Алпамыш

Погублю узбеков, скот их отберу!

С сыном, с Караджаном, слажу подобру, —

Иль его убью, иль я сама умру!

Услыхав от Сурхаиль такие слова, созвал шах калмыцкий всех своих советников-амальдароз, всех знаменосцев своих, — стал советоваться с ними. Узнали советники шахские, с чем Сурхаиль пришла, — согласились, что права она. Погубили, мол, узбеки всех лучших батыров, красу страны калмыцкой, хитростью, мол, завлекли Караджана в сети свои, якобы другом своим сделали его, — в плен увели к себе. Неужели безнаказанно уйдут они, все свои стада уведя?

Тут и сам Тайча-хан в гнев пришел — жаждой мести загорясь, раскричался:

— Большое войско не медля на Htox пошлю! Сам поход на них возглавлю! Уж если сам я выйду на них, не сдобровать им! Головы со многих посрываю, в военную добычу превращу всех, кто в живых останется, скот их отберу, жен и дочерей их пригоню, — рабынями сделаю их, на бесчестие народу раздам!

Отдал шах калмыцкий приказ — немедленно войску снаряжаться, в поход на узбеков итти.

Скачет за отрядом отряд —

Жители в испуге глядят:

«Скачут смело в бой, — говорят, —

С чем придут домой?» — говорят…

Силы калмык

о

в велики!

Едут за полками полки,

Мчатся во весь дух калмыки.

Видишь, каковы ездоки!

За плечами их — мультуки,

Меч-алмаз у всех на боку,

Кони их легки на скаку,

Седла на конях — высоки;

Знаменосцы в каждом полку,

Полководцы в каждом полку!

Дал приказ им шах Тайча-хан —

Караван узбеков настичь.

Едут через Токаистан,

Где батыры их полегли, —

В боевые трубы трубят,

О батырах павших скорбят.

Воды голубеют вдали, —

Блещет айна-кольский простор;

Травы зеленеют вдали, —

Это чилбир чольский простор.

Лихо погоняя коней,

Пыль клубя столбом за собой,

Калмыки торопятся в бой,

Горячат себя похвальбой, —

Львом себя считает любой!

Кочевой, беспечной толпой

Впереди узбеки идут —

Скот неисчислимый ведут.

Видя, что добыча близка,

Шахские ликуют войска.

Мчится за отрядом отряд,

Скачут калмык

и

— говорят,

На скаку друг друга храбрят:

«Мы им воздадим! — говорят, —

Не отбиться им! — говорят, —

В пыль их превратим! — говорят. —

Скот перегоняя в Конграт,

Заняты узбеки скотом,

Нас не ожидают притом.

Если захотим, — говорят, —

Вихрем налетим, — говорят, —

Многих перетопчем, — тогда

Сами отдадут нам стада!..»

У глупца — глаза велики,

Руки у глупца коротки.

Скачут, горячась, калмыки,

Рассуждают так, дураки!

Во-время заметив калмыков, зашумели узбеки, растерялись: стали скот собирать, каждый о себе хлопотал. Алпамыш, увидав калмыков, подумал: «Недоброе что-то замыслил шах калмыцкий, если войска нам вдогон послал».

Согласился с ним Караджан и такое слово говорит:

— Короток мой суд! — говорит. —

Если нападут, — говорит, —

Шаха пусть клянут! — говорит. —

Истребим их тут, — говорит, —

Вороны их трупы склюют.

С кем они тягаться пришли?

Я ведь Караджан-пахлаван:

Только позови на майдан, —

Степи вражьей кровью залью,

Вражью печень я просолю!

Ну-ка, шахский воинский люд,

С Караджаном встретитесь тут, —

Каждый заревет, как верблюд!

На эти слова так ответил Караджану Алпамыш:

— Слово ты мое за трусость не считай:

Гневу над рассудком воли ты не дай, —

О делах подобных, друг мой, не мечтай!

Сгоряча такой расправы не чини:

Не своею волей прибыли они, —

Зря да не найдут погибели они!

Что творят — и сами ведь не сознают, —

Может быть, и нашей крови не прольют.

Пощади несчастный, подневольный люд!

За народом нашим, друг мой, последи.

Что за кутерьма и вопли впереди?!

Разума они лишились, видно, там!..

Поспеши — людей в сознанье приведи…

Низом пусть идут… ты их предупреди:

Разобрать стада успеют и потом, —

В плен бы не попались вместе со скотом!..

Погоди-ка, друг, чуть-чуть повремени;

Земляков своих покуда не вини,

Грозным словом их сначала припугни;

Шахские ведь слуги, воины они, —

Шах пошлет — пойти обязаны они!

Воинскою службой связаны они!

Подобру назад вернуться их склони,

Пусть ни нам не будет и ни им вреда! —

Караджану так Хаким сказал тогда.

Говорят друзья, — глядят туда-сюда,—

Видят, что народ угнал вперед стада.