Тридцать три тещи

у…

– Вздор, пане барон, – ответил ему Тарас Небийвовк, поднимаясь по ступеням замка. – То мы у вас прощения просим. Но…

Отхлебнув по первой, оба негоцианта недоуменно переглянулись и, не обращая внимания на этикет, покосились на кравчего – впрочем, в далекой степной стране, прославленной как своим гостеприимством, так и своими свободами, такое может быть в порядке вещей. Мудрый кравчий, немало попутешествовавший в разных концах света, тотчас же понял, чего от него хотят, и наполнил кубки снова.

– А то добрая горилка у вас, пане барон, – с некоторым удивлением подал голос Байстрюк. – А, куме?

– То правда, кум, – согласился с ним Небийвовк. – Ото ж – ваше здоровье, пан барон! Порядок мы знаем.

– Кстати, а откуда вы узнали, что я… э-ээ – барон? – спросил Кирфельд, не успев почему-то дернуть себя за язык) обычно это делала супруга!)

– Наши навигационные системы привязаны к сателлитам, – мягко ответил Небийвовк. – Водяной старт прямо из-под Одессы. Потому – карты не нужны. Мы и идем по ним из самого Запорожья. Авиадвигатели везем, трубу, ну и соль, конечно. Куда ж чумакам без соли!

– Ах, ну да, – натурально хлопнул себя по лбу барон. – Навигационные системы… ну конечно. Как я мог забыть!

В этот миг в обеденную залу неожиданно ворвался дворецкий.

– Господин барон! – завопил он. – Прибыл господин дракон Шон! Немедленно требует!. – дворецкий осекся, глядя на гостей. – Просит аудиенции!

– Что-то срочное? – встрепенулся барон.

– Увы, ваша милость! Срочно!

– Что ж, зови!

– Дракон? – удивился Небийвовк.

– Да, и ваш соотечественник к тому же, – ответил ему Кирфельд. – Боюсь, что случилось нечто из ряда вон выходящее! Старик Шон никогда не позволил бы себе…

Тем временем в зале появился наконец и Шон. Вид он имел самый озадаченный, а на лбу у него красовалась первосортнейшая шишка. Едва глянув на него, Петр Байстрюк сорвал с себя шапку, и все увидели свежую, залитую зеленкой, но еще опухшую ссадину на его синеватом бритом черепе.

– Вот так, – промолвил Шон. – И вы, панове? Где? Здесь?

– Тому и сели тут, пане дракон, – ответил Небийвовк. – Где-то тут он, курва. Тут! Чует мое сердце. А, куме?

– То он, – горестно вздохнул Байстрюк и выразительно поглядел на кравчего. – Черный Циклопидес, потвора.

– Объяснитесь, шановне панство! – взмолился Кирфельд. – Кравчий, кубок господину Шону! И продукта не жалеть, а то льешь, как врагу на поминках… Что это за циклоп… или как его там вы изволили назвать?

Тарас Небийвовк поглядел в только что наполненный кравчим кубок, затем с раздражением рванул из ножен саблю, но, вздохнув, вернул клинок на место.

– Я б сам, пане барон… да контракт, видите ли! Будь он проклят… Были мы, пане барон, с кумом и в Туреччине, и до Жордании доходили – радиус-то у нас – ого, а триста тонн коммерческой нагрузки, – это вам не шутки.

– В Магриб трубу возили, – подтвердил Петр. – Без дозаправки.

– Да! Но суть не в том. Жил он, стало быть, раньше там – у них, то есть.