Урал-батыр

И камнями в дивов кидал, —

Не того ль ты жена — Хумай?

Ты ему Акбузата дала,

И счастливою с ним была,

Меч алмазный вручила ему,

Смерти дивов тем предала!

Голову я тебе отрублю,

Вдоволь крови твоей попью

И в огонь твое брошу тело,

Чтоб обуглилось все и сгорело!

Пусть твой муж от вести такой

Потеряет и сон, и покой!»

С тем на мать набросился он.

Увидев меня, остановился:

«Не второй ли это Урал? —

Про себя пробормотал. —

Не от него ли сын родился?»

Так и замерла в страхе мать,

Даже слова не в силах сказать.

Сердце женское оборвалось,

Помутились глаза от слез.

Я ж, ребенком себя не считая,

Гневом яростным закипая,

На злодея напал того.

Одна голова его выдувала пламя,

Другая яд источала губами;

То он меня гнул, то я его.

В руках моих не было ничего.

Но жестоко я с ним сражался,

В силе диву не уступил,

Наземь с грохотом повалил,

Так его мерзкую глотку сжал.

Что из пасти вдруг кровь пошла.

Потом подмял его под себя.

Застонал див, бессильно хрипя.

Под ударом последним он

Вопль издал и жалобный стон,

А потом и дух испустил.

Кровью весь дворец затопил,

Мать, по пояс пройдя в крови.

Подала мне испить воды,

Счастьем лик материнский светился:

«От батыра батыр родился!

Стал героем ты, как отец.

Хоть тело детское у тебя,

Хоть сердце юное у тебя,

Вышел из тебя молодец.

Отец в одиночестве битву ведет,

Душу его тоска гнетет;

Пусть тяжко не будет ему одному,

Пусть враг не сломит волю его.

Иди и будь спутником ему,

Опорой в сраженьях будь для него», —

Так ко мне обратилась мать.

И вышел в путь я, тебя искать;

Я — твой сын, Идель меня звать,

Пришел, чтобы вместе с тобой воевать.

Четвертый:

«Мать мою зовут Айхылу.

Отца моего звали Шульген —

Он приходится братом тебе.

Черный путь он выбрал себе.

Много крови людской пролил,

Врагом человечества прослыл,

Из-за него исстрадалась мать.

Пожелтела, воску подстать.

Как-то меня к себе призвала

И такой рассказ повела:

„Знай: от Луны я рождена,

Что озаряет ночную мглу.

Мать любила очень меня;

Когда я стала жертвой Шульгена,

Потускнела ока мгновенно,

Вся печалью серой покрылась,

Темной думою замутилась;

Каждый день ее меркнет взор,

Слабнут лучи, что мой видят позор;

Раньше соперницей солнца была —

Теперь его свет вбирает сама.

Отец мой тоже позор испытал —

Затем, что жертвой обмана стал,

И, видно, горем объятый весь,

Ныне вовсе куда-то исчез.

Дам тебе рыжего я коня,

Предназначенного для жениха;

Поскорей на него взбирайся,

Вместе с Иделем в путь отправляйся

И по следам батыра Урала

Скачи вперед“, — мне она сказала,

„Будь Сакмаром“, — сказала она,

Не жалеть себя наказала.

Сыном быть твоим приказала».

Урал выслушал всех подряд,

Насладился он их речами.

Был он невыразимо рад

Тому, что собственными глазами

Увидеть егетов ему привелось.

Радость великую он вкусил.

Полный новой отваги и сил,

Вновь забрался он на коня;

В окружении своих сыновей

Продолжал против дивов войну,

Очищая от них страну.

Месяц сражались они, говорят,

Год сражались они, говорят.

В одном из жестоких боев Урал

На Кахкаху наконец напал,

Вспенив море, барахтался он.

Испускал крик истошный и стон,

Вопль его разносился, как гром.

Из кусков его тела потом

Сложили еще одну гору;

Дивам и Шульгену на горе

Надвое море разделила гора.

Шульген тут голову потерял.

Что делать, как поступить, не знал.

Оставшихся на его стороне