, и не понравится тебе:

Службу твою — дружбу я ль не уважал,

В дни, когда в зиндане пленником лежал?

Если б уваженья не питал к тебе,

С просьбой обращаться я б не стал к тебе:

Помощь мне твоя отныне не нужна, —

Как-никак, ты прежней власти лишена,

Все, что прикажу, ты выполнить должна.

Принуждать тебя, однако, не хочу, —

Этим уваженья дань тебе плачу,

Да не буду грубым я в твоих очах:

Твой отец убит, калмыцкий падишах, —